Татьяна Гармаш-Роффе - Ведьма для инквизитора

– Все вы, бабы, злюки и друг друга ненавидите! – ухмыльнулся Серега.

– Я говорю всего лишь о профессионализме, – вернее, о его отсутствии. А если рассуждать, как ты, милый мой, – то любое негативное мнение нужно считать проявлением зависти. Когда ты, Петрович, говоришь о ком-то «он козел», я же не подозреваю тебя в том, что ты этому «козлу» завидуешь?

– Сдаюсь, ты права, беру свои слова обратно, – поднял руки Серега. – Твои статьи умные и философские, и я в них ни бельмеса не понимаю. Никакого сравнения с дамскими советами. В них я, правда, тоже ни хера не смыслю.

– Я должна считать, что ты мне польстил?

– Несомненно! – горячо воскликнул Серега.

Александра улыбнулась и покачала головой.

– Меня другое беспокоит, – продолжала она. – Если девушка действительно по глупости или из-за истерики схватилась за пистолет и к убийству непричастна, то Алеша непременно возьмется это доказать. Он же у нас защитник вдов и сирот. И тогда он просидит с этой девицей невесть где и невесть сколько времени…

– Ты чего, Сашка, ревнуешь, что ли ты? – изумился Серега.

– Тебе не надоело мне приписывать то соперничество, то ревность? – возмутилась Александра.

Серега прищурился с загадочным выражением.

– За «соперничество» я уже извинился и взял свои слова обратно… А вот насчет ревности… Она хорошенькая, эта девчонка, правда? – хитро улыбнулся он. – Такая прямо ладненькая, сладенькая! Грудки такие симпатичные из-под маечки торчат, и животик такой аппетитненький снизу маечки видать…

Александра мрачнела на глазах. Гнусный Серега, все так же хитро улыбаясь, продолжал свои гнусные речи:

– Я бы эту славную малышку не пропустил…

– Ты пошляк, это всем давно известно!

– А Кис не такой, верно?

– Еще бы! Никакого сравнения с тобой, половым разбойником!

– Так чего ты волнуешься?

– Я вовсе не волнуюсь, – пожала плечами Александра. – Просто немного беспокоюсь… Есть такой синдром… «Стокгольмский» называется…

– Что еще за шмасть такая?

– Экстремальная ситуация киднаппинга располагает при некоторых условиях к эмоциональному сближению между заложниками и похитителями… Один американский психиатр назвал это явление «Стокгольмский синдром» [6]… Нужно как-то сказать об этом Алеше, – психиатр утверждает, что если заложник знает о существовании синдрома, то он сможет противостоять его воздействию…

– Иными словами, «эмоциональному сближению»? – ухмыльнулся Серега. – Вот ты и попалась, голубушка! Ревнуешь ты, ревнуешь! Я тебя расколол! Все Кису расскажу!

– Не вздумай, поганец!

– Настучу, заложу, – пропел Серега, уворачиваясь от запущенной в него чашки, к счастью, пустой. – Великолепная Александра, невозмутимая королева – ревнует! Ура!

– Дурак. Больше кофе не дам.

– Дай. Я пошутил, – сделал Серега серьезную мину.

– Не дам. Врешь.

– Чессна слово, пошутил.

– Мерзкий мачо.

– Согласен, на все согласен, даже друга родного готов продать! За чашку твоего кофе: у меня кофейный синдром!

– Держи свой кофе, продажная душа…

Прощаясь, Александра не удержалась и, заглядывая в лукавые Серегины глаза, переспросила: «Не скажешь? Обещаешь?»

Серега расхохотался и съехал по широким деревянным перилам. «Так и быть!» – прокричал он откуда-то снизу. – «Только теперь тебя шантажировать буду! Бархатным кофе!»

В жизни заложника есть, пожалуй, своя прелесть: никто не предлагает помыть посуду или вынести мусорное ведро. Наоборот, приглашают к уже накрытому столу, просят присаживаться и уговаривают не делать лишних телодвижений.

Кис позавтракал в компании Майи и Вениамина, которые были странно молчаливы. Лица их были то ли мрачны, то ли просто сосредоточены.

Аль не выспались? Чем, интересно, ночью занимались, кроме разговоров? Кто и куда на машине ездил?

Ясно одно: Вениамин теперь полностью в курсе происшедшего. И, возможно, куда более полно, чем Кис. Впрочем, если он ее сообщник, то он в курсе уже давно…

– Надеюсь, вы хорошо спали? – поинтересовался Кис.

– А вам-то что? – хмуро спросила его Майя.

– Не грубите старшим, девушка. Если спали хорошо, – то успокоились. Если успокоились, – то в состоянии соображать нормально. А если в состоянии соображать нормально, – то очень быстро поймете, что свою функцию заложника я уже выполнил: вывел вас с телевидения и помог вам скрыться. Счет за услугу, так и быть, я вам выставлять не буду, – чего уж там, прогулялся в свое удовольствие под дулом пистолета, – но предпочел бы откланяться незамедлительно. Был очень рад познакомиться, спасибо за гостеприимство.

– Это все? – хмыкнула Майя.

Кис кивнул. Вениамин невозмутимо убирал посуду со стола.

Выбраться с этой дачи было, на самом деле, более, чем просто. Снять наручники запасным ключом, одним движением отобрать у этой шмакодявки пистолет, а хромоногий Веня вряд ли мог представлять для него угрозу. Но именно потому, что Алексей знал, что он может это сделать в любой момент, он не торопился, позволяя любопытству диктовать его поведение.

– Тогда слушайте, – прищурила глаза Майя. – Теперь я знаю, зачем вы мне нужны. Я с вами поступлю классически, как поступают с заложниками: попрошу за вас выкуп!

– У кого? – изумился Кис.

– У вашей подруги Касьяновой.

– Боитесь, что вам мужниного наследства окажется недостаточно?

– Ну что вы, наоборот, – любезно откликнулась Майя, – я, как положено жене богатого мужа, занимаюсь благотворительностью. И намерена исключительно поправить финансовое положение вашей подруги.

– Да оно у нее и так вполне… – Кис никак не мог понять, куда метит эта чертова девчонка, у которой даже глаза заполыхали зеленым огнем от удовольствия. – И каким же образом?

– Благодаря мне она заработает бешеные гонорары! Потому что она будет писать серию статей об этом убийстве! Редакционное расследование!

– Если вы не в курсе, Александра криминальной хроникой не занимается.

– Так займется, – пожала плечиком Майя. – Вы, кажется, забыли, что это в качестве выкупа за вашу драгоценную особу! Или она вами не дорожит? – ехидно добавила она.

– Вот как? – уселся поудобнее Кис. – А под угрозой чего? Вы меня убьете и в лесу закопаете? Ухо отрежете и ей пошлете, чтобы веселее репортажи писались?

– Вполне возможно…

– Или вы меня запрете в этом доме до конца моих дней?

– Тоже вариант.

Майя откинулась на спинку венского стула и весело, с вызовом, смотрела на Алексея.

– Есть и другие? – догадался Кис.

– Есть.

– Например?

– Я вас соблазню. И уведу у Касьяновой, – вид у Майи был крайне довольный: видать, эта мысль ей очень нравилась.

– Типично женский ход, ничего не скажешь… А вам зачем?