Татьяна Полякова - Ночь последнего дня

— Превосходно сыграно, детка. Превосходно. Знаешь, я догадываюсь, почему он запал на тебя. Скорее всего, ты совсем ничего не делала, просто вот так смотрела. А он млел под твоим взглядом. Но я не могу себе позволить такой роскоши.

Он помахал мне рукой и направился к двери. Я услышала, как она захлопнулась, и вздохнула. Особых иллюзий я не питала: Ник прав, вряд ли такой тип, как Рахманов, всерьез решится помочь, а Ник не из тех, кто выпускает добычу из рук.

— Не сделать бы хуже, — проворчала я.

Вечером того же дня у меня появился Рахманов. Устроившись на диване, я, по обыкновению, разглядывала потолок, гадая, что следует ждать от судьбы. Меня посещали идеи одна занятнее другой, но я прекрасно понимала, что от меня, по большому счету, мало что зависит. Все дело в том, как поведет себя Олег. Ник дал понять, что наживать неприятности, тем более по такому ничтожному поводу, как я, он вряд ли способен. С другой стороны, собственное чутье подсказывало: шанс есть. Сегодня он не звонил, и я не знала, хорошее это предзнаменование или плохое.

Увидев его на пороге, я почувствовала головокружение. Выражение его лица не оставляло сомнений: он все знает, и это ему очень не нравится. Он снял плащ и швырнул мне его в руки. Прошел в кухню, спросил:

— Выпить что-нибудь есть?

— Кажется, коньяк оставался…

Я пошла в кухню следом за ним, с плащом в руках, потом, точно опомнившись, определила плащ на вешалку. Олег достал из шкафа бутылку, плеснул в стакан и залпом выпил. Надо было с чего-то начинать, и я спросила:

— У тебя неприятности?

Он поднял брови и усмехнулся, что должно было означать бесконечное удивление.

— Тебя интересуют мои проблемы?

— Нет, — пожала я плечами. — Просто меня раздражает, что ты пьешь мой коньяк.

— Хватит! — рявкнул он. — Хватит этих твоих шуточек! Меня уже тошнит от них!

— Можно узнать, зачем ты пришел? — спросила я как можно спокойнее. — Сказать, какая я дрянь?

— Дрянь — весьма мягкое определение, — усмехнулся он. — У тебя впечатляющий послужной список. Чего там только нет…

— Я думала, ты знаешь, — вздохнула я.

— Что знаю?

— С кем танцевал танго, — развела я руками. — Нет, серьезно. Я очень удивилась, когда ты пришел. Была уверена, что ты.., проявил интерес. А потом этот прием. Честно говоря, я решила, что ты делаешь все нарочно.

— Нарочно пятнаю свою репутацию? Появляюсь среди порядочных людей со шлюхой, у которой за спиной судимость и черт знает что в придачу? По-твоему, я сумасшедший?

— Нет, — покачала я головой. — Сумасшедшая только я, потому что всерьез решила: ты сделал это, чтобы мне помочь.

— Помочь? — переспросил он с видом глубочайшего изумления.

— Теперь я вижу, как глупо было так думать, но тогда я правда считала, что ты действительно хочешь мне помочь.

— Что-то я не очень соображаю, куда ты клонишь.

— Ник, узнав, что я твоя любовница… В общем, я подумала: вдруг мне повезет и он оставит меня в покое…

— Так, значит, ты подцепила меня с этой целью? Бедная девочка в руках негодяев, а я, разумеется, прекрасный принц, который вырвет ее из их лап?

— Действительно смешно, — кивнула я. — Но я тебе ни разу не звонила и не просила тащить меня на тот дурацкий прием. Так что…

— Да, ты не звонила, — зло усмехнулся он. — Прекрасно разыгранная партия! А я совершенно поглупел, не догадываясь, что имею дело с профессионалкой.

— Тебе следовало проявить любопытство чуть раньше. Кто тебе сказал? Долгих?

