Томас Фрэнк - Шерлок Холмс и Священный Меч

Он шел по Шария Камель, коренастый, коротконогий, правда, это не мешало ему двигаться достаточно быстро. Говорят, все восточные люди, все китайцы на одно лицо, но, вопреки этим разговорам, я сразу же узнал Лу Чанга, адвоката-китайца, чьими услугами пользовался Чу Санфу. При свете фонаря я успел разглядеть его лицо с оливковым отливом и слегка раздвинутыми губами. Ослепительно белые зубы были такими крупными и такой правильной формы, что легко сошли бы за фальшивые.

Не раздумывая, я отбросил прочь папиросу и пошел за ним следом. Адвокат направлялся в сторону парка Эзбекийе и для удобства наблюдения я перешел на другую сторону улицы. На ходу я вспоминал, какую необыкновенную ловкость проявлял Скользкий Стайлс, который достиг в деле слежки просто поразительных успехов. По улице двигался довольно густой поток экипажей и меня не так-то просто было заметить, а в случае чего я мог бы повернуться лицом к одной из многочисленных витрин.

Сначала я действовал интуитивно, но затем стал мысленно оценивать ситуацию. Конечно, появление лондонского адвоката в Каире не могло не вызывать удивления, но, с другой стороны, что удивительного в том, что члены шайки Чу Санфу уже собрались там, куда направлялся их предводитель?

Если бы я только смог узнать, где остановился Лу Чанг, я сообщил бы эту важную информацию Холмсу, когда он прибудет в Каир. Затем у меня мелькнула мысль, как было бы хорошо, если бы великий сыщик был со мной, ведь следовать по пустынным улицам почти незнакомого мне города за членом преступной группы – дело весьма рискованное и помощь бы мне не помешала. Но мое предприятие не для слабонервных, пути назад нет.

Мы были уже на границе европейской части города, дальше шли базары и узкие улочки его туземной части. Прохожих становилось все меньше, и вскоре улицы совершенно обезлюдели. Лу Чанг продолжал идти, не оглядываясь, что наверняка бы насторожило более опытного в таких делах человека, чем я. Наконец китаец на миг остановился, бросил взгляд через плечо и свернул в переулок. В это время меня как раз залило светом одного из редких здесь фонарей, что угрожало мне разоблачением. Лу Чанг, казалось, не заметил меня, и только тут ко мне наконец вернулось благоразумие.

Старается завлечь меня в ловушку, подумал я. Он или кто-то другой приметил меня в гостинице и решил хитростью выманить оттуда. Ну что ж, это игра для двоих, ободрил я себя.

Я прошел по улице дальше, даже не заглядывая в переулок, где скрылся адвокат. На следующем перекрестке я повернул за угол. Кругом не было ни души, все здешние обитатели разошлись по домам. В этом нет ничего удивительного, ибо Каир просыпается очень рано. Убедившись, что никто за мной не наблюдает, я перешел на бег и, запыхавшись, добежал до следующего угла, остановился и осторожно заглянул в переулок. Если бы вдруг появился Лу Чанг, я мог бы следить за ним, оставаясь незамеченным, но китайца нигде не было видно. Проулок оказался тупиком. Самым разумным, пожалуй, было вернуться в гостиницу, но если члены шайки охотятся за мной, то легко могут меня догнать на этих слабо освещенных улицах, а у меня нет никакого оружия, чтобы защищаться. Жаль, конечно, что я оставил револьвер в чемодане, но ведь я не предполагал, что совершу вылазку в ночной Каир.

Выглядывать из-за угла было совершенно бесполезно, поэтому я перевел дух и завернул в тупик. Здесь царила кромешная тьма, в которой я не различал ровным счетом ничего, но зато и меня никто не мог увидеть. Так, во всяком случае, мне тогда казалось. Лу Чанг, вероятно, зашел в какой-то дом. Может быть, он все-таки не заметил, что его преследуют? У меня еще оставалась возможность протрубить поспешное отступление и вернуться в гостиницу, запомнив это место, чтобы затем доложить обо всем Холмсу.

Все время дотрагиваясь до стены справа от себя, я двигался на ощупь черепашьим шагом, боясь наткнуться на какое-нибудь препятствие: так обычно в своих непомерно широких штанах крадутся клоуны по арене. Пробираясь в кромешной темноте, я заметил в конце проулка тусклый свет, который, казалось, отрезал мне путь к спасению. Затем раздался тихий пришептывающий голос, кто-то совсем рядом раздернул занавески. На тротуаре вырисовался освещенный прямоугольник. Я замер, инстинктивно прижавшись спиной к стене.

Голос звучал весьма приглушенно, затем я услышал, как кто-то двигает стол по полу на первом этаже. Мелькнула чья-то тень. Я придвинулся ближе к окну, снял шляпу и, собравшись с духом, заглянул внутрь. За простым круглым столом сидел Лу Чанг, а напротив него всей своей тушей возвышался маньчжурский борец, который сторожил меня в свое время в заточении у Чу Сан фу. Даже если бы адвокат вытянулся во весь рост, ему все равно пришлось бы смотреть на исполинского маньчжура снизу вверх.

– Яхта должна прибыть завтра, – произнес Лу Чанг. В этой фразе, видимо, было какое-то скрытое значение, ибо маньчжур кивнул.

Боже, вот неожиданная удача, обрадовался я. Я присутствую при важном разговоре. И может быть, разрешу загадку серии недавних странных событий.

– Надо подготовиться, – продолжил Лу Чанг.

Я так и не узнал, о чем шла речь, ибо мой рот, заглушая всякие попытки хотя бы слабого протеста, зажала чья-то тяжелая мозолистая рука. Не мог я оказать и какого-либо заметного сопротивления, ибо другая рука, словно швартов, обвила мое тело. Я попробовал пинаться, к сожалению, без всякой для себя пользы. Неожиданно, к моему вящему удивлению, объятия вдруг разомкнулись. Большое обмякшее тело глухо шлепнулось на тротуар. Оказалось, это брат маньчжура, который тоже входил в шайку Чу Санфу. Не имея ни малейшего понятия о том, что же все-таки произошло, я мог только предполагать, что на голову великану сверился тяжелый предмет, к примеру, большой цветочный горшок. Лишь одно не вызывало сомнений: они знают о моем присутствии. Тут я весьма кстати вспомнил, что для китайцев сильное удивление сродни страху, а точнее, верный источник страха. Вот этим, пожалуй, и следовало сейчас воспользоваться, если я не хотел через какое-то время оказаться в положении ощипанного и зажаренного гуся.

Набравшись мужества, я распахнул дверь рядом с окном и, миновав дурно пахнущую прихожую, через другую дверь попал в комнату, куда я так старательно заглядывал с улицы.

Радостная улыбка вмиг слетела с глуповатого лица Лу Чанга, блеск маленьких обсидиановых глазок тотчас потух, как только китаец увидел, что меня никто не эскортирует.

– Добрый вечер, – деловито поздоровался я. – Пошлите этого громилу за братом, который в беспамятстве валяется на улице.

И я уселся напротив адвоката, с удовольствием наблюдая за его реакцией.

– Ваша попытка применить насилие смехотворна, ведь я пришел просто переговорить с вами.