Татьяна Полякова - Одна, но пагубная страсть

— Для этого им придется махнуть в Питер, дубликаты я сделала там год назад. Мы прошлым летом с Димой в Питер ездили, и он там запил, в загул пустился. А я с утра, пока он в нирване пребывал, обратилась к специалисту. Хрен он меня вспомнит, я тогда рыжая была и с короткой стрижкой. И что, скажи на милость, нашим ментам делать в Питере?

— Они просто обязаны тебя заподозрить, — упрямилась я.

— Да на здоровье! — отмахнулась Наташка. — Ключи утопите в речке на моей даче. Денег у меня не найдут, но, конечно, могут решить, что я кого-то наняла… Флаг им в руки, пусть ищут. Я готова потерпеть, лишь бы справедливость восторжествовала. Я этой свинье припомню и продавщицу его, и свои бабки…

— А если он к ментам не пойдет, а наймет, к примеру, бандитов? — не унималась я.

— Не говори мне о бандитах, — отмахнулась Наташка. — Я к ним сама было сунулась, чтоб бабки вернуть, есть у меня один бандит на примете, неплохой вроде парень. Я ему про свою боль и утрату, а он мне: «Нам бы хоть документ какой, что он тебе деньги должен, не можем мы ни с того ни с сего на человека наехать». Вот тебе и бандиты. Бюрократы. Горе одно.

— Хорошо, если так, — вздохнула я. Лично у меня знакомых бандитов не было, приходилось полагаться на заверения Наташки.

— Валяй дальше, на чем еще засыпаться можно, — поторопила она.

— Мы придем в турфирму поздно, а назад не выйдем, охрану внизу может заинтересовать, куда мы делись.

— Не зря книжки читаешь, — удовлетворенно кивнула Наташка. — И тут я должна сообщить, что нам невероятно повезло. В среду у Савельева юбилей, отмечают в офисе, который, как известно, на первом этаже, вход к ним рядом с лестницей. Охрана знать не будет, куда вы чешете, на второй этаж или на первый.

— Так это они разгуляются и всю ночь гудеть будут, — забеспокоилась Ленка.

— Ну, и на здоровье. На втором этаже им делать нечего. Охрана внизу будет алкашей выпроваживать, а вы спокойненько заберете денежки.

— Может, все-таки не надо? — робко спросила Ленка.

— Сестра называется, — обиделась Наташка. — Я бы сама пошла и гада этого ограбила, но алиби накроется, и тогда мне от ментов не отделаться. А на вас ни одна душа не подумает.

— Вдруг все-таки подумают? — пробормотала Ленка.

— Не смеши. Вы себя в зеркале видели? Белоснежка и гном-перекормыш. — Мы обиженно переглянулись, но решили ее слова не принимать близко к сердцу. — Главное, четко следовать моему плану и не оставлять следов.

— А куда мы деньги спрячем? — забеспокоилась Ленка, хотя не о том ей следовало печалиться.

— Это же улика, — поддакнула я.

— Давайте думать вместе, — милостиво предложила Наташка и выжидающе уставилась на меня, Ленка последовала ее примеру, ехидно добавив:

— Ты у нас спец по детективам.

— Самый простой способ — зарыть в саду. В моем любимом детективе две подружки так и сделали. Положили в ямку, а чтоб в глаза не бросалось свежевскопанное место, посадили яблоню.

— Кто яблони летом сажает? — хмыкнула Ленка.

— Можно посадить цветок. Поливать его почаще, и выживет, несмотря на жару.

— Это ж тогда надо на даче сидеть.

— И посидим. Там речка, будем загорать, купаться.

— Угробить все лето на сельскую жизнь? — скривилась Ленка.

— А здесь жизнь чем веселее? Зато батя твой будет доволен: ты на природе и с классиком под мышкой.

— Ладно, — проявила подружка необыкновенную покладистость. — Будем ухаживать за цветком.

— Через две недели я вернусь, — продолжила Наташка. — Но деньги сразу тратить нельзя. Придется годик подождать, пока все утихнет. А там… Махну на Канары на целый месяц. Нет, лучше на Бали. Хотите, вместе поедем?

— Конечно, хотим! — дружно закивали мы.

— А можно в Бразилию, на карнавал, — внесла я свою лепту в коллективную мечту.

— Или в Кению. Бегемоты там всякие, саванна… Сошлют нас на север, если поймают, — совершенно неожиданно закончила Ленка, все испортив.

— Если поймают, то сошлют, — поддакнула Наташка. — Только мы что, дуры какие, чтоб дать себя поймать?

— Тебе хорошо говорить, — все-таки не выдержала Ленка. — Ты будешь в Геленджике загорать.

— Да если хочешь знать, я бы сама пять раз на дело сходила, чем сидеть и зубами клацать, ожидая известий в тревоге и сомнениях. Вся надежда на тебя, Катька, — повернулась она ко мне. — Ты девка головастая, не один десяток детективов прочитала, не дай супостатам нас заловить.

После такого напутствия мне оставалось лишь заверить, что все сделаем в лучшем виде.

Не подумайте, что я совсем идиотка, раз согласилась на такое. Разумеется, здравые мысли в моей голове блуждали, и страшновато было, но, с другой стороны, мы ведь не чужое собирались брать, а деньги, принадлежавшие Наташке по уговору, и это вовсе не воровство и не грабеж, а восстановление справедливости. В Наташкином плане изъянов я не обнаружила, и тогда мне казалось: провернуть все это будет легче легкого. А уж если быть до конца честной, то не очень-то я в тот момент верила, что мы действительно пойдем грабить Диму, так что тюремное заключение виделось весьма сомнительным, а о приключении, таком долгожданном, мечтать не вредно.

Уже под утро — Наташка вовсю клевала носом — в нас пробудилась совесть: ей ведь на работу. Простившись с подругой, мы устроились на детской площадке в Ленкином дворе, я на качелях, она в песочнице по соседству, и некоторое время молчали.

— А если нас в тюрьму посадят? — спросила Ленка.

Именно в тот же момент и та же мысль пришла в голову мне. Виной тому, я думаю, предутренний сумрак, из-за него все вокруг выглядело уныло и настроение наше веселым никак нельзя было назвать, вот и лезла в голову всякая гадость.

— С какой стати? — буркнула я.

— А с такой, что поймают.

Если бы Ленка, к примеру, заявила, что Наташкин план гениальный, я бы тут же нашла в нем массу изъянов, а теперь из духа противоречия возразила:

— Не поймают. План гениальный.

— Мы ведь в самом-то деле туда не пойдем? — робко спросила Ленка.

И кто ее за язык тянул? Не могла же я ответить на ее вопрос «конечно, не пойдем», и я ответила:

— Не хочешь, не ходи.

— А ты?

— А я буду точно следовать намеченному плану. Только потом не говори, что у нас от тебя секреты.

— Когда это я говорила?

— Когда к Григорьевым на дачу ездили.

— Правильно говорила, усвистали на весь день, да еще с парнями, а я, как дура, одна сидела. А все прекрасно знают, что весной, когда природа пробуждается, юные девушки, мечтательные натуры, жаждут любви и все такое…

— Ага, — кивнула я. — Это называется брачный период, все живое тянет размножаться.

— Что за пошлость! — фыркнула Ленка.

— Так тебе зачем парни нужны? — удивилась я.

— Для высоких чувств.