— Ему-то откуда знать, кто ты такая?

— Он знает, — усмехнулась я, чем пробудила его любопытство.

— Да? — спросил Рахманов.

— Да. Со знакомства с ним, собственно, и началась моя карьера шлюхи и убийцы.

Его передернуло.

— Убийцы? Так это что, правда?

— Спроси у своего дружка, он, должно быть, в курсе.

— Я тебя спрашиваю! — Рахманов подошел стремительно и схватил меня за плечи. — Все, что там написано, правда?

— Откуда мне знать, что там написано?

Он тряхнул меня так, что я едва не прикусила язык.

— Это правда?

— Наверное. Будь добр, отпусти меня.

— Кто тебе это поручил? — зарычал он, но этого ему показалось мало, и он влепил мне пощечину. — Кто?

Я потрогала разбитую губу и укоризненно взглянула на него.

— Не логично.

— Что?

— Не логично использовать меня. Ты совершенно прав, мой послужной список никуда не годится, и ты очень быстро поймешь, с кем имеешь дело. Если бы твои друзья решили тебя контролировать, нашли бы девку с безупречной репутацией.

— Значит, это твоя идея?

Я прошла к столу, налила себе коньяку и не спеша выпила. И только потом ответила:

— Мне нравилось заниматься с тобой любовью. И, как все влюбленные женщины, я питала кое-какие иллюзии. Вот и все.

— «Вот и все…» — передразнил он. — И ты надеешься, что я тебе поверю? Ты меня использовала…

— Тебе достаточно слово сказать, и я об этом горько пожалею. Я-то все знала с самого начала и нашему знакомству не очень радовалась. — Он хмуро смотрел на меня, стоя напротив. — Ты позвал, и я пошла, потому что не рискнула отказать. А потом просто решила быть счастливой: день, два, неважно. Сколько повезет. И это тоже причина моего молчания. Очень нелегко отказаться от своей любви, даже когда знаешь, что ничего хорошего она не принесет.

— Меня бесит, что ты считаешь меня идиотом, способным верить всем этим бредням.

Он ушел с кухни, и я была уверена, что через мгновение услышу, как хлопнет входная дверь, но в квартире было тихо. Минут через десять я заглянула в комнату и смогла убедиться, что Олег там. Он сидел в кресле, откинув голову, и разглядывал потолок, совсем как я недавно. Я подошла и села на пол рядом с ним.

— У тебя вид святой невинности, — зло фыркнул он.

— Откуда тебе знать? Ты на меня даже не смотришь.

— Полозов твой любовник? Эта мразь тебя трахает? — Судя по чувствам, которые бушевали в нем, именно этот вопрос больше всего не давал ему покоя.

— Эта мразь на тебя работает. Так же, как и я.

— Значит, трахает, — усмехнулся Олег. — Ты и с ним проделывала свои фокусы, да? Так же, как со мной?

— Хочешь, чтобы я его пристрелила? Только слово скажи, это моя давняя мечта.

— Я не желаю его видеть рядом с тобой. Слышишь? Пусть держится от тебя подальше.

— Скажи ему об этом сам. Если хочешь, чтобы он послушал. Прежде, чем ты уйдешь… — Я стала расстегивать ремень на его брюках, но он наотмашь ударил меня и заорал:

— Грязная шлюха, вот ты кто!

Я поднялась, развела руками и улыбнулась.

— А что мне еще остается? Не забудь свой плащ, он на вешалке.

Я пошла в ванную, с неодобрением взглянула в зеркало, потрогала разбитую губу. Мне было все равно, уйдет он или останется. И я ждала момента, когда хлопнет дверь, а я отправлюсь к Виссариону и буду играть там Генделя. Вот уж девкам радость. Дверь ванной со скрипом открылась. Рахманов прошел, сел на край ванной, не глядя на меня. Я не могла выйти, зажатая между раковиной и ванной, и молча ждала, что будет дальше.