Джон Карр - Часы-убийцы

– Это все, что я знаю, – подытожила Элеонора Карвер. – Но только что же ему, – она взглянула на труп, – тут понадобилось... зачем он так напугал нас... Какой-то бродяга? Хотя, если подумать, будь он умыт и прилично одет, он, пожалуй, напоминал бы... – Ее взгляд скользнул с трупа на лицо Боскомба, и она умолкла. Теперь все смотрели на покойника.

При жизни он вряд ли представлял собой такое уж приятное зрелище, подумал Мелсон, мысленно пытаясь снять с лица погибшего гипнотизирующую маску смерти. Одет в слишком короткий, истрепанный неопределенного от грязи цвета костюм, кое-где сколотый английскими булавками. На вид лет пятьдесят, каким-то странным образом лицо кажется одновременно и худым и одутловатым. Воротник с медными пуговицами глубоко врезается в морщинистую красную, как у индюка шею; из-под испачканной кровью трехдневной щетины на верхней губе видны испорченные зубы. Вопреки всему этому (возможно, сказывался эффект смерти) не похож на обычного бродягу. Размышляя о нем, Мелсон обратил внимание на одну деталь, которая находилась в вопиющем несоответствии со всем остальным: на ногах убитого были совсем новые теннисные туфли.

Пирс резко повернулся к Боскомбу:

– Покойный, случайно, не был вашим родственником?

Боскомб с явным удивлением и даже возмущением воскликнул:

– Моим? Что вы! Моим родственником? Могло же такое прийти в голову! – Он снова задергался, хватая ртом воздух, и у Мелсона создалось впечатление, что подобное предположение возмутило Кальвина Боскомба ничуть не меньше, чем обвинение в убийстве. – Это уже чистая фантастика. Я ведь сказал, что не знаю, кто он. Хотите знать, что тут произошло? Ничего! То есть, точнее говоря, я и мой друг, – он кивнул в сторону неподвижно стоящего мужчины, – сидели у меня в комнате и беседовали. Мы выпили по рюмочке на прощанье, и он уже взялся за шляпу, когда...

– Одну минутку, сэр. – Блокнот снова появился в руках полицейского. – Ваше имя, пожалуйста?

– Питер Стенли, – ответил высокий мужчина. Тяжелый невыразительный голос звучал чуть хрипловато. – Питер Э. Стенли. – В глазах его мелькнуло такое выражение, словно он повторял хорошо усвоенный урок, навевающий ему какие-то неприятные воспоминания. – И... э-э, я живу не здесь. Мой адрес: Велли Эдж Роуд, 211, Хемпстед. Покойного я не знал.

– Можете продолжать, сэр.

Боскомб, бросив нервный взгляд на своего товарища, продолжал:

– Как я уже сказал, мы сидели, беседуя, как и пристало спокойным добропорядочным людям... – Было в этих словах нечто, показавшееся и самому Боскомбу неуместным, излишним; на его лице появилась слабая улыбка. – Короче говоря, мы сидели в этой комнате. Дверь была закрыта. Я вижу, что особо подозрительным вам показался мой пистолет, но это недоразумение. Я не стрелял из него. Я только показал мистеру Стенли, как выглядит глушитель системы Гротта. Он еще не видел таких...

Стенли засмеялся. Как видно, этот человек не мог больше сдерживаться. Одну руку он прижал к груди жестом раненого человека, другой, опущенной вниз, ухватился за раму двери. Мертвенно-бледное лицо напоминало серую глиняную маску, готовую рассыпаться на тысячу частей от распиравшего ее смеха. Слезы текли у него из глаз, он ловил ртом воздух, издавая какие-то жуткие звуки. Элеонора Карвер вскрикнула и отступила на шаг.

– Прошу прощения, старина, – воскликнул, наконец, Стенли и хлопнул Боскомба по спине. – П-прошу прощения, господин полицейский. Приношу всем свои извинения. Я ничего такого не имел в виду. Ха-ха-ха! Строго говоря, все верно: он действительно показывал мне его.

