Виктория Платова - Битвы божьих коровок

— Нет, — сказала девушка, обшаривая глазами Пацюка. Нет? Интересно, почему нет?

— Проходите, — сказала она.

С ума сойти! Но раз приглашают…

Нет, квартирой он не ошибся. Квартира была та же самая. Впрочем, все легко объяснимо: покойный Лангер квартиру снимал, а это, наверное, настоящая хозяйка. Владелица. Владычица. А где же сам бледнолицый папик? Все на джипе катается?..

Интересно, зачем она его пригласила?

Пацюк перевел дыхание и облизал губы. Самый расхожий сюжет в жестком порно: тяжко работающий муж и прелестница-жена. Женушка целыми днями скучает в своей золотой клетке и развлекается только тем, что заманивает в супружескую спальню косильщиков лужаек, дорожных рабочих и потных плотников. Пацюк, конечно, к этой категории больных не относится, но может сойти за бедного девственного философа, в жизни не нюхавшего мастурбации.

Нужно только выпятить Лао-цзы.

Пацюк поправил истрепанный воротник: давай, стари-чок-китаеза, не подкачай!

— Чаю? — спросила дива.

Мысль о чае подкосила Пацюка. Какой чай, при чем тут чай, в таких случаях предлагают виски с содовой или “Кровавую Мэри” на крайняк!

— Чаю?

— Нет.

Испытывает, ясно. Но как хороша!..

— Что-нибудь случилось, Георгий Вениаминович? Пацюк даже крякнул от неожиданности. Откуда это прелестное создание может знать его низменное черноземное имя?

— Простите, — сказал он, осторожно подбирая слова. — Мы с вами знакомы?

— А… вы разве меня не узнаете?

— Нет… Мы не можем быть знакомы, никак. — Пацюк даже дернул шелкового Лао-цзы за шелковую же бороду. — Я бы не забыл…

— Это я. Настя. Анастасия Киачели.

На то, чтобы поверить в невозможное, у Пацюка ушло пять минут. Ничего общего с задрыгой-пейзанкой, а волосы, а глаза, а запах, идущий от ложбинки на шее? Она просто не может быть Анастасией Киачели!..

— Что с вами произошло? — севшим голосом спросил Пацюк.

— Сильно изменилась? — в ее голосе послышалось легкое кокетство.

— Просто разительно. Другой человек…

— Вы пришли, потому что что-то случилось? Да-а… Он даже забыл, зачем пришел!..

— Честно говоря… — Пацюк махнул рукой и надолго замолчал.

Молчала и Анастасия Кирилловна Киачели. Настя.

— Вообще, очень хорошо, что вы пришли. Я хотела вам показать кое-что. Это касается брата. Может быть, не только брата… У вас есть время?

Есть ли у него время? Да у него вагон времени!..

— У меня дневник Кирилла. Каких-то вещей я не понимаю… Есть еще фотографии. В них-то как раз все понятно, но страшно. Есть еще кое-какие веши… Вы ведь следователь… Вы должны помочь.

Пацюк как привязанный поплелся в комнату за преображенной Настей.

И пришел в себя только тогда, когда оказался один на один с ящиком, полным огрызков чужой жизни: каких-то наспех вырванных листков из блокнота, целой пачки фотографий, газетных вырезок, брошюрок…

Настя забилась в дальний угол комнаты, чтобы не мешать.

Поначалу Пацюк посматривал на нее, а потом так увлекся содержимым ящика, что даже забыл о ее существовании.

Первое потрясение он пережил: смерть Мицуко.

Теперь выскочившая из глубины ящика Мицуко вновь ожила, но предстала в каком-то новом, еще не совсем понятном свете. Не то чтобы записи в дневнике относительно девушки как-то особенно потрясли Пацюка. Нет. Он понимал их, как никто другой, он сам бы мог сочинить подобные.

Вот только ему и в голову не пришло бы связать все это с тремя погибшими бизнесменами.

