Ник Картер - Месть Мутушими

– Не пытайся скатиться из койки. Этим ты только повредишь себе. Следуй моему совету и лежи смирно.

Затем Ник Картер вышел из каюты и запер за собой дверь.

Он намеревался тотчас же поймать и обоих других японцев, для чего полагал подкрасться к окну каюты и угрожать им револьвером.

В каюте все еще был свет. Внутри было тихо и Ник Картер думал, что заговорщики молча ожидают возвращения своего товарища.

Одним быстрым движением он откинул занавеску от окна и просунул руку, вооруженную револьвером.

Но к изумлению своему он увидел, что в каюте никого нет.

Он опустил руку и юркнул за один из широких вентиляторов, надеясь, что кто-нибудь вернется в каюту.

Но ожидания его не оправдались.

Японцы оказались более предусмотрительными, чем он ожидал.

Они и не подумали ждать возвращения Куроки, считаясь с возможностью неудачи и поимки своего товарища. Если бы это случилось, то Куроки был бы доставлен в его каюту и товарищи его очутились бы в крайне двусмысленном положении, так как тогда сразу было бы ясно, что они его сообщники. Вот почему они после ухода Куроки отправились каждый в свою каюту.

Нику Картеру это было крайне досадно, так как исчезновение Ито и Ногасука было равносильно раскрытию его инкогнито. Если бы ему удалось задержать их, то никто на пароходе не догадался бы, кто он такой на самом деле, а теперь они, конечно, немедленно передадут своим помощникам всю правду.

Ввиду этого не стоило больше сохранять инкогнито и гримироваться.

Было четыре часа утра. На востоке занималась заря.

Ник Картер вернулся в свою каюту, зажег свет и взглянул на своего пленника. Он не ошибся в своей догадке: это был один из тех японцев, которые одновременно с ним читали извещение. Следовательно, теперь было нетрудно узнать и Ногасука.

Ник Картер не прикоснулся к нижней постели. Кинжал торчал в одеяле и являлся бесспорной уликой против убийцы.

Удостоверившись, что Куроки крепко связан, Ник Картер опять вышел и поднялся на палубу.

На мостике стоял старший офицер, только что явившейся на утреннее дежурство. Он изредка поглядывал то на компас, то на рулевого, то на море.

Ник Картер окликнул его.

Сначала офицер не обратил внимания на старого японца, но когда тот еще раз окликнул его, он поднял глаза от компаса и спросил, что нужно.

– Я хотел бы знать, спит ли капитан, – ответил Ник Картер, – а если нет, то мне нужно его видеть по очень важному делу.

– Капитан, вероятно, еще не успел лечь, так как только недавно ушел отсюда. А что вам угодно от него?

– Будьте любезны сообщить ему, что его немедленно желает видеть Маличи из Нагасаки! Когда вы назовете ему мое имя, он сейчас же будет знать, в чем дело!

Офицер послал одного из матросов к капитану.

Спустя несколько минут открылась дверь комнаты под мостиком и оттуда вышел капитан.

При виде Ника Картера он сразу сообразил, что случилось что-то важное.

– Пожалуйте сюда, – обратился он к сыщику по-японски.

Когда они остались вдвоем, он сказал:

– По лицу вашему вижу, что у вас есть интересная новость! Хотите сигару, мистер Картер?

– Благодарю, сейчас нет, – отказался Ник Картер, – я очень охотно курю ваши превосходные сигары, но в данную минуту не могу тратить времени, каждая секунда дорога! Дело в том, что я поймал одного из убийц на месте преступления!

– Что такое? – изумился капитан. – Надеюсь, вы не ранены?

– Ни одной царапины у меня нет, так как я имел осторожность не ложиться в постель, а предпочел спокойно созерцать, как убийца кинжалом проткнул дырку в одеяле.

– Ага, понимаю, – проворчал капитан, – вы сделали куклу, которую он в темноте и принял за вас.

– Совершенно верно. Мой план удался и японец этот в данную минуту лежит связанный на верхней койке в моей каюте, которую я на всякий случай запер на ключ. А теперь, не будете ли вы любезны распорядиться разбудить двух понятых, чтобы мы могли вчетвером сойти в мою каюту и засвидетельствовать факты? Можно, если хотите, составить протокол. А затем будет лучше всего, если вы наденете на этого господина наручники и возьмете его с собой обратно в Японию, а там передадите его в распоряжение генерального консула в Йокогаме, который примет все дальнейшие меры. Таким образом, этот негодяй не уйдет от заслуженной кары. Пожалуй, вы можете его передать полиции в Сан-Франциско, так как покушение совершено на американском судне, но отсюда только возникнут лишние хлопоты.

– Вы правы, мистер Картер, – согласился капитан, – а дальше что?

– А вот что, – ответил Ник Картер и сообщил капитану содержание подслушанной им беседы заговорщиков.

– Что за наглецы, – злился капитан, – жаль, что вам не удалось поймать и тех двух негодяев!

– Одного из них, Ногасука, мы немедленно разыщем. Стоит только просмотреть список пассажиров, а затем мы узнаем, какую он занимает каюту.

– Все это очень хорошо, – проворчал капитан, – а если он записался под вымышленным именем?

– В таком случае я его узнаю по физиономии, – возразил Ник Картер.

– Посмотрим, – сказал капитан, – а теперь я позову понятых и если все будет в порядке, то через десять минут оба негодяя будут пойманы. А не следовало бы заставить их выдать секреты своих сообщников?

– Это ни к чему не приведет, – ответил Ник Картер, – вы сами знаете, что японцы умеют молчать и я уверен, что эти два самурая скорее умрут, чем выдадут своих помощников хотя бы единым словом.

Против ожидания капитана, оказалось, что Ногасука был записан под настоящей своей фамилией.

Он был один в своей комнате, когда туда явились Ник Картер, капитан и двое понятых из старших матросов.

По-видимому, он сообразил, что сопротивление ни к чему не приведет и спокойно дал связать себя.

Когда Куроки и Ногасука были посажены в надежное место, Ник Картер направился к генералу Лакатира и Тому Гарнету, так как теперь уже не стоило скрываться.

Когда Ник Картер вошел в каюту Гарнета, тот как раз был занят своим утренним туалетом.

Он с недовольной и удивленной физиономией оглянулся на посетителя, который явился в столь неурочный час.

Но прежде, чем он успел что-нибудь сказать, Ник Картер запер за собой дверь и быстро подошел к нему.

– Это я, Ник Картер, – произнес сыщик, – тише, не шумите! Удовольствуйтесь пока фактом, что я жив. Простите меня, Том, что я причинил вам заботу, оставляя вас в неведении по поводу постигшей меня участи.

Гарнет был так ошеломлен, что не нашелся, что сказать. Он так волновался, что чуть не заплакал. В конце концов он воскликнул:

– Слава Богу! Если бы вы знали, мистер Картер, как мы горевали о вас! Знаете ли вы, что Лакатира лишил бы себя жизни, если бы микадо стал его упрекать в недобросовестном исполнении возложенного на него поручения?