Татьяна Гармаш-Роффе - 13 способов ненавидеть

Спустя несколько часов Кис снова сидел за своим рабочим столом, снова бессмысленно вороша волосы. Результаты его поездок по двум адресам, продиктованным Виктором, принесли результат хуже некуда: в обеих квартирах он НАШЕЛ МЕДАЛЬОНЫ.

То есть фирменный знак Бенедикта, удостоверявший, словно печатью, что он успешно завел детектива в тупик. В ТУПИК.

Что это означает, черт подери??? Что за игру навязал ему маньяк???

Алексей терялся в догадках. Он-то был уверен, что с новыми находками он приблизится к решению… Но он не только не приблизился - новые находки отбросили его назад! Теперь ввиду абсурдности двух новых случаев он поставил под сомнение и все предыдущие…

Оставалось найти последний медальон из двенадцати. О чем он поведает? Неужели в конце пути маньяк приготовил подарочек в виде недвусмысленного намека на то, что детектив избрал неверный путь?!

…Пепельница выросла горкой окурков - горьких и вонючих. От курева и кофе першило в горле, слезились глаза, но Алексей упрямо сидел перед мерцающим в темноте экраном компьютера, всматриваясь в свои записи и схемы, перебирая заново все элементы той логической цепочки, которая легла в основание его действий. Пытаясь найти ошибку - и не находя ее…

В самом деле, разве можно было рассудить иначе на его месте? У него появляются исходные данные: существует двенадцать нераскрытых убийств за последние двенадцать месяцев. Что Алексей делает в первую очередь? Самую логичную вещь: выясняет, есть ли серия.

Далее, оказывается, что ее нет. И Алексей решает искать в нераскрытых убийствах. А где же еще? Раз убийца на свободе, значит, его до сих пор не нашли, то есть преступления не раскрыты. Логично? Да как дважды два!

Правильность его поиска подтверждают медальоны с фотографией его визитера, Иммануила Остреца. Их собралось девять. Не хватало трех. Как рассудил Алексей? Да опять же, совершенно логично: что преступника проморгали в какой-то иной категории дел. Где убийство было ошибочно списано на суицид или несчастный случай.

Более того, и два последних найденных медальона подтверждают верность его умозаключений. Бенедикт с их помощью давал понять детективу, что логика его нигде не подвела! Беда лишь в том, что оба эти случая никак, ну никак не были похожи на убийства…

Или Бенедикт их тщательно замаскировал?! Столь тщательно, что даже он, Алексей Кисанов, опытный и грамотный сыщик, не в состоянии их заподозрить?!

Нужен последний медальон. Он поставит точку.

Или вынесет приговор ему, опытному и грамотному сыщику…

Алексей позвонил Тамаре.

- Мне нужны дела за октябрь. Срочно. Можешь сделать завтра?

"Завтра" было воскресенье, у Тамары выходной.

- Я обещала сыну прийти на матч… Он в футбол играет… На первенство района…

- Тамара, у меня… - Он осекся и помолчал. - Это очень важно, прошу тебя!

- Поняла. Кис, я все сделаю, организуюсь как-нибудь… Не дергайся!

- Тома… Спасибо.

- Да чего уж там…

Завтра, когда Тамара закончит отлов дел по профилю, он будет точно знать, во что он вляпался.

Вечер субботы его немного утешил. Позвонила Маша и сообщила, что рисунок готов. И ужин готов, на который она приглашает детектива.

Женя встретил его радостно и, схватив за руку, сразу потащил к себе в комнату, возбужденно рассказывая про новый военный грузовичок, точную копию настоящего. Алексею не терпелось увидеть Машин рисунок, но он смирился с судьбой. Мальчишке, видимо, не хватало отцовского, мужского присутствия… И, выстраивая вместе с Женей машинки в ряд, "на старт", - им предстояло устроить гонки, - он снова беспокойно думал о том, как будут они управляться с их с Сашей детьми - они, вечнозанятые родители…

Женя отпустил детектива только тогда, когда Маша вошла и объявила, что пора ужинать. И пока ребенок мыл руки, Маша показала свой рисунок Алексею.

Он был выполнен схематично, но, наверное, сходство с оригиналом Маша уловила. Алексею изображенный на рисунке человек не был знаком.

- К сожалению, я не смогла вспомнить форму его носа… Но овал, посадку глаз и форму губ воспроизвела довольно точно, - пояснила Маша. - Надеюсь, что вам это поможет… А теперь за стол!

…Алексей так расслабился в этом уютном доме, в его удивительно ласковой атмосфере, что, когда "мама Маша" уложила мальчика спать, он еще просидел с ней в гостиной пару часов, попивая отличный французский коньяк. Совершенно неожиданно для себя он рассказал ей об Александре, о близнецах, которых они ждали, об ограблении и визите маньяка, в общем, обо всем. Давно с ним такого не случалось, или, точнее, никогда, - чтобы едва знакомому человеку вывалить в жилетку все свои наболевшие проблемы. Обычно в роли такой жилетки выступал он сам - отчего-то располагал людей к откровениям. А тут его словно прорвало.

- Извините, Маша, я вас загрузил… - смущенно проговорил он, вставая. - Поздно уже, позвольте откланяться.

- Нужно иногда и вам выговориться, - улыбнулась она. - Не все же чужие исповеди слушать…

- Откуда вы знаете? - поразился Алексей.

- Я просто вижу, какой вы человек… Маша обняла его за шею и поцеловала в колкую щеку.

- Все будет хорошо, Алексей, поверьте мне. Все будет хорошо…

Впервые за все эти три безумные недели Алексей заснул легко и спокойно. Он поверил Маше.

- …У нас с вами будет два дня, чтобы поговорить о любви!

Он ушел, а фраза осталась. Она больно царапала мозг Александры. В ней был какой-то душный намек… Удушливый… Удушающий…

Но он же не маньяк! Маньяки себя так не ведут! Александра искала в своей памяти подтверждения, перекапывая все, что она когда-то услышала и увидела о серийных убийцах. Ей очень хотелось верить в то, что маньяки себя так не ведут… И вдруг коротенькая и простенькая догадка пронзила ее: он ждет срока. Он пока не ведет себя, как маньяк… Пока срок не вышел! Она вспомнила: « Подожди, подожди, подожди »… Голос вплетался в глухой шум дождя - подожди-дожди-дожди… Нет, ей не примерещилось! Он был там, за дверью, и он хотел к ней войти! Но потом раздумал. «Подожди». Это он себе сказал. Он себя уговаривал - подождать, потерпеть!

Она зажмурилась от ужаса. Зря она старалась вспомнить все виденные в кино сцены - теперь, освеженные в памяти, они завалили ее с головой. Она задыхалась от страха. Хотелось кричать, бить стекла, бежать.

Бежать. Бежать!!!

Она еще раз осмотрела окно. За стеклом решетка, за решеткой глухие ставни. Два издевательских гвоздя, которые словно манили их выдернуть. Может быть, и решетку можно как-то расшатать и вытащить? Вдруг она не закреплена, а просто поставлена?

Света голой лампочки не хватало, чтобы разглядеть как следует крепления решетки. Ей пришла в голову мысль поискать фонарик. На дачах непременно существуют фонарики, как же иначе!