Уильям Айриш - Избранное. Компиляция. Книги 1-20

— Может быть, там, наверху, что-нибудь смогут сделать для вас, — сказал «кассир» у основания лестницы и позвал кого-то по-китайски. Сверху донесся гортанный ответ.

Куон подтолкнул меня.

— Suba.[13]

И я начал подниматься.

Добравшись до верха лестницы, почувствовал запах. Я не ожидал здесь запаха розы, но этот был действительно ужасный. Даже попытался дышать реже.

Лестница оказалась необычной, она не была закреплена. Поднявшись до люка, я заметил, что она держится только на крюках и ее в любой момент можно втянуть наверх, уничтожая, таким образом, связь с нижним этажом. Люк закрывался двумя створками, которые складывались. В общем, в случае неожиданного появления полиции никто бы не заметил, что существует связь нижнего этажа с верхним.

Наверху нас ждал какой-то тип. У него было обиженное, совсем неприветливое лицо. Впрочем, я и не ожидал найти здесь ангелов. Он держал фонарь над головой, чтобы лучше видеть тех, кто поднимался. Все остальное вокруг, куда не доходили лучи фонарика, тонуло в темноте. Несколько секунд спустя рядом со мной появилась призрачная фигура Куона.

Мы находились в коридоре, подобном нижнему, который вел в нишу, едва освещенную красноватым светом.

Человек сделал знак следовать за ним. Качающийся фонарик осветил довольно просторное помещение без дверей. Сбоку, где человек остановился в ожидании, стоял стул. Внутри помещения, куда мы последовали, находилась низкая, почти у самого пола, жаровня, на дне которой горел мелкий уголь. Оттуда и исходил этот красноватый свет. С трех сторон вокруг жаровни размещались деревянные нары в два яруса.

Вонь от опиума стояла невыносимая. Не слышно было шума, даже шороха. Невозможно было понять, есть ли кто на нарах. Возможно, за нами следили или же все спали… Зловещая тишина только способствовала нагнетанию напряженности и ужаса.

Я буквально окаменел от страха. Идя сюда, считал, что человек может привыкнуть ко всему, и надеялся превозмочь себя. Но теперь холодный пот покрыл каплями мой лоб. Я был одним из этих «пропащих».

Человек, сопровождающий нас, осветил фонарем парочку нар и резко отвернулся от них. Наверное, они были заняты, хотя я не заметил там людей. Правда, не особенно и приглядывался. Потом он повернул в противоположную сторону, осветил вторую парочку нар и, хрюкнув, указал нам на них большим пальцем.

Я наклонился и заполз на лежак, стараясь контролировать себя. Возникло ощущение, будто вползаешь в гроб. Нет, хуже. Гроб, по крайней мере, чистый, если его используют впервые!

Куон поставил колено на край нар, но я грубо оттолкнул его.

— Иди отсюда! — проворчал.

Китаец опять поставил колено, я понял, что он хочет вскарабкаться на верхние нары. Тогда я оставил его в покое.

Когда Куон исчез в своей нише, человек с фонарем наклонился и протянул мне трубку. Я взял ее обеими руками, держа на расстоянии, словно это был кларнет. Он повернулся, подошел к жаровне и помешал в ней небольшой кочергой. Потом помахал руками, раздувая угли.

Меня удивила тяжесть трубки. Я просунул руку под пиджак, вытащил край рубашки и оторвал кусок. Свернул лоскут и засунул его в рот, как кляп. Потом приставил к этому кляпу мундштук.

Человек вернулся ко мне, неся в каминных щипцах горящий уголек. Он положил уголек в трубку, а сбоку, на диске размером в пуговицу, пристроил пилюлю опиума так, чтобы она могла медленно гореть. Едва человек оставил меня одного, как я тут же с отвращением отвернул голову.

Провожатый вышел из помещения и вернулся на свое место. Он унес с собой фонарь, оставив нашу «пещеру» в темноте. Только в проеме, ведущем в коридор, виднелось немного света.

Я отложил в сторону дьявольский инструмент. Меня испугала мысль, что эта отрава может подействовать, несмотря на все меры предосторожности. Вытащил изо рта тряпку и несколько раз сплюнул. Некоторое время не двигался, опираясь на локоть. Я вспотел, но страх и отвращение медленно проходили. Однако, не знаю почему, у меня начали стучать зубы. Именно сейчас, в этот момент, когда самое трудное осталось позади. Наконец мне удалось полностью овладеть собой.

Прикинул, сколько времени прошло с того момента, как вошел в притон. По моим расчетам получилось полчаса. Значит, пора действовать. Даже если и ошибался, торопя время.

Я сел на койку и снял туфли. Они были на кожаной подошве и могли выдать, когда буду идти. Я оставил их у койки и пошел по направлению к проему, стараясь не шуметь.

Человек сидел у проема сбоку. С этой точки, где я находился, виднелась только часть его тела: часть головы, плечо и рука.

Я пришел сюда без оружия, полагаясь только на мускулы, но сейчас не мог рисковать. Устраивать шумную борьбу не имело смысла, хотя был уверен, что выйду победителем. Я должен действовать быстро и без шума. В противном случае все могло обернуться катастрофой. Я наклонился к жаровне и взял каминные щипцы, которые человек недавно здесь оставил. Они были железные и не очень большие. Я поднял правую руку со щипцами над головой. Дрожь пробежала по моей спине.

Судя по позиции сидящего, нужно попытаться ударить его сбоку по голове. Для этого я должен отклониться немного в сторону, что было достаточно рискованно. Выступ скрывал от меня остальную часть его тела. Кроме того, у меня появилось ощущение, что человек бодрствует, хотя и сидит неподвижно.

Должно быть, в последний момент он уловил краем глаза движение, но было уже поздно. Повернул голову в мою сторону и выставил ее так, как я и хотел. Ударил его один раз, но крепко. Если бы удар не получился, я бы не смог его повторить. Человек вдохнул, но крикнуть не успел. Соскользнул со стула, слегка коснулся стены и свалился на пол. Я понял, что он потерял сознание.

Взял его под мышки, потащил в «пещеру» курильщиков. Даже если кто-нибудь из них видел сейчас происходящее, то, наверное, подумал, что это сцена из сна. Никто не двигался, не слышно было даже вздоха.

Связав человека, сделал кляп из тряпок, валявшихся на нарах, где я лежал, и засунул ему в рот. Потом взял фонарь, вышел из помещения. Остановился, соображая, куда идти дальше.

Единственным логическим решением было — прямо по темному коридору. Идти вниз через люк было глупо, я просто бы вернулся в пункт отправления.

Как был босой, так и пошел, освещая дорогу фонарем. Увидел двустворчатые двери, открыл их. Они вели в комнатушку, заполненную ящичками, пустыми, но тщательно уложенными. Конечно, они снова будут использованы, и я представляю, чем их наполнят.

Я осторожно продвигался дальше, пока мне не перегородила дорогу белая оштукатуренная стена. Обычно коридоры не упираются в стены, иначе зачем их прокладывать. Нет логического объяснения. Кроме того, Полночь говорила, что помещения «Мамы Инес» смежные с домом Тио Чина.