Татьяна Полякова - Ночь последнего дня

— Я думал, все-таки Игорь, — хохотнул он, отстраняясь. — Не припомню, чем тогда отличился Серега… Ах, ну как же…

— Может, мы пойдем отсюда? — спросила я.

— Покойный более не радует? Ладно, пошли. Дверь оставлю открытой и вызову ментов. Вдруг им повезет и они найдут убийцу?

Он высадил меня на площади, и до дома я добиралась пешком. На душе было скверно: дурака Ник валял или в самом деле подозревал меня, но перспективы вырисовывались мрачные. Подобные мысли могли прийти в голову не только Нику. А мое положение и так завидным не назовешь. Угораздило же этого придурка скончаться так не вовремя… Пожалуй, Ник прав, и его смерть как-то связана с появлением ментов на дороге. Вспомнив сегодняшнее происшествие, я поморщилась. Если они настоящие менты, даже думать не хочется, что нас ожидает. Хозяева вполне могут решить, что наша безвременная кончина — небольшая плата за причиненные хлопоты. А с подачи Ника все могло выглядеть так: я настучала ментам, а потом и Гороха зарезала, потому что бедолага что-то заподозрил. Глупость несусветная, но вполне сойдет. Для меня предпочтительнее, чтобы менты оказались ряжеными. Тогда логично предположить, что кто-то из супостатов вынудил Гороха поделиться информацией, а потом его убил. В любом случае нас ждут тяжелые времена. Не зря Ник психует, у него и в более спокойной обстановке крыша едет, враги всюду мерещатся, а теперь…

Я вошла в квартиру, буркнула: «Привет, команданте» — и включила свет в прихожей. Возле двери стояли Машкины туфли. У меня на мгновение замерло сердце, как у влюбленного при встрече с давно ожидаемой возлюбленной, но я заставила себя снять куртку, сбросила кроссовки и только тогда вошла в комнату.

Машка спала в кресле, подтянув ноги к подбородку.

«Если она спит, значит, ничего не случилось, — успокаивала я себя, устраиваясь на диване. — Просто у нее свободны несколько часов, вот и все». Машка проснулась, взглянула на меня и сладко потянулась.

— Салют, солнышко.

— Салют. Давно здесь?

— А который час?

— Почти пять.

— О господи, через час надо быть в офисе. — Она вытянула ноги и опять посмотрела на меня. — Где ты была?

— Совершила увлекательную прогулку за город.

— Серьезно?

— Ага.

— С кем?

— В одиночестве.

Машка присматривалась ко мне, как будто прикидывала, стоит верить или нет. Потом поднялась, вышла в кухню и вернулась с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Я присвистнула.

— Что за праздник?

— Несчастная, неужели забыла? — нахмурилась Машка. Судя по ее глазам, мое беспамятство ее действительно огорчило. — Сегодня твой день рождения.

— Черт, — удивилась я. — В самом деле… Спасибо, что помнишь.

— Конечно, помню. — Она открыла бутылку с громким хлопком, налила шампанское в бокалы и протянула один мне. — Поздравляю. Желаю тебе счастья. И не усмехайся, я верю, когда-нибудь мы будем счастливы. Ты будешь счастлива. Что-то произойдет, изменится, и ты обязательно будешь счастлива. Больше всего на свете я мечтаю об этом. Увидеть твои глаза такими, как раньше… У тебя самые красивые в мире глаза.

— Может, мы выпьем? — предложила я. Мы чокнулись и выпили.

— Загадала желание?

— Ага. Целых два, — кивнула я.

— Они исполнятся, вот увидишь.

— Конечно.

Машка села в кресло, посмотрела жалобно и тихо спросила:

— У тебя для меня что-нибудь есть?

Я подошла к буфету, выдвинула ящик и достала из-под салфеток маленький пакетик, подала его Машке. Она взяла, не глядя на меня, и отправилась в кухню. Она никогда не делала этого при мне, зная, какую боль я испытываю, видя, как она загоняет себя в гроб. Машка — наркоманка. Те, кто не в курсе нашей истории, считают нас сестрами. На самом деле никакие родственные узы нас не связывают.

Я познакомилась с Машкой лет в четырнадцать. Тогда шла подготовка к конкурсу красоты на звание какой-то там «мисс…», и я решила попытать счастья. Точнее, я не сомневалась, что выиграю, так как считала себя красавицей. Очередь выстроилась гигантская, дважды опоясав Дворец культуры, в котором проходил отбор. Увидев ее, я присвистнула и решила, что людям придется обойтись без моей красоты — никакие силы не заставили бы меня торчать на жаре несколько часов. Я шла вдоль вереницы девушек и вот тогда обратила внимание на Машку. На ней были туфли на высоченных каблуках, явно не ее размера, и огромная шляпа. Машка вертела головой, вызывая всеобщее недовольство, потому что народ стоял плотно и широкие поля били соседок по лицу. Одна из них не выдержала и сделала Машке замечание. Не скажу, что девица была особенно вежлива, но по сравнению с тем, что ответила ей Машка, девушка — сама интеллигентность. Последующие события я наблюдать не могла, так как продолжила свое движение вдоль очереди. Но, убедившись, что с той стороны проникнуть во Дворец культуры не представляется возможным, повернула назад.

К тому моменту перебранка плавно переросла в драку, и Машку вышвырнули из очереди, причем весьма грубо. Она летела на меня вслед за своей шляпой и непременно бы оказалась на асфальте, так как на высоких каблуках не только ходить не могла, но даже стояла с трудом. Я приняла ее в свои объятия, что и не позволило ей свалиться.

Взглянув на меня со всей суровостью, на которую была способна, Машка вознамерилась штурмовать очередь. Я взяла ее за плечо и сказала:

— Всегда можно что-нибудь придумать.

С этой фразы началась наша дружба.

Теперь уже трудно сказать, что тогда подвигло меня на дальнейшие действия, я могла бы пройти себе мимо и забыть о ней через пять минут. Наверное, это было сродни любви с первого взгляда. Я вдруг сразу поняла, что она человек, встреча с которым предопределена мне где-то там, на небесах. Машка взглянула недоверчиво, но покорно пошла за мной, когда я кивнула. Мы отправились к служебному входу, где, разумеется, тоже была охрана. Но дабы не вводить девиц, жаждущих стать какой-то там мисс, в соблазн, двери были заперты, а эта самая охрана как раз за дверями и находилась. Мы устроились неподалеку и стали ждать. Вскоре появился парень, закурил, а я отправилась с ним побеседовать. В своих чарах я никогда не сомневалась, и мы с Машкой через десять минут оказались во Дворце культуры, парень провел нас на сцену, не реагируя на возмущенные возгласы других девчонок. Отбор я, конечно, прошла, а вот Машку забраковали. Надо сказать, тогда она выглядела гадким утенком, это теперь она настоящая красавица — высокая, темноволосая, с точеными чертами лица и васильковыми глазами. Машка здорово расстроилась, а я сразу охладела к конкурсу. Домой мы отправились вместе, Машка шла босиком, держа туфли в руке, а я несла ее дурацкую шляпу.

На следующий день мы встретились, долго болтались по городу и говорили обо всем на свете. Несмотря на болтливость, я отметила, что моя новая подруга существо довольно загадочное, то есть говорит охотно и много, но о себе, своей жизни помалкивает. Когда я пригласила ее в гости, она прошлась по квартире, с интересом заглядывая во все углы, и кивнула: