Татьяна Полякова - Одна, но пагубная страсть

— У тебя со слухом как?

— Хорошо, — буркнула я.

— А с головой?

— Еще лучше.

— А русский язык ты понимаешь? Кому было сказано: к крыльцу не подходить? Стоять у калитки и…

— Чего ты раскомандовался? — возмутилась я.

— Того! — прорычал он. — А если б эти психи, к примеру, огрели вас по голове чем-то тяжелым? Ты понимаешь, что нам просто повезло, что они оказались такими идиотами и сбежали? А если бы…

— Надо Ленке сказать, чтоб тебе порезы смазала, — подобрела я. — И на лбу у тебя ссадина.

— Перебьюсь, — отмахнулся он, но вдруг передумал. — Ленка занята, а ты вполне могла бы…

— У меня навыков нет.

— Приобретай. Если будешь продолжать в том же духе, они тебе очень пригодятся.

Я сходила в комнату, взяла перекись и вернулась к Матвею. Пока я его лечила, он нервно морщился, потом стащил футболку и отдал ее мне.

— Буду очень благодарен, если ты ее выстираешь.

— Хорошо, — кивнула я, подумав, что уж очень он раскомандовался. Однако, вспомнив, как героически он вел себя недавно, решила эту тему вторично не поднимать.

— Пойдем поговорим с этим придурком, — сказал он со вздохом. Я тоже вздохнула, но по другому поводу. Матвей щеголял голым торсом, а я томилась. По всем статьям герой: и от смерти нас, можно сказать, спас, и вообще… Вот только живет он в Наташкиной квартире, а по ночам доверительно беседует с Ленкой. Мне же остается одно: стирать ему футболку. Я опять вздохнула и вслед за ним вошла в комнату, где Гоша лежал на диване, а Ленка над ним хлопотала. Матвей приподнял Гошу, похлопал по его карманам и извлек бумажник. В нем лежало водительское удостоверение, пятьдесят рублей и фотография какого-то блондина. Фотография меня заинтересовала.

— Это кто? — спросила я.

Гоша отвернулся к стене.

— Ты это брось! — накинулась на него Ленка. — Ишь, физиономию воротит! Отвечай, когда спрашивают, не то…

— Это Солоник, — со вздохом ответил он.

Матвей нахмурился, уставившись на фотографию, а мы с Ленкой переглянулись.

— Кто? — робко спросила она.

— Саша Македонский.

— Ладно парить! — возмутилась подруга. — Его Фаррел играет, а то я Македонского не видела. Занудный фильм, если честно…

— Это другой Македонский! — взвился Гоша. Чего его так разобрало, поди пойми.

— Точно, — кивнул Матвей. — Саша Македонский — это киллер. И фамилия у него действительно Солоник.., была. Оттого и прозвище.

— Почему была? — нахмурилась Ленка.

— Вы что, о нем ничего не слышали? — возмутился Гоша. — Да он.., он лучший киллер.., и вообще…

— На хрена нам киллер? — удивилась Ленка. — Лучше бы он в мальчиковой группе пел, и то толку больше.

— У парня есть идеал, — вздохнул Матвей, с печалью глядя на Гошу. — «На кого я хочу быть похожим». Сочинение в школе писал? Эй, мечтатель, надеюсь, ты помнишь, как твой герой кончил?

— Как? — вытянула Ленка шею.

— Плохо. Укокошили, не посмотрев на то, что лучший. На чужих примерах не худо бы учиться. — Матвей вернул фотографию в бумажник и предложил:

— Давай рассказывай. И не зли меня. Я уже так разозлился, что дальше некуда. Кстати, где диски? Неплохо бы музыку послушать, стресс снять.

— А… — начала Ленка, с надеждой глядя на меня.

— Обойдемся без музыки, — нахмурилась я и пошла заваривать чай. Когда я назад вернулась, Матвей с Ленкой смогли до такой степени запугать Гошу, что он принялся рассказывать.

— Я ни в чем не виноват, — незамысловато начал он. — Меня Дима ваш нанял. И я сделал только то, что он просил.

— А чего он просил? — нахмурилась Ленка.

— Ограбить офис.

— Чей? — обалдели мы.

— Свой, естественно.

— Может, для тебя и естественно, — обиделась я, — а для меня не очень. Зачем же ему самого себя грабить?

— А это уж вы у него спросите, — съязвил Гоша, но тут же пригорюнился, вспомнив, что спрашивать не у кого. — Теперь, конечно, все шишки на меня свалят. И дружки ваши, и менты…

— Какие еще дружки? — рявкнула Ленка, но тут я вмешалась:

— Рассказывай по порядку: где, при каких обстоятельствах вы познакомились с Димой и как он предложил тебе его ограбить.

