Федор Залата - Антология советского детектива-6. Компиляция. Книги 1-11

— Товарищ Лысов, доложите ваше мнение, — попросил Ларин. — Вы были у Мамбетова, докладную я вашу видел.

Лысов встал, пролистал тетрадь с черновиком докладной записки, той самой, что перешла сейчас от Караева к Ларину. Пока Лысов докладывал, Ларин еще раз пробежал ее глазами, восстанавливая детали. Он знал, что Лысов ничего не добавит к тому, что написал в докладной. А докладная была написана так, что он, Ларин, не мог не принять по ней соответствующих мер.

— Могу только еще раз подтвердить, что товарищ Мамбетов плохо знает обстановку. И почти ничего не сделал по ориентировке...

— Почему же так плохо обстоит дело? — не выдержал Ларин.

Лысов повел плечом:

— Это лучше спросить у Мамбетова. Просто привык работать безрезультатно, — неожиданно заключил Лысов.

— В этом ли причина? — Видно было, что Ларин добивался более определенного ответа.

— Он ничего не делает по сигналам! — воскликнул Лысов. — А их проверять надо немедленно...

Ларин поморщился. И в докладной Лысова и в его выступлении он чувствовал предвзятость.

— Товарищ Караев, ваше мнение? — спросил Ларин помощника.

Караев перевел взгляд на Соломцева.

— Может быть, товарищ Соломцев, как начальник отдела... Вопрос поднят не кадровиками.

— Пожалуйста! — теперь Ларин посмотрел на Соломцева.

Соломцев повел тонкими полосками губ, положил перед собою небольшие, похожие на женские, руки и начал:

— Если все то, что указано в докладной записке, соответствует действительности, мне кажется, вряд ли есть смысл надеяться, что Мамбетов...

— Может быть, мы пошлем товарища, чтобы он проверил теперь, все ли так написано в докладной? — перебил Ларин Соломцева, с досадой оттолкнув от себя докладную.

— Я не ставлю вопрос так. Но с нас спросится. Отвечать придется нам с вами. В Жаксы-Тау нужен более опытный работник...

В это время, когда решалась судьба Мамбетова, сам он сидел в приемной Ларина и ждал вызова. Время тянулось убийственно медленно. Мамбетов то и дело поглядывал на массивную дверь, обитую черным дерматином.

— А ты не нервничай, Мамбетыч! — успокаивал его дежурный в капитанских погонах, чернявый и смешливый. — Ну, доложишь... Пропесочат тебя сколько положено, и поедешь себе потихоньку на место. Только не ерепенься, признай ошибки, пообещай исправить...

Мамбетов, промолчав, косовато посмотрел на словоохотливого капитана.

— Говоришь, у тебя Лысов был? Ну, этот напишет. Он отца с матерью не пощадит... А ты все-таки держись, не вешай носа! — продолжал капитан, задорно поблескивая глазами. — Смело входи. Ныне этот кабинет не такой страшный, каким был в прежние времена. Бывало позвонят: «В приемную!» — и сразу поджилки заговорят, потому что вызов к начальству мало сулил хорошего. А теперь люди сами идут, когда надо и не надо. Вот так, Мамбетыч...

Дежурный продолжал скакать на своем коньке, пока не прозвучал звонок, тот самый звонок, который когда-то приводил в трепет всех тех, кто входил в кабинет с отчетом, с делом и просто по вызову.

Дежурный мигом согнал с лица смешливость и бросился в кабинет. Мамбетов тоже вскочил, машинально оправил на себе галстук, пиджак и устремил взгляд на дверь, за которой скрылся дежурный. Все-таки не так это просто было спокойно войти в кабинет, в котором уже обговорили твою судьбу и, может быть, приняли решение. Словом, Мамбетов волновался.

— Товарищ Мамбетов, вас просят! — торжественно и официально провозгласил капитан, показываясь в дверях и уже гладя на Мамбетова так, как можно глядеть на человека, совсем незнакомого и неведомо зачем пришедшего к начальству.

Полковник Ларин, увидев Мамбетова, поднялся, вышел из-за стола и пожал ему руку. Пригласив садиться, вернулся на свое место.

— Когда я был у вас последний раз? — спросил он, разглядывая своего смуглого, коренастого уполномоченного.

— Ранней весною, товарищ полковник, — ответил, настораживаясь, Мамбетов.

— Давно, оказывается! — словно бы удивился Ларин. — Быстро же летит время.

Он посмотрел на каждого из сидящих с виноватой улыбкой на усталом лице, будто сам он и все они были виновными в том, что время летело так быстро.

— Очень быстро! — согласился Караев. — Кажется, только вчера мы оформляли Мамбетова, а ведь, смотрите, пять лет прошло.

— Неужели пять? — удивился Ларин, хотя знал точно, что Мамбетов пять лет работает в Жаксы-Тау, из них три года уполномоченным.

— За это время он закончил нашу школу, женился, двоих сыновей нажил, — продолжал Караев.

— Смотрите-ка! — снова удивленно воскликнул Ларин, будто не знал ни жены, ни детей Мамбетова, ни того, что он уже повысил квалификацию в школе. Но это удивление не было притворным, потому что в характере Ларина было восторженно воспринимать все хорошее в жизни своих подчиненных, как и с негодованием относиться к тому, что было недостойно и чуждо чекисту.

— Детишек ему помогает воспитывать теща, Семен Иванович, — продолжал за Мамбетова Караев. — У него отец — чабан. Вот они отпаивают ребятишек в ауле. Лучше, чем в лагерях.

— Чудесно!

Мамбетов улыбнулся, вдруг так ярко представив себе детей, жену и вспомнив воинственный протест Алимы против того, чтобы с него, ее мужа, снимали стружку.

— С женою живете дружно? — спросил Ларин.

— Не ссоримся, — ответил Мамбетов уже с чувством нетерпения.

— Значит, нет причин, которые могли бы вам мешать в работе?

Вот оно, вот тот вопрос, который подведет Мамбетова к докладной Лысова, к делу «Незваного гостя»! Не затем же вызвали Мамбетова, чтобы справиться о его семейных делах!

— Таких причин нет, — твердо произнес Мамбетов.

— Вместе с тем у вас так много недостатков, товарищ Мамбетов, — Ларин быстро перелистал докладную.

— Правда, мы учитываем, что район у вас степной, животноводческий. Люди у вас хорошие, работают дружно... Но вот по ориентировке вы почти ничего не сделали. А ведь это та самая работа, ради которой нас с вами, собственно говоря, и держат сейчас. Мы же должны в зародыше пресекать попытки иностранных разведок проводить в нашей стране враждебную работу. ...К вам, возможно, заслали агента... Понимаете, что это значит? Ведь он может безнаказанно пробыть у вас, а потом перебраться в другое место. Его, конечно, разоблачат, узнают, что он жил в вашем районе. В каком свете мы будем выглядеть? Ну, мы — ладно. Вред государству будет нанесен благодаря нашей беспечности!

Ларин не мог говорить спокойно, хотя никогда не позволял себе обидеть слушателей. Эмоциональность его слов всегда усиливала убедительность, искренность. И сейчас, слушая Ларина, Мамбетову уже казалось, что «Незваный гость» бродит по степи за Жаксы-Тау, собирает шпионские сведения средь бела дня.