Уильям Айриш - Избранное. Компиляция. Книги 1-20

Я был блокирован. Можно попробовать выйти с другого конца переулка, но раз полицейские поставлены здесь, очень вероятно, что у того выхода меня ждет еще одна парочка. Если они не приняли столь элементарные меры безопасности, значит, с головой у них не все в порядке.

Но прежде чем решил, как лучше поступить, прежде чем снова добрался до двери, из которой вышел, я оказался в плену этой «кишки». Теперь меня блокировали сзади.

Я услышал приближающиеся шаги. По переулку кто-то шел, вдали смутно виднелась фигура. «Зажат с двух сторон», — подумал. И не было никакой двери, куда можно было нырнуть. Я перешел на другую сторону улочки, но не пошел к перекрестку, где стояли два стража. Они бы обязательно остановили меня. Предпочел идти навстречу приближающимся шагам. Мне казалось, что по походке смогу определить, случайный это человек или он направляется именно ко мне. Если буду идти навстречу ему с опущенной головой, то, может быть, мне и удастся пройти мимо, не вызвав подозрения.

Расстояние между мной и неизвестным быстро сокращалось. И вот мы — друг перед другом. Еще шаг — и я пройду мимо. Еще шаг, и я в безопасности.

Это была женщина. До меня донесся запах духов, женщина коснулась меня ногой. Создалось впечатление, что в этом городе слишком много проституток.

В тот момент, когда поравнялись, она зацепила своей рукой мою. Получалось, что я неожиданно был остановлен девушкой и, если бы продолжил движение, вынужден был бы тащить ее, как на буксире.

Она сказала:

— Come le va, marinero?[4]

В темноте плохо ее видел, хотя она и держалась за мою руку. Показалось, что глаза у нее закрыты.

Она еще что-то проговорила, я уловил слово «copita».[5] Может, просила угостить ее выпивкой?

И тут в голову пришла идея. Я не пытался больше освободить свою руку, напротив, повернулся к ней и обнял за шею.

— Хорошо, — сказал я. — Хочешь выпить? Иди ко мне, так… Нет, поближе, дорогая… Вот так, хорошо. Теперь мы пройдем с тобой за угол.

Кажется, она поняла фразу, сказанную на английском. Только где она его учила, одному богу известно.

— Вы правы, — согласилась спутница сердечно.

— Продолжай говорить, — попросил я. — Говори еще.

— Вы правы, вы правы, вы правы, — повторяла она как заводная.

Я с трудом продвигался вперед, так как крепко прижимал к себе девушку, и мне пришлось чуть ли не нести ее. В волосах у незнакомки был большой гребень, и он ей очень шел. К тому же, этот гребень почти полностью скрывал мое лицо именно с той стороны, где находились полицейские.

— Что ты хочешь? Вино, ром?

— Вы правы.

— Хорошо, — похвалил я ее, растягивая слова. — Поворачиваем.

Мы свернули за угол и, можно сказать, коснулись тех двоих. Прошли очень близко от них. К счастью, она была с той стороны. Агенты, один в гражданском, другой в форме, скучали, прислонившись к стене.

Я шел с девушкой неуверенным шагом, как будто достаточно выпил. Видно, она знала их обоих, и для нее важно было показать мне это. Впрочем, меня такой вариант тоже устраивал.

— Привет, ребята! — весело выпалила она, повернув к сыщикам голову. — Смотрите, кого я нашла! Видите?

Девушка говорила саркастическим тоном и, может быть, показывала им язык.

Наверное, перед этим они посмеивались над ней, что не нашла клиента.

Я ухмылялся вовсю, так, чтобы мое лицо стало менее узнаваемым. К счастью, эти двое агентов были не их тех, кто участвовал в погоне за мной.

Мы уже отошли на достаточное расстояние, но я продолжал играть свою роль.

Я прижимал незнакомку, пока не добрались до следующего перекрестка, где она вдруг обнаружила, что свободна, так как я удаляюсь от нее.

— Увидимся здесь, — сказал ей, указывая большим пальцем на место, куда пришли.

Девушка знала только одну фразу по-английски, но компенсировала ее потоком испанских фраз, брошенных мне в лицо.

— Вы правы, — поправил я ее.

Прежде чем пропасть у девушки из вида, я заметил, как она наклонилась, оглядываясь вокруг в поисках камня, чтобы бросить в меня. Теперь, когда вышел на одну из главных артерий города, мне надо было быть очень внимательным. Обстановка изменилась: здесь сильное освещение, не то что в переулках, отходящих в стороны. По сравнению с предыдущим мраком, свет просто ослеплял. Через каждые пятьдесят шагов стояла чугунная колонна, поддерживающая красивую кисть из пяти ламп с позолоченными шарами. Да и кафе со столиками, размещенными прямо на тротуарах, тоже давали много света.

Кафе я должен был обязательно избегать. Кто гарантирует, что здесь не находится один из агентов, знающих меня в лицо? Пройтись перед этими столиками — как подняться по трапу. Весь на виду. В течение получаса я понял факт, довольно неприятный для меня: Гавана никогда не спит. Говорят, Нью-Йорк никогда не спит, но по сравнению с Гаваной Нью-Йорк идет спать в десять вечера. Нужно побывать в тропиках, чтобы увидеть, как город может бодрствовать до утра. Ну что ж, у меня появился удобный случай оценить ночную жизнь Гаваны. Кроме кафе мне надо было остерегаться и трамваев. Вот двигается очередной, в голубом сиянии, рассеивая полумрак светом фар.

К несчастью, я не мог покинуть проспект, чтобы следовать по какой-нибудь другой, менее оживленной улице. Инструкция, данная Полночью, не позволяла отклоняться от выбранного маршрута, который сам по себе был достаточно сложный. Я отлично понимал, что, войдя в какую-нибудь поперечную улочку, определенно потеряю ориентир и потом не в состоянии буду вернуться назад. Гавана не разрезана на ровные квадраты, как Майами, ее улицы располагались довольно неравномерно.

Наконец-то полдела сделано! Никто не кричит мне вдогонку, никто не преследует. Я добрался до мраморной статуи, о которой предупреждала Полночь, и повернул в ту сторону, куда она мне сказала. С этого момента дела пойдут лучше, потому что освещение опять уменьшилось. Здесь было безопасней, чем на проспекте. Я находился в другой части города, противоположной китайскому кварталу. Теперь я все дальше уходил от пульсирующего сердца центра. Улицы были затемненные, воздух свеж, людей встречалось мало.

Путь был долгий, и я время от времени повторял в уме инструкции Полночи, проверяя себя, чтобы не ошибиться. Я был не очень образован и умен, но обладал хорошей памятью. Точнее сказать, механической памятью. Что однажды в голове отпечаталось, там и останется. Полночь дала основные ориентиры, чтобы найти улицу, не перегружая меня названиями, — их, между прочим, я не смог бы даже выговорить правильно, — но подчеркивая характерные детали, которые встречу на своем пути.

Ночь была теплой. Временами из порта долетал бриз, но он лишь вводил меня в заблуждение, потому что не нес прохладу. Было жарко. Главным образом, из-за ходьбы. Кроме того, непривычная одежда и пружинистая походка — непременные особенности роли моряка — утомляли меня.