Татьяна Полякова - Аста ла виста, беби!

— Извините, — поднялась я, сообразив, что ничего интересного более не услышу, и покинула ординаторскую. Ларионов курил на лестничной клетке.

— Ну, что? — спросил он.

— Опоздали минут на тридцать, — вздохнула я.

— Вот черт, — покачал он головой.

— Запись его речей в бреду у тебя есть? — поинтересовалась я.

— Кончай, а? — разозлился он.

— Что, никто не догадался сунуть парню под нос диктофончик, чтобы запечатлеть его слова для потомков?

— Я обо всем узнал только вчера, — начал оправдываться Ларионов, хотя вполне мог послать меня к черту. — Встретился со своим приятелем, и поначалу его рассказ впечатления на меня не произвел. Потом я вдруг…

— Да-да, тебя охватило беспокойство.

— Охватило. Я приехал сюда, распорядился поставить охрану. Менты и до этого не додумались, — сказал он с некоторой гордостью за себя и презрением к милиции, поморщился и продолжил:

— На самом деле все, что он болтал, не производило серьезного впечатления. Привезли какого-то типа, чуть ли не бомжа, с пробитой башкой, ну, болтал чего-то в бреду…

— Жаль, что теперь невозможно узнать, что же конкретно он болтал.

Тут снизу послышались шаги. По лестнице довольно шумно поднимались трое мужчин. Всех троих я неплохо знала, оттого наша встреча вышла теплой.

— О, какие люди в Голливуде, — раздвинув рот до ушей, приветствовал меня Сергеев.

— Очень смешно, — ответила я.

— Уже не очень, — покачал он головой, — раз наша власть в вашем лице, так сказать, почтила. Ну что, хлопнули соколика? — спросил Сергеев, закуривая. Его спутники, поздоровавшись с нами, направились в отделение.

— Хлопнули, — кивнула я.

— Прибавил, гад, работы.

— От них только пакости и жди, — опять кивнула я. — Нет бы жили себе спокойно, дали отдых ментам.

— Ладно, ладно, — засмеялся он. — Все менты ленивые, тупые и ни на что не годные Мне об этом жена каждый день твердит.

— Умная женщина. Установили, что это за тип? — спросила я.

Сергеев покачал головой:

— Скорее всего, кто-то из приезжих. Нашли его в подворотне, возле пивнушки на Герцена. Форменный бомж. Его вполне могли отделать без особой причины, то есть для местного контингента причина, конечно, наиважнейшая: бутылку не поделили. Но потом сестра разобрала в его бормотании слово «киллер» и позвонила нам, проявила бдительность. Я приехал, послушал. Вроде бред, а вроде похоже на правду.

— Что конкретно он сказал? — поторопила я.

— Болтал о киллере, о встрече в баре…

— В каком баре, когда?

— Бар «Витязь». Не знаю, где такой. Наверное, забегаловка из самых паршивых. При мне дату не называл, но медсестра утверждает, что это двадцать первого мая, после девяти вечера.

— И из его слов следовало, что там произойдет встреча с киллером?

— Не-а, — покачал головой Сергеев. — Ничего из его слов не следовало. Нормальный бред, то одно пробормочет, то другое. При известном старании можно, конечно, понять и так: «К нам едет киллер, и ждать его следует в баре „Витязь“ двадцать первого мая после девяти». — «При известном старании» он выделил и выразительно взглянул на Ларионова. Тот усмехнулся, а Сергеев продолжил:

— Теперь, когда парня замочили, его бред лично у меня вызывает уважение и даже трепет.

— Скоморох, — буркнул Ларионов, а Сергеев вздохнул:

— Ну не было, не было в его словах ничего такого, что могло бы всерьез насторожить. А то, что медсестра рассказала… может, правда болтал, а может, она присочинила, насмотревшись детективов.

— Задницу от стула оторвать было лень, так и скажи, — проворчал Ларионов.

— Виноват, исправлюсь, — отозвался Сергеев. — Что ж, пойдем глянем, что бог послал.

— Топай, — ответил мой спутник. — Мы уже насмотрелись.

Сергеев отправился вслед за коллегами, а Ларионов усмехнулся:

— Видела работничков?

— Сергеев мент правильный, дело свое знает, а то, что лишней работы не ищет, так это вполне понятно. Я ее, к примеру, тоже не ищу.

— Теперь у него работы прибавится, — ехидно заметил Ларионов.

— Это точно, — кивнула я.

— Пойдем где-нибудь посидим, поговорить надо, — предложил он.

Мозолить глаза людям на лестничной клетке и в самом деле не стоило, раз толку от этого ни на грош. Мы ушли из больницы. Через дорогу напротив было кафе, туда мы и направились.

Ларионов заказал пива, я решила, что меня тошнит от кофе, и попросила минералки.

— Может, водки выпьем? — предложил Ларионов. В народе имел хождение миф о моем алкоголизме, и мой добрый друг, должно быть, решил, что я вынуждена этот порок утаивать и оттого страдать. Я еще раз невольно сравнила его с Лялиным и покачала головой.

— Я ж в завязке, — заметила я обиженно. — Хлопну рюмку — и опять в запой. Дед давно грозился уволить меня, если за ум не возьмусь.

— Чего ты дурака валяешь? — рассердился Ларионов. — Из тебя алкоголик, как…

— Приглядываешь за мной, — перебила я. Он серьезно ответил:

— За всеми. Работа такая.

— Поговорим о работе, — предложила я. — Я так и не поняла, чем тебя этот парень насторожил? То есть с какой стати ты связал предполагаемое появление киллера с особой Деда? — Этот вопрос по-настоящему меня интересовал. Если верить Сергееву (а ему я верила), к словам парня можно было отнестись как к бреду, не более. Но если кто-то взял на себя труд сократить пребывание этого человека на земле, бред выглядел страшненько.

— Сам не знаю, — поморщился Ларионов. — Говорю, неспокойно как-то…

— Так не пойдет, — предупредила я.

Подошла официантка с заказом, и мы замолчали, но, как только девушка отошла, Ларионов вновь заговорил:

— Хорошо, хорошо, было кое-что… На днях один тип шепнул, что у Деда проблемы.

— Что за тип?

— Перестань. Ты же знаешь, что на этот вопрос я не отвечу. Вроде бы наш старик не очень-то считается с интересами некоторых людей, гнет свою линию и все такое.

— Насчет линии в самую точку, — усмехнулась я. — Ничего нового. Дед в своем репертуаре, и у него полно врагов.

— Наверное, ты права, и я дую на воду, но… просто так совпало: данный разговор, а потом еще этот тип. И я подумал, для кого мог понадобиться киллер-гастролер? В городе вроде тихо, всякая мелочовка по мелочам и разбирается, выходит, что…

— Ничего не .выходит, — сказала я. — Но лучше дуть на воду, чем оказаться у разбитого корыта. Давай прикинем, что у нас есть: кто-то шепнул тебе о проблемах Деда. Человечек-то хоть стоящий?

— Не волнуйся, стоящий.

— Ага. Значит, он шепнул, и через пару дней… я права?

— Через три дня, — уточнил Ларионов.

— Через три дня твой человек в ментовке сообщает тебе об этом парне. Парень получил побои, несовместимые с жизнью, и в бреду упоминает киллера и вроде бы даже дату. А сегодня его не поленились пристрелить. Из чего логично сделать вывод: кто-то считал, что парень обладает некой информацией, которую лучше унести в могилу. Он сказал «киллер», следовательно, скорее всего, информацию о киллере и хотели сохранить в секрете. Имеет это отношение к Деду или нет, в любом случае стоит разобраться.