Федор Залата - Антология советского детектива-6. Компиляция. Книги 1-11

Соколов поднялся из-за стола и, приветливо помахав рукой, пошел навстречу Марии.

Галина тем временем звонко чмокнула Левченко в щеку и упорхнула.

— Как же мы договоримся? — устремился за ней Левченко. — Когда будем отмечать новоселье?

— На днях! — рассмеялась она с порога.

Сластин, оставив недопитую рюмку, шмыгнул служебной лестницей на кухню, как он сказал, за деликатесами.

Усадив Марию рядом, Соколов смотрел и смотрел на поблекшее, усталое лицо с едва заметными морщинками, на грустные глаза.

— Я прихворнула немного, — как бы оправдываясь, сказала Мария.

— И серьезно?

— Простуда. Сегодня чувствую себя более или менее сносно.

Левченко, проводив Галину и не разыскав Сластина, вернулся к столику и теперь мешал им. Мария, видя, что разговор не клеится, предложила пойти в ресторан “ОУК” потанцевать.

— А я? — спросил Левченко.

— Пойдем. Не скучать же тебе здесь, — ответил Соколов.

По дороге в ресторан Соколов опять завел с Марией разговор о дружбе. Если раньше, когда майор был вынужден искать верного человека для того, чтобы наладить связь с Центром, Мария была ему необходима не только как товарищ, как подруга, но и как связная, в надежности которой он не сомневался, то теперь некоторые весьма подозрительные действия со стороны Сластина и агентов, постоянно следивших за членами группы, а может быть, и за самим Соколовым, вынудили его пойти на этот пусть и суровый, но совершенно необходимый шаг, — проверку Ворониной.

— Мария! — Соколов искоса посмотрел на спутницу. — Вы помните наш разговор о верности?

— Разговор? — брови Марии удивленно взметнулись. — О верности?

— Да. Тот самый разговор…

— А-а… — Мария облегченно вздохнула и рассмеялась. — А я разве неверна? — в лукавом взгляде, которым она одарила майора, чувствовался немой укор. — Неужели кто-то и что-то сказал?

— Нет, Мария! Нет. Я веду речь о деле, что под силу только женщине. В данном случае, конечно!

— Для вас… для тебя я согласна на все! — она прильнула к Соколову. — На все!

— Видишь ли? — майор замялся: “говорить или не говорить?” То, что хотел сказать Соколов своей спутнице, могло либо разлучить их навсегда, либо… — Видишь ли, Мария, — еще раз проговорил майор, умышленно подчеркивая “ты”. — Я как-то объяснял тебе о работе, которую мне приходится выполнять… Я работаю на немцев.

Как и ожидал Соколов, Мария отпрянула от него, с каким-то испугом окинула его гневным взглядом с ног до головы и свистящим шепотом переспросила:

— На немцев?

— Да, Мария, — Соколов низко опустил голову.

— Так чего же ты хочешь от меня? — в этом вопросе звучали одновременно вызов и презрение.

— Дружбы, — просто ответил майор.

— Нет! — почти выкрикнула Мария.

— Сарычев! Вы чего там? — громко спросил Левченко. — Чего отстаете?

— Пошли! — Повелительно сказала Мария, беря Соколова под руку. — Я подумаю над твоим предложением. Я дам тебе ответ завтра.

В ресторане “ОУК” было еще многолюдней, чем в кафе. Джаз только что закончил очередной фокстрот, и разодетая толпа танцевавших, среди которых преобладали офицеры, весело переговариваясь, расходилась к своим столикам. К Марии подошел и жеманно раскланялся низкорослый латыш. Мария вспыхнула. Глаза ее гневно сверкнули. Но латыш безо всякого стеснения схватил ее руку, чмокнул звонко и улыбнулся Соколову. Нахмуренное лицо майора не предвещало ничего хорошего. И поэтому Мария, чтобы как-то разрядить атмосферу, кивнула в сторону латыша и представила его:

— Эдгар. Сын человека, который дает мне работу. А это сейчас самое главное.

— О да, — поспешно согласился латыш.

Левченко, смекнув, что перед ним сынок обеспеченных родителей, из которого можно вытянуть деньги, чуть не обнял его от избытка чувств:

— Эдгар! — возликовал он. — Доброе знакомство. Выпьем, а?

— Прошу, — Эдгар жестом пригласил всех за свой столик. — Прошу. Я — в одиночестве. Коньяк, вино, шнапс? — спросил он, обращаясь к Левченко.

— Лучше шнапс, — Левченко сам потянулся к бутылке.

Соколов с Марией танцевали, а Левченко с новым знакомым поднимали тост за тостом.

Вечер пролетел незаметно. Мария посоветовала Соколову остаться в городе на ночь и даже предложила комнату, где он смог бы переночевать. Но майор категорически отверг предложение: он не хотел вызывать у Крафта лишних подозрений.

В назначенный день Николай, Демьян и Михаил Токарев ждали майора в загородном домике. Время встречи еще не наступило. Но о чем бы ни заговорили друзья, разговор неизменно почему-то сводился к делам группы.

— До сих пор не возьму в толк удачу нашу со стрельбищем. Ни одной накладки в работе! — восхищался Токарев. — А могли быть. Роль немцев друзья Яниса сыграли хоть куда! И караул сняли не хуже твоих разведчиков, Николай.

— Надо было и оберста заодно прихлопнуть, — не преминул заметить Демьян. — Он ведь это придумал.

— Зверь, — проговорил Токарев. — Нет. Хуже, пожалуй, самого распоследнего гада ползучего. Звери обидятся, коли фашистов с ними равнять.

— В этом деле гитлеровцы не первые, — опять вставил Демьян. — Исторические факты насчет подобных стрельбищ имеются.

— Опять сказка?

— Чистейшая быль! Почти на себе испытал! — Демьян ободрился, кашлянул в кулак и начал тоном очевидца: — Было то, дай бог памяти, в одна тысяча девятьсот восемнадцатом году! Так вот. Приоритет по стрельбищам с поворотными щитами принадлежит не гитлеровцам. Придумал их один иностранный советник при адмирале Колчаке: не то английский, не то американский. Решил советник привязать к Колчаку офицеров, смикитивших, что не на той стороне воюют, и соорудил стрельбище. Собрал этих, которые колебались, и привел в глухое место, где щиты были понаставлены. Надо, ради справедливости исторической, отметить, что идея замены впервые придумана тоже не нашим командиром. Ее в годы гражданской войны осуществил вожак партизанский, Сергеев… Так вот, вскинули колчаковские офицеры наганы. Раз, два, три… по дюжине пуль выпустили- и к мишеням. А советник иностранный впереди семенит, заранее про себя ухмыляется: “вот-де, я сейчас их обрадую”. Повернул одну мишень — адъютант командира дивизии “Мертвая голова”, вторую — шасть! — секретарь адмирала Колчака, третью — командир какого-то особого казачьего карательного отряда и так далее… до девяти… К этому советнику, говорят, в одночасье Кондратий пожаловал…

Негромко стукнула рама.

Демьян смолк.

— Он! — Николай вышел в сени.

Проскрежетала задвижка. Попав с улицы в полутемную комнату, Соколов различал лишь мутные прямоугольники закрытых шторами окон да светлые овальные пятна — лица.

— Проходите, — пригласил Николай, — здесь Демьян и Михаил Токарев.