Вэл Макдермид - Репортаж об убийстве

Корделия отодвинула пустую тарелку и пытливо посмотрела на бокал. Затем, повернувшись к Пэдди, сказала, видимо, принятым у них насмешливым тоном:

– Что скажешь на это, Пэдди? Она опасный человек? Вдруг твоя подруга заморочит мне голову, а потом подобьет меня на что-нибудь непристойное? Или будет задавать всякие каверзные вопросы и требовать подробностей?

– Обязательно будет, можешь не сомневаться!

– Очень хорошо, – кивнула писательница. – В таком случае я принимаю вызов. Отдаю себя в ваши руки. Утром в воскресенье вас устроит? Когда вся школа будет в церкви. – добавила она. Линдсей кивнула. – И не переживайте из-за того, что лишите меня общества старых подруг. Тех, кого я действительно хотела бы увидеть, можно пересчитать по пальцам. А для прочих, которых глаза бы мои не видели, это будет отличная отговорка. Например, для того, чтобы улизнуть от нашей многоуважаемой почетной гостьи.

– Не одна ты хочешь от нее улизнуть, – заметила Пэдди, стараясь говорить непринужденно.

– Так ты тоже ее жертва. – спросила Корделия и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Эта Смит-Купер всегда обладала очарованием и прожорливостью шакала. Но кажется, она окончила школу до того, как ты в нее пришла, не так ли? Замечательная она штучка! Красавица и Чудовище в одной упаковке! А тебе известно, какую пакость она мне сделала? Причем зная, что мы обе приглашены в нашу альма-матер? – Наступила эффектная пауза. Линдсей вспомнила, что Корделия начинала свою карьеру в театре. – Эта тварь обвинила меня в клевете. Буквально на этой неделе я получила повестку в суд. Она утверждает, что виолончелистка в моей книге «В толпе гостей» – это точный портрет ее самой. Хотела бы я знать, чем же это моя виолончелистка-хищница похуже пирань. – так на нее похожа? Как бы то ни было, она утверждает, что книга принесет ей какие-то неприятности. Тем более что она включена в список претендентов на Букера и должна выйти большим тиражом в бумажной обложке. Можно было при первой же публикации поднять шум, верно? Но нужно знать нашу Лорну! Она подождет, пока копилочка доверху наполнится, чтобы содрать с меня побольше деньжат. Ужасная женщина! – Выпустив пар, Корделия упала в кресло, бормоча: – Вот такая история, Линдсей, а на этот крючок можешь поймать всю картину. Настоящий жизненный конфликт между истцом и ответчиком. Кстати, Пэдди надеюсь, моя комната будет находиться, по крайней мере, в другом коридоре. Иначе соблазн стать посреди ночи и совершить убийство нашей Лорны будет слишком велик!

Линдсей, хоть и пребывала в некотором оцепенении, все же расслышала в тоне Корделии едкую язвительность.

– К счастью, этого не случится, – быстро проговорила Пэдди, – потому что она поселится в квартире Памелы Овертон. – Она стала объяснять, что Корделия займет комнату для гостей здесь, в Лонгноре, а Линдсей будет спать в соседней комнате, которую ее постоянная обитательница благородно уступила гостье в обмен на разрешение провести две ночи у своей лучшей подруги.

– Вот и замечательно, меня это устраивает. – зевнув, заявила Корделия. – Господи, мне необходимо принять душ. С дороги меня так и тянет в сон. Можно я воспользуюсь твоей ванной, Пэдди? – Пэдди кивнула. Корделия открыла свой портплед и долго шарила в нем, пока не нашла сумочку с мочалкой. Затем она направилась в ванную комнату, пообещав там не задерживаться.

– Хочешь еще выпить. – предложила Пэдди. – Судя по твоему виду, именно это тебе и нужно. Яркая личность, ты не находишь?

– Да уж. – кивнула Линдсей. – Я только и могу сказать – да уж. Как, по-твоему, я буду спать, зная, что она рядом, всего лишь за тонкой перегородкой?

– Будешь спать как убитая, особенно после второго стаканчика бренди «Александр». – улыбнулась Пэдди. – Может, тебе повезет и увидишь ее во сне. Так что не тушуйся, Линдсей. У тебя впереди целых два дня, чтобы произвести на нее впечатление! А теперь расслабься, слушай музыку и не переживай.

Линдсей почти утешилась этими мудрыми словами, но тут из ванной вышла порозовевшая, сияющая после душа Корделия, и ее опять охватило волнение. Корделия извинилась за свое поведение.

– Но если бы я не набралась наглости и не попросила позволения принять душ, то уже минут через пять заснула бы беспробудным сном. А это было бы уже полным хамством. К тому же хочется поболтать, – добавила она с обезоруживающей улыбкой, когда Пэдди сказала, что уже десять и ей пора сделать обычный вечерний обход школьного корпуса Лонгнор-Хаус, чтобы убедиться в том, что все в порядке и все на месте.

Оставшись с Корделией наедине, Линдсей окончательно смутилась. Однако Корделия, будучи женщиной умной, нашла теплый доверительный тон, и уже через несколько минут они тараторили как старые подружки, главным образом, о театре, к которому обе испытывали слабость. Когда через полчаса Пэдди вернулась, от нервозности Линдсей не осталось и следа. Пэдди тоже подключилась к беседе.

Уже почти под утро Пэдди проводила своих приятельниц в отведенные для них комнаты, а сама отправилась еще раз проверить, что происходит в доме. Коктейли и дружеская беседа заглушили ее страх перед Лорной. Однако, медленно бредя по длинному коридору, она опять стала думать о ней. Надо было что-то предпринять, приезд в Дербишир-Хаус этой виолончелистки не должен был искалечить ее жизнь.

Линдсей пребывала в блаженном состоянии между сном и бодрствованием. Несколько минут назад далекий звонок прервал ее крепкий сон, но она решила еще немного понежиться, а потому не обращала внимания на голоса в коридоре. Однако громкий стук в дверь заставил ее сбросить остатки дремы. И тут же ее тело радостно затрепетало, а вдруг это Корделия?

– Войдите, – нежно позвала она.

Однако, когда дверь отворилась, глазам Линдсей предстала высокая молодая женщина с чайным подносом. На ней была отличная твидовая юбка и облегающий грубый свитер.

– Доброе утро, мисс Гордон, – звонким голосом поздоровалась она. – Мисс Кэллеген попросила меня принести вам чай. Мое имя – Кэролайн Баррингтон, я из шестого, второго года обучения. Кстати, это моя комната. Надеюсь, вам тут будет удобно. Здесь вообще довольно уютно, только стекло в окне здорово дребезжит, когда ветер с восточной стороны. – Кэролайн поставила поднос на ночной столик, и Линдсей с трудом приподнялась, чтобы принять сидячее положение. Кэролайн налила в чашку чай. – С молоком или сахаром? – спросила она. Линдсей яростно замотала головой, в которой тут же зашумело после вчерашних коктейлей Пэдди.

Кэролайн направилась к двери, но на полпути остановилась и вдруг спросила:

– В прошлом месяце я прочитала в «Ньюлефт» статью о женщинах в политике. Это ведь вы написали, не так ли? – Линдсей кивнула. – Я так и подумала, что вы. Не может же быть, что есть еще одна журналистка с такой же фамилией. Статья просто классная, – продолжала девушка торопливо. – Понимаете, после университета я тоже решила податься в политику. И очень приятно было узнать, что есть еще женщины, которых волнует то же, что и меня.