Ленка посмотрела на меня с уважением, а Матвей кивнул.

— Познакомились по объявлению, — вздохнул Гоша. — Я объявление дал: «Молодой человек выполняет опасные поручения».

— Да-а, — покачал головой Матвей. — Тяжелый случай.

— Не мешай человеку рассказывать, — обиделась я.

— Я дал объявление, месяц прошел, а никто не звонит, — пожаловался Гоша.

Матвей не удержался:

— Слава богу, не так много идиотов в нашем городе.

— Будешь дразниться, ничего рассказывать не стану.

— Смотри, какой отважный… А утюг на задницу не хочешь?

— Прекрати меня запугивать. Я на вас в милицию заявлю. Я ничего плохого не сделал…

— Ага, — перебила я, чтоб он не увлекался. — А кто Диму ограбил и охранников перестрелял?

— С ума сошла? Ни в кого я не стрелял.

— Конечно. И менты тебе поверят, особенно когда фотографию киллера найдут. Кумиров надо выбирать осмотрительно.

— Не убивал я никого! — завопил Гоша. — Дима ваш позвонил, и мы встретились. Мне тоже чудно показалось, что он все так здорово подготовил. Я его об этом спросил, а он ответил, что такое плевое дело не стоит пяти тысяч баксов, но он их мне платит, чтоб я с дурацкими вопросами не лез. Он сказал: в среду юбилей в фирме, что на первом этаже расположена, пройти в офис легче легкого, а потом надо спрятаться в туалете. Посидеть, пока все не разойдутся, и тогда вскрыть сейф. Он дал мне шифр и ключ и велел потом замок сломать.

— Свой? — охнула Ленка.

— Наверное. Чей же еще? Я ведь тогда не знал, что он свой сейф очистить хочет, и спросил: если и шифр, и ключ есть, чего сам все не сделаешь? Он ответил, что ему алиби необходимо. В сейфе, сказал, будет пять тысяч долларов, их возьмешь себе, а все остальное заберешь с собой и потом передашь мне. Ну, я и согласился. Пять тысяч зеленых мне бы очень пригодились.

— Ты где трудишься? — спросил Матвей. — Или заказов ждешь, а в перерывах бедствуешь?

— Я учусь, — весьма неохотно ответил Игорек. — В колледже. И сейчас у меня каникулы.

— Согласился, и дальше что? — поторопила я.

— Пошел это.., грабить. Навыков у меня, конечно, не очень… Короче, уснул я в туалете. Проснулся, везде тишина, ну, я вышел и стал кабинет искать. Подхожу, а он открыт, в смысле, не заперт, хотя Дима ваш мне ключи дал. Мне бы уж тогда сообразить — что-то не так пошло, а я подумал: может, он нарочно дверь не запер, чтоб я время не тратил? Вхожу я в кабинет, а там… — В этом месте Игорек страдальчески скривился и перешел на трагический шепот:

— Возле сейфа стоит здоровенный тип в маске и деньги выгребает. Я пока сообразил, что к чему, сзади мне по шее как навернут, а потом по башке. Я потерял сознание, а когда очнулся, никого рядом не было. Только таблетки на полу валялись. Я их в карман сунул, сам не знаю зачем, бросился к сейфу — там пусто. Ну, думаю, опередили меня, надо поскорее отсюда выбираться. Побежал вниз. Дима мне объяснил, что из здания я должен выйти утром, когда народ на работу явится, а до этого времени сидеть в туалете, закрывшись в кабинке. Уборщица приходит в одиннадцать, так что никто бы там меня не обнаружил. — Мы с Ленкой невольно вздохнули, уж очень Димин план напоминал наш собственный. — Но когда я возле сейфа с этими типами столкнулся, решил, что до утра в здании сидеть ни к чему — вдруг охрана их засекла? И я стал искать на первом этаже подходящее окошко, чтобы смыться. А возле лестницы увидел охранника с огнестрельным ранением. Пока я думал, что делать, эти типы в масках опять появились. Увидели меня — и бежать… — Ленка презрительно скривилась, но промолчала. — Короче, выбрался я оттуда и стал Диме звонить, а он в зоне недосягаемости. Я разозлился, потому что выходило, что он меня здорово подставил. Пришел домой, достаю таблетки, а на них номер телефона. Дальше вы знаете, — вздохнул он.