Уильям Айриш - Избранное. Компиляция. Книги 1-20

Брэйнс тотчас уселся напротив.

— Послушай, мне надо завтра ночью провернуть одно дельце, — начал он доверительно. — Ты же дока в таких делах, посоветуй мне, как сделать так, чтобы все было чисто…

— Убийство? — спросил Фэйд, даже не поднимая на него глаз. — Что, снова?

— Ну что ты, вот уже восемнадцать месяцев, как я ни в кого не целился, — возразил Брэйнс.

— Может, и так, но ты уже убрал чуть ли не дюжину. Почему бы тебе не залечь на дно и не дать себе отдохнуть?

— Но я не собирался никого убивать, — возразил Брэйнс. — Ты должен знать это, ты же сам помогал мне рассчитать все в последний раз. Я просто сбил пожилую леди, когда учился водить автомобиль своего приятеля.

Фэйд щелкнул перезаряженным револьвером и положил его на стол.

— Что-то припоминаю, — сказал он и, поднявшись, направился к небольшому стенному сейфу. — Про какое-то дельце в Цинциннати, я еще делал тогда прикрытие для тебя.

— Ну конечно, — безмятежно отозвался Брэйнс, похлопывая себя по внутреннему карману. — Я прихватил с собой деньжат.

Фэйд не оставил эти слова без внимания. Он открыл маленькое отделение в сейфе, вытащил оттуда пачку бумажек и начал просматривать их одну за одной.

— Э, да вот она. Сто пятьдесят долларов оформлены как карточный долг. Другие сто пятьдесят ты мне передал ночью, перед тем делом, помнишь?

Он сунул остальные бумаги снова в сейф и только эту одну положил на стол перед Брэйнсом, не отрывая тем не менее от нее руки.

Брэйнс, слюнявя большой палец, деловито отсчитывал десятки. Потом, когда закончил, двинул Фэйду через стол кучку банкнотов.

— Вот, получи…

— Хочешь, чтобы я порвал это при тебе? — предложил Фэйд, одной рукой двигая расписку к Брэйнсу, а другой подтягивая к себе деньги.

— Сам порву, — возразил Брэйнс. Он взял бумажку, внимательно прочитал, потом сложил и аккуратно убрал. — Так будет вернее.

Ни один из них не выказывал никакой враждебности к другому.

— Ну а как насчет нового дельца? — продолжил Брэйнс. — Придумаешь мне прикрытие на завтрашнюю ночь?

Фэйд взял револьвер и кусочек замши и принялся снова протирать оружие, время от времени дыша на металл.

— Ты снова крупно рискуешь, Брэйнс, — сказал он. — Один или два раза подобное еще проходит, но ты что-то начал делать это слишком уж часто. Если я буду мелькать вместе с тобой по судам, мне не поздоровится: они что-то учуяли там, в Цинциннати, и несколько недель таскали меня на допросы. — Он слегка улыбнулся. — Если я соглашусь, то это обойдется тебе в пять сотен, — сообщил он своему клиенту. — С каждым разом становится все труднее проделывать такие штуки.

— Пять сотен! — возбужденно воскликнул Брэйнс. — Ты, наверное, чокнулся! За пять сотен я вот выйду сейчас и найму полдюжины парней, которые сделают за меня эту работу!

В ответ Фэйд безразлично кивнул на дверь:

— Тогда иди. Зачем же ты пришел ко мне?

Но Брэйнс не сделал даже попытки встать и уйти.

— Ты знаешь так же хорошо, как и я, — продолжал Фэйд, — что, кого бы ты ни нанял, они тут же расколются, как только их затащат в заднюю комнату полицейского участка. И еще одно, — добавил он с хитрецой, — ты ведь испытываешь удовлетворение, когда делаешь дело сам.

Брэйнс решительно кивнул:

— Конечно. Кто же, черт возьми, любит рассчитываться на расстоянии? Мне нравится видеть, как они таращат глаза перед тем, как из револьвера вылетит пуля, на которой начертано их имя. Нравится видеть, как они падают и медленно переворачиваются… — Он покрутил в руках пачку оставшихся купюр. — Сейчас дам тебе сотню. Это все, что имеется у меня при себе. Обещаю, что остальные четыреста заплачу тебе сразу же, как только все утихнет. Да и можно ли разве требовать всю сумму вперед? Никто так не делает. — Он подсунул деньги под опущенную ладонь Фэйда. — О чем разговор? — настойчиво твердил он. — Это же пустяк. Я тебя не обману, ты же можешь справиться со мной одной рукой, держа другую за спиной. — И добавил, чтобы польстить его профессионализму: — Я мог бы накрыть его еще на прошлой неделе, в Гэри,[3] но не стал делать этого. Не хочу идти на такое дело, не заручившись твоей поддержкой.

Фэйд отложил замшевую тряпочку, пару раз прошелся ногтем большого пальца по пачке денег, а потом придвинул ее на край письменного стола в знак согласия.

— Дай мне хотя бы маленькую наводку, — хрипло сказал он. — И пусть это будет в последний раз. Я тебе не Гудини.[4]

Брэйнс с готовностью придвинул свой стул поближе к нему.

— Если говорить о причине, то она очень серьезная. Тот парень наступил мне на любимую мозоль. Тебе не надо знать, кто он такой, я все равно не скажу. Я проследил за ним, когда он в начале этой недели приехал из Гэри, и теперь глаз с него не спускаю. Он и не подозревает, что ему грозит, и это просто прекрасно. — Брэйнс чуть поплевал на руки, энергично потер ими и продолжил: — Сейчас он забился в крысиную нору в Норт-Сайде,[5] и все складывается так, будто он сам напрашивается на это. Я целую неделю рисовал всякие схемки и выучил все наизусть.

Он достал карандаш, бумагу и начал быстро что-то вычерчивать. Фэйд с интересом подался вперед, но предупредил:

— Только говори потише.

— В отеле семь этажей. Он занимает номер на самом верхнем. Теперь мне даже не нужно входить в это здание снизу, чтобы добраться до него, понимаешь? Дело в том, что окно его комнаты выходит на крышу шестиэтажного дома, чуть ли не вплотную примыкающего к гостинице. Промежуток между двумя этими строениями представляет собой некое подобие вентиляционной шахты. Не запасного пожарного выхода, нет, ничего похожего, а именно шахты, в которой снизу доверху тянется водосточная труба. В общем, это удобное во всех отношениях место. Взять хотя бы уже то, что никто не удосуживается запирать дверь, которая ведет с лестницы на крышу жилого дома, войти же в этот дом может любой, кто пожелает. Я провел там, наверху, целую неделю, лежа на пузе и наблюдая незаметно за его комнатой. И там же, на крыше, припрятал до поры до времени доску, которую раздобыл, чтобы по ней проникнуть в его нору. Я даже примерил ее, когда его не было дома: она достает как раз до подоконника. Его комната на седьмом этаже отеля, а дом, как я уже говорил, шестиэтажный, поэтому крыша лишь на ярд выше подоконника в том номере. А это значит, что доска будет лежать не слишком круто и я, таким образом, смогу легко перебраться по ней туда и обратно. — Он с победоносным видом воздел руки кверху. — Я пристрелю его, насадив на ствол, словно здоровенную картофелину из Айдахо. И я проделаю это так тихо, что даже в соседнем номере ничего не услышат, не говоря уже о прохожих на улице!

Фэйд в задумчивости потер нос и изрек:

— Здесь есть свои «за» и «против». Будь осторожен с этими досками, вспомни, что случилось тогда в Хоупуэлле.[6]