Татьяна ГАРМАШ-РОФФЕ - МЕРТВЫЕ ВОДЫ МОСКОВСКОГО МОРЯ

Поэтому я и напугал Любовь Захаровну. Сказал, что их преступление раскрыл, что задержать ее я не могу, поскольку я частный сыщик и не обладаю такими полномочиями, но что за этим дело не станет: ее арестуют сегодня же, а Яну арестуют в Париже, что в дело включится Интерпол… Громкие названия производят впечатление. Ну, она и бросилась в полной панике ловить дочь. А мы подготовили свидетелей. Вот и все, собственно.

Ему задавали еще вопросы, все что-то восклицали, рассуждали вслух, дописывая детали, до которых не снизошел сыщик в своем рассказе; а Алексей смотрел на них, на Елену, Иннокентия, Марину и Соню, и думал о том, что вот так приходят в его жизнь люди и он проживает вместе с ними какой-то отрезок времени, вникая в их секреты, характеры, мысли, чтобы вскоре уйти, исчезнуть навсегда. Эти люди вызывали у него различные чувства: одни большую симпатию, как Ляля, другие антипатию или просто нейтральное отношение. Но, расставаясь с ними, Алексей всегда испытывал легкую грусть, словно с ними уходила в прошлое какая-то часть его жизни. Исчезали свидетели этого отрезка жизни, а без них прошлое приобретало оттенок нереальности, вымысла, фантазии.

Вот и сейчас ему было немного грустно. Нет, Елена ни с какой стороны ему не нужна, продолжать дружеские отношения совершенно незачем, - Алексей и со старыми-то друзьями едва успевает видеться, куда уж ему новых заводить! Однако он очень явственно ощущал в ней что-то родственное - внутреннюю силу, великодушие - качества, которые он ценил в людях безмерно, тем более что встречаются они редко. И ему было бескорыстно жаль, просто жаль, без всякой практической пользы жаль, что вот такой близкий по душевному устройству человек не останется в его кругу.

Однако Алексей прекрасно понимал, что они вышли из возраста, в котором предлагают «давай дружить», да и выглядело бы это искусственно, да и вообще у него нет времени на общение, - это так, легкая дымка печали расставания, она у него всегда бывает, когда жизнь сводит с людьми неординарными… Он иногда себя сравнивал с бебиситтером, покидающим своих питомцев. Чужие дети, да, - но он какое-то время их растил, существовал бок о бок и потому привязался. Но ведь смешно же пытаться сохранить отношения с чужими детьми, которые о тебе вскоре забудут, не так ли?

Вот-вот, сказал себе Алексей. Смешно.

Он поднялся.

- Мне пора. Дальше вас в курсе будет держать следователь.

Ляля бросила на него взгляд, в котором он прочитал точно такие же мысли. Он улыбнулся. С людьми, которые так хорошо понимают друг друга, даже поговорить не о чем. Хватает всего лишь улыбки. А какая же дружба без дружеского трепа?

Он мужественно выстоял поток благодарностей и комплиментов и взялся за ручку двери.

- Алексей, если вам понадобится консультация медика, я сочту за честь возможность вам помочь! - окликнула его Ляля с легкой понимающей усмешкой. - Мои телефоны у вас есть.

- Спасибо. Наверняка понадобится. Мне постоянно что-нибудь надобится, - улыбнулся он.

Он уже вышел, но придержал дверь и обернулся:

- Кеша, вы как-то хвалились, что у вас с логикой хорошо…

- Не жалуюсь! - Кеша напрягся, не понимая, к чему клонит детектив.

Алексей улыбнулся.

- Он великолепно играет в шахматы! - кинулась выручать друга Марина.

- Ага, я помню. В таком случае вы уже сообразили, что наследником всего имущества Афанасия Павловича Карачаева являетесь вы?

С этими словами детектив закрыл за собой дверь. Судя по бурным восклицаниям, раздавшимся за ней, с логикой у Кеши обстояло не так уж блестяще…

См. роман Татьяны Гармаш-Роффе «Шантаж от Версаче».

См. роман Татьяны Гармаш-Роффе «Ведьма для инквизитора».

См. роман Татьяны Гармаш-Роффе «Роль грешницы на бис».

См. роман Татьяны Гармаш-Роффе «Вечная молодость с аукциона».

Я люблю Францию. Я люблю французский язык. У меня не часто бывает возможность попрактиковаться во французском. Вас не обременит, если я сейчас воспользуюсь этой возможностью?

См. роман Татьяны Гармаш-Роффе «Ведьма для инквизитора».