Уильям Айриш - Избранное. Компиляция. Книги 1-20

Бармен явно насторожился, что-то заподозрив. Он склонился через стойку, прямо над ним, готовый перехватить каждое движение его рук.

Ему не надо было заказывать вторую порцию. Из-за недостающих пяти центов ему придется разворачивать всю пачку долларов прямо на глазах у этого человека. А ведь не будь этого, бармен, скорее всего, и не вспомнил бы о нем завтра.

— Где туалет?

— Вон дверь, прямо за автоматом по продаже сигарет.

Бармен не доверял ему. Пэйн ясно видел это по взгляду, который тот бросил на него.

Пэйн зашел в кабину, подпер дверь плечом, расстегнул задний карман и начал копаться в деньгах, отыскивая самый мелкий банкнот. Самой маленькой оказалась десятка, да и та была только одна. Придется разменивать ее. Он проклинал себя за то, что наведался сюда.

Неожиданно дверь позади него дернулась. Не сильно, но он этого не ожидал. И, пошатнувшись, он выронил пачку. Деньги веером рассыпались по полу. В приотворившуюся дверь просунулась голова бармена.

— Мне не нравится, как вы себя ведете, — проговорил он. — Ну-ка, убирайтесь из моего…

И тут он увидел деньги.

Револьвер Барроуза был слишком велик для внутреннего кармана пальто Пэйна, и когда дверь толкнули, торчавшая наружу рукоятка перевесила, и оружие с грохотом упало на пол. Пэйн, проворно нагнувшись, подобрал его.

Однако бармен успел разглядеть револьвер.

— Я так и думал! — пробурчал он.

Это замечание могло означать и все, и ничего.

Справиться с барменом было совсем не то, что с Барроузом, он был силен как бык. Он прижал Пэйна к стене и держал его так в более или менее беспомощном состоянии. Но если бы он еще при этом молчал, то, может быть, ничего бы и не случилось. Но он, разинув рот, орал что было сил:

— Полиция! Сюда! На помощь!

Пэйн, утратив жалкие остатки самообладания, не мог больше управлять своими действиями и тем более предвидеть их последствия. Грудь бармена обдало пламенем. Со стороны могло бы показаться, что это взорвалась заткнутая за пояс шутиха.

Он рухнул на пол и ушел в мир иной.

Еще один. Теперь уже два. Два — менее чем за час. Пэйн не находил слов, чтобы выразить свои мысли, они сами, казалось ему, загорались на стенах грязного туалета как в той известной библейской притче.

Он неловко, словно на ходулях, перешагнул через лежащего в белом фартуке человека и выглянул через приоткрытую дверь. В баре ни души. Может быть, выстрел не был слышен снаружи, на улице, поскольку зал ресторана ограждала от внешнего мира солидная двойная дверь.

Он убрал в карман проклятый револьвер — вещь, которая, попав в его руки, сеяла вокруг смерть. Если бы он не забрал оружие из дома Барроуза, этот человек мог бы остаться в живых. С другой стороны, если бы он не взял его, то был бы уже арестован. Зачем обвинять оружие, почему не винить судьбу?

Да еще эти деньги на полу, ими тоже надо заняться. Он присел и начал собирать их, одновременно пересчитывая. Двадцать, сорок, шестьдесят, восемьдесят… Банкноты лежали и по эту сторону от трупа, и по другую, и ему приходилось не раз перешагивать через него, выполняя эту мерзкую работу. Одна купюра даже была прижата мертвым телом к полу, и когда он вытащил ее, то увидел на ней мазки крови. Он скорчил гримасу, хотел швырнуть банкнот прочь, но потом передумал и попытался отчистить его. Однако какие-то пятна на нем все же остались.

Он собрал все деньги, по крайней мере так ему казалось. Ему больше нельзя было оставаться здесь ни минуты, он просто задыхался от волнения. Он сунул деньги в тот же карман, где они были, и снова застегнул его на пуговицу. Потом вышел в зал, на этот раз глядя не вперед, а назад — на то, что содеяно. И поэтому не заметил мужчину, а когда увидел, то было поздно, тот уже засек его.

Мужчина был сильно пьян, но не настолько, чтобы упустить шанс выпить еще. Он, наверное, зашел сюда тихонько, когда Пэйн подбирал деньги с пола, и теперь, нагнувшись, изучал список репертуара платного проигрывателя. Услышав шаги, человек поднял голову прежде, чем Пэйн успел юркнуть назад: он хотел закрыть дверь в туалет, чтобы этот тип не смог разглядеть то, что лежало там на полу.

— Эй, куда ты? — проворчал пьяный. — Как здесь насчет того, чтобы выпить?

Пэйн старался, насколько это возможно, скрыть лицо под полями шляпы.

— Я здесь не служу, — промямлил он в ответ. — Я сам посетитель.

Но пьяный не отвязывался. Он схватил Пэйна за лацканы пальто, когда тот пытался проскользнуть мимо него.

— Не выйдет, приятель! — бурчал человек. — Повесь пальто вон там. Думаешь смыться домой? Ничего не получится, пока не поставишь мне выпивку…

Пэйн попробовал освободиться, но действовал при этом недостаточно энергично и в результате ничего не добился. Пьяный прицепился к нему с упорством старухи-смерти, которая, если говорить все как есть, уже подкрадывалась к нему, хотя сам он и не догадывался об этом.

Пэйна охватила паника, ужасные последствия которой он наблюдал уже дважды сегодня. Каждую минуту кто-то мог зайти сюда с улицы. Кто-то трезвый.

— Ну хорошо, — сказал он, с трудом переводя дыхание. — Говори быстрее, что тебе дать?

— Вот это другое дело, теперь ты — нормальный парень.

Пьяный отпустил Пэйна, и тот зашел за стойку бара.

— Ничего, кроме доброго старого «Четыре розы», это лучше…

Пэйн схватил из шкафа первую попавшуюся бутылку и подал ему.

— Вот, пожалуйста, можешь взять ее с собой. Я… мы уже закрываемся на ночь.

Он отыскал выключатель и нажал на него. Погасла только часть лампочек, возиться с остальными у него не было времени. Толкая перед собой пьяного, бережно державшего бутылку, он, прикрыв дверь, сделал вид, будто запирает ее, хотя на самом деле это было не так.

Пьяный, выписывая петли на тротуаре, начал громко вопить:

— Ты прекрасный парень, но у нас нет даже стакана, чтобы нам выпить!

Пэйн легонько подтолкнул его, а сам повернулся и пошел в противоположную сторону.

Интересно, насколько этот тип был пьян? Запомнил ли он его и узнает ли, если увидит снова?

Он стремительно бросился вперед, словно его подгоняли несшиеся ему вслед свирепые проклятия пьяницы. Он не сможет снова этого сделать. Третья жизнь — за один час. Нет, он не может пойти на такое.

Когда Пэйн свернул во дворик своего дома, ночь была уже на исходе. Поднимаясь по лестнице, он шатался, и не потому, что выпил две порции виски, а из-за того, что лишил жизни двух человек.

Наконец он оказался возле своей двери, у входа в квартиру 36. После того как он убил двоих, ему казалось довольно странным шарить в карманах в поисках ключа, вставлять его в замочную скважину, то есть делать все то, что проделывал он каждый вечер, возвращаясь домой. Он уходил отсюда честным человеком, а возвратился убийцей. Убийцей вдвойне.