Наталья Александрова - Змеиный поцелуй

Лена, пользуясь тем, что Николай, увлеченный своими разглагольствованиями, не следит за ней, выплеснула в аквариум следующую рюмку. Ей показалось, что рыбки ведут себя как-то странно плавают по синусоиде и постоянно натыкаются на прозрачные стенки.

– Доброе имя! – повторил корреспондент, отсмеявшись и проглотив свой коньяк. – Надо будет запомнить, ребятам расскажу это ведь смешнее любого анекдота!

– У отца больное сердце! – с чувством проговорила Лена. – Он после вашей статьи тяжело болел!

– А с больным сердцем нечего лезть в политику, – назидательно проговорил Николай, – политика – это потяжелее, чем большой спорт!

Требуется абсолютное здоровье, как у космонавта…

Язык бравого журналиста уже слегка заплетался. Чтобы закрепить и усилить достигнутый эффект, Лена принесла еще две рюмки и чуть не силой влила коньяк в Николая.

Неожиданно он рассмеялся:

– А она тоже хорошо пила… прямо как ты…

– Кто? – удивленно спросила девушка.

– Ну, она… та баба, которая… ух, шикарная телка! Не моего… блин… поля… ягода…

Он говорил уже с заметным трудом, и Лена подумала, не переборщила ли она с дозой алкоголя, но вдруг журналист оживился и снова повторил:

– Шикарная телка!

– Да про кого ты говоришь? – переспросила Лена.

– Тс-с! – Николай огляделся по сторонам и приложил палец к губам. – Она велела никому… ни одной живой душе не говорить, что эта статья заказная… про профессора, блин…

Неожиданно он уставился на Лену и выпучил глаза:

– Так это же про папашку твоего! Ну, блин, история!

– Расскажи, что за история? – тихо переспросила Леня, придвинувшись к журналисту. – И про какую женщину ты говоришь?

– Крутая баба! – повторил Николай.

– Ну что ты все одно и то же твердишь – крутая да шикарная! Имя-то у нее есть, у этой твоей крутой и шикарной?

– А как же? – Николай состроил обиженную гримасу. – И имя, и отчество… вот только я… забыл.

– он прижал пальцы к виску, и по его лицу пробежала судорога – видимо, с таким напряжением пытался он вспомнить забытое имя, – отчество такое… особенное…

– Теодоровна? – подсказала Лена.

– Во-во! – журналист обрадовался. – Точно, вспомнил, Ольга Теодоровна! Надо же такого папочку заиметь! Нет чтобы просто, как у людей Федоровна… «Только, – говорит, – никому, ни одной чтоб душе…» – Николай испуганно прижал ладонь ко рту. —Ну вот, а я тебе про нее рассказал… ну, тебе можно, ты человек не посторонний…

Вдруг глаза Николая расширились, он с изумлением смотрел на что-то у Лены за спиной.

Девушка обернулась и проследила за его взглядом.

Николай смотрел на аквариум.

На него действительно стоило посмотреть.

Одна рыбка явно решила покончить жизнь самоубийством. Она раз за разом разгонялась и выскакивала из воды, потом шлепалась обратно и начинала все сначала.

Еще одна золотистая рыбка на самом дне аквариума стояла на голове. Это выглядело особенно уморительно, потому что несчастная рыба не могла удержать равновесие и раскачивалась, как дерево на ветру.

Две крупные бархатистые темно-коричневые рыбы дрались из-за крошки корма, остервенело налетая друг на друга и стараясь нанести друг другу тяжелые увечья.

«Самая настоящая пьяная драка, – виновато подумала Лена, – что я сделала с бедными непьющими созданиями!»

– Во дают! – удивленно проговорил Николай. – Что это с ними? Ну прямо как люди! А может, это они перед землетрясением?

– Каким еще землетрясением? – на этот раз удивилась Лена.

– Ну, в этой, в Японии лягушки и рыбы землетрясения предсказывают… как начинают беспокоиться – все, надо спасаться!

– Ну, мы-то не в Японии, – отмахнулась Лена, здесь никаких землетрясений не бывает. Ты лучше не отвлекайся, расскажи про эту Ольгу!

– Про какую Ольгу? – Николай недоуменно замолчал. – Ах, про эту, про Теодоровну! Да чего там рассказывать, обычное дело! Заказуха! Только она почему-то конспирацию разводила… ну просто цирк! – Николай хрипло рассмеялся. Подумаешь! Заплатила, правда, хорошо… Всей работы на три часа – а пять штук зеленых заработал…

– Она тебе заплатила за такую заметочку пять тысяч долларов? – удивленно переспросила Лена.

– А что? – Николай приосанился. – Между прочим, отличный материал получился… всем, кто читал, понравилось… пришлось, конечно, две штуки выпускающему отдать, чтобы он другой материал снял и мою заметку поставил… ну, да это святое дело. Бог велел делиться…

– Всем понравилось? – возмущенно повторила Лена. – А как ты думаешь – профессору это понравилось? Облил приличного человека грязью – и нисколько не жалеешь!

Николай пригорюнился и проговорил, подперев щеку кулаком:

– Ну почему все так не любят журналистов?

Чем мы хуже других людей? Папашка твой, между прочим, сам виноват, нечего было в политику соваться, если сердце больное! И вообще, не бывает дыма без огня! Почему он не обратился в газету, не потребовал дать опровержение? Видать, рыльце-то у него было в пушку, не иначе!

Нечего романы крутить с аспиранточками, если не хочешь неприятностей!

Неожиданно Николай уставился на Лену и проговорил со злостью:

– А ты что здесь вынюхиваешь, выспрашиваешь? Чего тебе, блин, надо от независимого журналиста?

Лена поняла, что ее собеседник перешел в другую фазу опьянения и от безобидной болтливости может переключиться на агрессивное поведение, и решила, что пора с ним проститься. Она поднялась из-за стола и сказала:

– У вас еще, наверное, есть работа, а мне пора домой, пока еще метро не закрылось.

– Смыться хочешь? – выкрикнул журналист, поднимаясь вслед за ней. – Пришла, разговорила меня, а теперь удираешь?

Вдруг он замолчал, как будто набрав в рот воды.

Лена не стала выяснять, что так подействовало на Николая, она воспользовалась его замешательством и стремглав вылетела из кафе.

Причиной внезапной перемены в поведении журналиста было появление в кафе светловолосого мужчины, до того худого, что модный льняной костюм висел на нем, как на вешалке.

Перехватив взгляд худого мужчины, Николай угодливо забормотал:

– Сергей Сергеич, я только кофейку выпил… я ни в одном глазу, не подумайте… я только кофейку, чтобы не заснуть… все будет в порядке, никаких проблем, вы не подумайте…

Однако светловолосый продолжал смотреть на него каким-то странным, отрешенным взглядом.

Наконец он подошел и проговорил, с трудом справившись с голосом:

– Кто это с тобой сейчас разговаривал? Вот эта девушка, которая мимо меня пробежала, – кто она?

– Кто? – переспросил Николай, почувствовав, что сегодня неприятности его миновали. – Да кто ее знает? Кажется, хочет на работу устроиться, приехала откуда-то из провинции и ходит по газетам, место ищет… расспрашивала, как да что, а потом вдруг вскочила и убежала…