Татьяна Гармаш-Роффе - Вечная молодость с аукциона

Комиссар покивал согласно.

- Еще раз: правильно мыслите. Его туда должны были заманить. И очень возможно, что заманили… На месте, откуда упал мэтр Шавиньи, был найден конверт, а в нем договор. Обычный деловой договор между двумя фирмами. Причем к клиникам никакого отношения не имеющий… Надо думать, что адвокат держал его в руках… Но зачем? В темноте ему не могло прийти в голову почитать документ, согласитесь. Мы подозреваем, что некто оставил для него этот документ возле расщелины в стене. За ним мэтр Шавиньи и пошел.

- Да!!! - вдруг закричала Ксюша. - Я же слышала, я слышала кусок разговора! Говорил Дидье Леблан с кем-то - второго человека не видно было… И этот вот невидимый человек говорил, что не собирается ничего обсуждать до тех пор, пока документы не будут у него на руках!

- Ничего себе! - выдохнул комиссар. - И вы в своих показаниях об этом умолчали!

- Я не умолчала - я забыла! - обиделась Ксюша.

- Вы уж тогда напрягите сейчас вашу девичью память, чтобы вспомнить заодно все то, что вы еще забыли, мадемуазель. Не то вы через год вспомните, что и убийцу видели…

- Больше ничего такого не было, - насупилась Ксюша. - Вот только кусок разговора услышала, и то смутно, они за камнями говорили… А потом Дидье Леблан заметил мою тень и вышел. Второго человека я так и не увидела.

Комиссар только головой покачал и стал что-то писать в своем блокноте.

- Вы сумеете узнать тех, кто приезжал по вызову мэтра Леблана в Ла Барбен?

Этот вопрос им уже задавали. И Реми подумал, что комиссару не хочется их отпускать. Что же до Алексея, то он думал примерно то же самое, что и Реми, но со значительным опозданием: он нуждался в переводе, и Александра тихо пересказывала ему в ухо реплики комиссара и Реми.

- Вряд ли, - ответил Реми. - Было еще довольно темно, и мы видели их издалека и мельком.

- А парочку из темно-красного «Рено»?

- Тоже нет, господин комиссар. Все происходило в темноте… А накануне мы их видели днем, когда ездили в клинику «Венюс» - но на значительном расстоянии. Номер машины я вам уже дал…

Реми страшно не нравилось, что комиссар пошел по второму кругу. Если он им не верит, то их не выпустят из города не только завтра, но и в ближайшую неделю…

Комиссар сообщил, что беседа окончена, все охотно двинулись к двери, но, когда они уже были на выходе, комиссар послал им в спину вопрос:

- Вы мне все рассказали?

Ему показалось, что удивление на лицах было неподдельным.

- Конечно, господин комиссар. У нас нет никаких причин скрывать правду, - ответил Реми за всех. - Проблема у нас одна: что мы сами далеко не все знаем…

Все были удручены их вынужденным задержанием в Экс-ан-Провансе. Кроме, кажется, Михаила. Что, в общем, понятно: ему торопиться было некуда. Лариса больше не ждала его в Париже, а он отнюдь не горел желанием являться за вещами в ее квартиру, где так красиво началась и так быстро и трагически закончилась их любовь… В Москву ему хотелось и того меньше. У него не было места на земле, где бы его ждали и любили.

Ксюша была с ним особенно участлива. Три дня, в течение которых они делили клетку в подземелье замка Ла Барбен, их сильно сдружили. Ну, Ксюша, понятно - нежная душа, готовая любить весь мир, а Левиков… У него мелькало по отношению к Ксюше что-то отеческое. По всей видимости, нерастраченное в отношениях с родной дочерью… Остальные относились к нему с сочувствием и некоторым недоумением, словно в их компанию затесался ребенок, добрый и беспомощный - немножко, правда, крупноватый и седоватый для своего статуса, но вызывавший стабильное желание его опекать и им руководить…

Машину Реми пока не вернули - шло снятие отпечатков и поиск прочих разных следов, - и они отбыли в гостиницу на обещанном полицейском транспорте.

В гостинице выяснилось, что у Михаила не хватает денег: собираясь в поездку, где все расходы брала на себя приглашающая сторона, он взял с собой минимум. Реми и Алексей скинулись, оформили для Левикова номер, после чего все, уже без аппетита, перекусили и разбрелись по комнатам спать.

…Они проснулись только к вечеру. Никто толком не понимал, чем заняться. Никто толком не знал, чем еще они рискуют и рискуют ли. Посему, оглушенные поздним сном, вялые, как осенние мухи, все пятеро, взяв по стаканчику кофе в автомате, собрались в номере Реми и Ксюши. Пожалуй, только Михаил Левиков выглядел посвежевшим: он вымыл голову и придал волосам подобие прически, а бородке - форму (на этом настояли сестры, заверив, что бородка ему необыкновенно идет), отчего сразу помолодел лет на десять как минимум.

- Ну что, сопоставим наши истории? - нарочито бодро произнес Алексей.

Не сказать, чтобы его предложение вызвало энтузиазм в массах - мозги уже устали перемалывать одно и то же, но… Но все равно заняться было нечем.

Алексей разлил по пластмассовым стаканчикам, освободившимся от кофе, коньяк: «Чтобы взбодриться». Ксюша бодриться не хотела - она не любила алкоголь, - остальные охотно разобрали стаканчики.

Только сейчас до них, кажется, дошло, что концы с концами до сих пор никто не свел и что у каждого на руках - только фрагменты общей картины. Что-то они слышали в полиции из показаний друг друга, но целостной картины все равно не было.

- Итак, - начал Алексей…

…Итак, все началось с того, что Лариса еще до приезда Михаила Левикова обратилась в парижскую дирекцию клиник красоты «Венюс». Там быстро поняли, что держат в руках миллионы, если не миллиарды, и, скрывая нетерпение, ждали приезда изобретателя, чтобы предложить ему сделку. Однако Михаил в силу личных причин, этических и профессиональных, сотрудничать с этой организацией не пожелал. Лариса быстро нашла другое заинтересованное лицо - «Провентис-Фарма».

Клиники поняли, что прибыли уплывают из-под их носа в руки конкурентов. И приняли меры. От имени «Провентис-Фарма» они пригласили Михаила на экскурсию в Прованс, которую он закончил в заброшенном подземелье замка Ла Барбен…

Переводчик приходил несколько раз с вопросом, не изменил ли изобретатель свое решение продать открытие фармацевтам. И Левиков неизменно отвечал «нет», каждый раз боясь, что после его отказа последуют куда более жесткие меры. Но никаких мер почему-то до сих пор не было.

Клиники, как считали детективы, не торопились принимать меры по двум причинам. C одной стороны, они хотели «подчистить» сначала все следы «рецепта вечной молодости» у фармацевтов, а с другой - Левиков, за это время хорошенько промариновавшись в подземелье, и сам бы им уступил в конечном итоге без всяких «мер».

- Ох, черт, я ведь совершенно забыл про Буше, - вдруг спохватился Алексей. - Замдиректора «Провентис-Фарма»! Надо же его порадовать, что нашлась драгоценная пропажа - господин изобретатель! Вы ведь и впрямь дорого стоите, Михаил, - смотрите, какие битвы…