Гилберт Честертон - Необычная сделка жилищного агента

Вечерний ветер ревел внизу, как океан у маяка, и комнатка слегка покачивалась, словно каюта в тихих водах.

Бокалы наполнили, а мы все не могли прийти в себя. Тогда заговорил Бэзил:

— Кажется, Руперт, ты еще не совсем уверен. Видишь, как правдив наш хозяин, а мы его обижали.

— Я не все понимаю, — признался, моргая на свету, Руперт. — Лейтенант Кийт сказал, что его адрес…

Лейтенант Кийт широко и приветливо улыбнулся.

— Бобби спросил, где я живу, — пояснит он, — я и ответил совершенно точно, что живу на вязах, недалеко от Перли. Тут Бакстонский луг. Мистер Монморенси — жилищный агент, его специальность — дома на деревьях. У него почти нет клиентов, люди как-то не хотят, чтобы этих домов стало слишком много. А вот для таких, как я, это самое подходящее жилище.

— Вы агент по домам на деревьях? — живо осведомился Руперт, исцеленный романтикой реальности.

Мистер Монморенси, вконец смутившись, сунул руку в один из карманов и нервно извлек оттуда змею, которая поползла по скатерти.

— Д-да, сэр, — отвечал он. — П-понимаете, родители хотели, чтобы я занялся недвижимостью, а я люблю естественную историю. Они умерли, надо чтить их волю… Вот я и решил, что такие дома… это… это… компромисс между ботаникой и жилищным делом.

Руперт рассмеялся.

— Есть у вас клиенты? — спросил он.

— Н-не совсем, — ответил мистер Монморенси, бросая робкий взгляд на единственного заказчика. — Зато они из самого высшего общества.

— Дорогие друзья, — сказал Бэзил, пыхтя сигарой, — помните о двух вещах. Первое: когда вы размышляете о нормальном человеке, знайте, что вероятнее всего — самое простое. Когда вы размышляете о человеке безумном, как наш хозяин, вероятнее всего — самое невероятное. Второе: если изложить факты очень точно, они непременно кажутся дикими. Представьте, что лейтенант купил кирпичный домик в Клепеме без единого деревца и написал на калитке: «Вязы». Удивитесь вы? Ничуть, вы поверите, ибо это — явная, беззастенчивая ложь.

— Пейте вино, джентльмены, — весело сказал Кийт, — а то этот ветер перевернет бокалы.

Висячий дом почти совсем не качался, и все же, радуясь вину, мы ощущали, что огромная крона мечется в небесах, словно головка чертополоха.