Шутовским жестом он вытер глаза. Пирс шагнул вперед, но доктор Фелл положил руку ему на плечо.

– Спокойно, – бесконечно усталым голосом проговорил Фелл. – Что было дальше, мистер Боскомб?

– Понятия не имею, кто вы, сэр, – таким же усталым голосом ответил Боскомб, – и не знаю, что вы здесь делаете. Во всяком случае, вы, как видно, принадлежите к редко встречающейся разновидности людей разумных. Поэтому еще раз повторяю, что мы сидели здесь с мистером Стенли и разглядывали пистолет, когда неожиданно за дверью послышалось какое-то царапанье и стук. – Он прикоснулся к одной из створок двери, тут же отдернул руку и посмотрел на пол. – Этот человек повалился в открывающуюся дверь – упал на спину, как вы сейчас можете видеть. Клянусь, больше мне ничего не известно. Я не знаю, что ему тут было нужно, не знаю, как он сюда попал. Мы ему не открывали.

– Однако кто-то должен был ему открыть, – сказал Фелл, а затем, после короткой паузы, кивнул Пирсу и указал тростью на труп. – Вероятно, и вы обратили внимание, что из этого пистолета, действительно, не стреляли. Переверните труп!

– Не положено, сэр, – ответил полицейский. – Надо позвонить в управление, вызвать оперативную группу и только тогда...

– Переворачивайте! – коротко приказал Фелл. – Ответственность я беру на себя.

Сунув в карман пистолет и блокнот. Пирс наклонился и осторожно приподнял труп. Левая рука убитого скользнула по ковру и упала вниз, рот приоткрылся. Полицейский вытер руки и отступил в сторону.

Тонкая металлическая игла на добрую ладонь торчала из затылка трупа, как раз над первым позвонком. Она наискось пробила шею и застряла, вероятно, где-то в грудной клетке. Достаточно необычное оружие! Странную иглу покрывала позолота, на которой виднелись пятна уже застывшей крови. Конец иглы был дюйма в полтора шириной, со странным четырехугольным отверстием, как в автомобильном гаечном ключе.

Элеонора Карвер вскрикнула.

– Да, – проговорил Фелл, – кто-то, вероятно, оказался у него за спиной, как раз когда он поднялся на последнюю ступеньку. А эта штука... – он говорил, обращаясь как будто только к девушке, – что ж, я не удивлюсь, если это окажется часовой стрелкой. Литой стрелкой больших башенных часов, таких, скажем, как те, которые мистер Карвер делал для сэра – не знаю, как там его.

– Знаете, – словно извиняясь, продолжал Фелл, – боюсь, что дело окажется чертовски неприятным. Так что, хотя я терпеть не могу официальные методы, до прибытия Хедли мне придется взять руководство на себя.

Стенли, все еще терший себе глаза, внезапно опустил руки. Безжизненная маска его лица ожила, покрывшись бесчисленными морщинками.

– Вы? – проскрипел он, выпрямляясь. – Примете руководство? Великолепно! А что, черт возьми, вы знаете об этом деле, дружище?

– Понятно! – пробормотал Фелл тоном человека, которому неожиданно что-то стало до очевидного ясным. – Наконец-то понятно. Я сразу же обратил внимание на своеобразный оттенок вашего голоса. Вы заставили меня основательно поломать голову, мистер Стенли. Гм-м... да. Кстати, мистер Боскомб, у вас здесь есть телефон? Чудесно... Пирс, будьте добры позвонить по номеру 27. Я знаю, что вы должны доложить и в свое отделение, но сначала позвоните все-таки в Скотленд-Ярд. Попросите инспектора Хедли, он наверняка еще там, этой ночью он собирался работать допоздна. Пусть захватит полицейского врача – хотя бы для того, чтобы обсудить кое-что со мной. И не очень расстраивайтесь, если он обругает вас. Гм-м... Подождите-ка! Спросите у Хедли, кто занимается случаем в универмаге "Гембридж", и скажите, чтобы Хедли непременно взял его с собой. Думаю, он найдет здесь кое-что любопытное для себя... Мисс Карвер?