Эти трое — Кабрин, Давыдов и Газарян — утяжеляли всю конструкцию. А если учесть фотопленку, которую, по словам его сестры, отщелкал Кирилл Лангер, — способны были и вовсе ее разрушить. И похоронить под обломками версию о трех несчастных случаях в конце этого питерского лета.

На пленке были отсняты все трое погибших, причем один из них в момент падения. Получается, что Лангер знал о будущей трагедии и даже заранее приехал, чтобы заснять все это? Нет, это не правильно. И так быть не должно.

Потому что предсказать несчастный случай и оказаться рядом с ним только потому, что ты знаешь, где и когда он произойдет, — невозможно.

Невозможно.

Даже самоубийство можно предугадать по некой совокупности сопутствующих факторов. А вот несчастный случай — нет.

Или в данном конкретном случае Кирилл Лангер был всего лишь тенью Мицуко, видел ее глазами и просто следовал за ней?..

Мысли о Мицуко все еще причиняли ему боль, и поэтому Пацюк решительно перескочил на совершенно нейтральных бизнесменов.

О несчастье, произошедшем с Давыдовым и Газаряном, он только слышал. Оно и понятно, люди подобного калибра никогда не уходят бесследно, они хлопают дверью напоследок.

А вот с Николаем Семеновичем Кабриным он столкнулся вплотную. Проще говоря, Пацюк лично проводил беседу с очевидцами трагедии.

Мать и жена Кабрина в голос утверждали, что из окна тот вывалился сам по неосторожности. То же самое касалось и двух других: несчастный случай и обязательно — свидетели этого несчастного случая.

Любая другая версия исключалась. Любой другой версии просто быть не могло.

Но почему покойный юноша так живо заинтересовался этим делом? Не потому ли, что в нем была замешана Мицуко?

И он что-то подозревал. Во всяком случае, начал подозревать. Отсюда и “СЕДЬМОЙ ГОРАЗДО БЛИЖЕ К НЕБУ, ЧЕМ К ЗЕМЛЕ”. “ЭТО ПОХОЖЕ НА КАБРИНА”…

Идиот Лангер уделил слишком много внимания своим чувствам к девушке (еще один выпавший из гнезда здравого смысла), но совершенно наплевательски относился к обстоятельствам дела. Интересно, где он работал?

— Где он работал? — спросил у Насти Пацюк.

— В детективном агентстве “Валмет”. Вы слышали о таком?

Час от часу не легче! Мальчик решил поиграть в детектива и дорого за это поплатился.

— Нет. Не слышал.

— Там работают высококлассные специалисты. Это они проявили пленку. И рассказали мне, что она может означать…

— И что она может означать?

Настя почти дословно пересказала Пацюку версию Метелицы. И тот вынужден был с ней согласиться. Не с самой версией, конечно. А с той своеобразной железобетонной логикой, которую она в себе несла.

Но в любом случае Мицуко выглядела неприглядно. Или ангел оказался с карающим мечом, а других ангелов просто не бывает?.. А как изменилась Анастасия Киачели!.. Ведь еще совсем недавно… Блажен тот мир, в котором ангелы заступают на караул, сменяя друг друга…

Фраза, целиком занимающая предпоследнюю страницу, позабавила Пацюка своим психиатрическим пафосом:

"Я ПОНЯЛ ЗАЧЕМ ОНИ УБИВАЮТ НО НЕ ЗНАЮ КАК МОЖЕТ БЫТЬ КТО-ТО НАЙДЕТ И ПОЙМЕТ ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ ТОЛЬКО БЫ НЕ ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ ПРЯЧУ ДНЕВНИК”.

Для начала Пацюк расставил точки и запятые. Получилось: “Я понял, зачем они убивают, но не знаю как. Может быть, кто-то найдет и поймет все остальное. Только бы не они были первыми. Прячу дневник”.