Уильям Айриш - Избранное. Компиляция. Книги 1-20

Прошел час с четвертью. Свет в окнах на третьем этаже снова стал слабым, хотя и не погас совсем, — похоже, выключили ближнюю лампочку.

Медленно проползли еще четыре или пять минут.

Он снова вздохнул. Не от облегчения. Не от возродившейся надежды. А как бы подтверждая свою готовность к терпению, которого ему не занимать.

Потом совершенно неожиданно она вышла из подъезда, свернула и пошла по улице в том же направлении, откуда пришла час и двадцать минут назад.

Он не пошевельнулся. В игру вступил тот же самый закон равновесия, благодаря которому на фасадах зданий беспрерывно шла никому, кроме него, не приметная игра в пятнашки; пока на улице находилась она, ему там не было места; однако как только она свернула за угол и скрылась из виду, тут же возник он и направился в ту же сторону.

Девушка прошла три квартала по авеню, где ходили автобусы и сверкали освещенные витрины магазинов, вошла в аптеку, и на мгновение ее силуэт мелькнул в открывшемся дверном проеме. Он в свою очередь прошел мимо двери, и на него лишь на мгновение трижды упал свет от витрин — пурпурный с одной стороны, желто-белый посередине, ярко-зеленый — с другой.

Оказавшись в относительной темноте, мужчина остановился и рассмотрел фотографический «кадр», который запечатлелся у него мозгу за то короткое время, пока он проходил перед квадратной стеклянной линзой, служившей витриной. Сверкающие никелем поверхности, высокие стулья, люди, сидящие на них и потягивающие напитки через соломинки, торчащие из запотевших стаканов, — весь передний план можно отбросить. В глубине картинки — она у прилавка, спиной к нему. Перед ней — аптекарь, в руках у него пузырек размером с наперсток, на который он ей указывает, как бы рекомендуя. Рядом еще один клиент, женщина, в позе, выражающей нетерпение, ведь ей приходится ждать очереди, пальцы, как когти, лежат на прилавке.

Он подождал немного, вернулся назад и сделал еще один «снимок». В новом «кадре» уже появились некоторые изменения, пусть и не суть важные. Обе клиентки так и стояли у прилавка, но фармацевт исчез. Он, наверное, пошел выполнять заказ. Поза неподвижных фигур тонко передавала изменение ролей. Нетерпеливая выпрямилась, была вся внимание и уже не постукивала пальцами по прилавку. Она добилась того, что обслуживали ее. Зато другая фигура склонилась теперь над прилавком, нерасторопная, неуверенная, не в состоянии принять решение.

Он снова отошел. Прошла минута, другая. Мягко, издалека прозвонил звонок кассового аппарата. Его нечеткая фигура отступила в тень, к неосвещенному входу в какой-то магазин. Обе клиентки вышли почти одновременно. Кассовый аппарат прозвонил всего раз. Значит, одна ничего не купила.

Она прошла мимо него и пересекла улицу перед тем магазином, где стоял он. Другая женщина отправилась в противоположном направлении. В руках у нее ничего не было, зато под мышкой — сумочка.

Опять настала его очередь. Он заколебался. Ему хотелось забежать в аптеку и спросить, что она купила или чем интересовалась, однако девушка быстро удалялась, приближаясь к перекрестку, где толпилось много народу. Позабыв об аптеке, мужчина поспешил вслед за ней.

Она все шла и шла, как будто собиралась идти вечно. Любая прогулка в одном направлении должна иметь какую-то конечную цель. А если район и местность, по которой проходит маршрут, довольно хорошо известны, цель можно легко разгадать. Однако она часто петляла и без нужды давала крюку. И вскоре до него дошло, что прогулка ее бесцельна, без определенного конечного пункта, прогулка, предпринятая ради того, чтобы что-то обдумать. Пока ноги носили ее где попало, ее мозг напряженно трудился.

Наконец она оказалась у входа в парк, свернула туда и вошла, видно придя к выводу, что это лучшая возможность уединиться. А может, просто осознала, что устает, и вспомнила, что в парках есть скамейки.

Во всяком случае, последовав за ней по петляющей слабо освещенной дорожке, он увидел, что она опустилась на первую попавшуюся скамейку, и сам резко остановился и отступил в чернильную тень дерева. Рядом со скамейкой горел фонарь, отбрасывая на нее бледный свет. В новом положении он мог рассмотреть ее получше, чем когда-либо раньше, поскольку никто его не отвлекал и она была в полном его распоряжении.

Девушка не двигаясь сидела как-то боком, спиной к огням и шуму города.

Вскоре появился полисмен. Проходя мимо, с любопытством повернул голову, но не остановился. Потом оглянулся, не до конца уверенный, следует ли позволять ей оставаться там одной, но тем не менее прошел еще немного и оглянулся вторично — посмотреть, там ли она. На этот раз он таки остановился. И теперь оказался достаточно близко к дереву.

Из-под дерева раздался тихий свист, и полицейский на мгновение затерялся в темноте. Появившись оттуда вновь, он не мог воспротивиться желанию оглянуться теперь уже с вдвойне обостренным любопытством. Затем уверенно продолжил свой путь.

Так же неожиданно возникла из ночи молодая парочка. Они шли, склонив головы друг к другу. Когда проходили мимо дерева, их голоса были едва слышны — до того тихо они разговаривал. Приблизившись к скамейке, парень и девушка в нерешительности замедлили шаг, потом отправились дальше, выискивая глазами скамейку, которая принадлежала бы только им.

Она шевельнулась, запоздало осознав, что кто-то прошел мимо, хотя и совершенно не заметила их, когда они действительно проходили. Он видел, как она открыла сумочку, сунула в нее руку, что-то оттуда вытащила и долго разглядывала. Что именно — разобрать не удалось. Какую-то маленькую вещицу.

Будто заслышав какой-то звук, который еще не донесся до нее, но уже помешал ей, с некоторой поспешностью она убрала ее. До него звук дошел мгновение спустя. К ней приближался мужчина, один. И вроде бы никуда не торопился.

«О-о!» — настороженно подумал наблюдатель под деревом.

Мужчина прошел мимо скамейки и посмотрел на девушку. Не бросил на нее небрежный взгляд, как полисмен, а посмотрел на нее как следует, весьма обстоятельно. Потом остановился, постоял, вернулся и сел на другой конец скамейки.

Стараясь, чтобы его никто не заметил, наблюдатель осторожно покинул свое надежное убежище под деревом и тоже стал потихоньку пододвигаться к скамейке.

Мужчина уже сократил расстояние между ними вдвое. Она по-прежнему так и сидела спиной к нему, даже не обратив внимания, похоже, на то, что он к ней присоединился.

Тут, наверное, мужчина заговорил почти шепотом. Она безучастно повернулась и, подавив крик, резко вскочила и побежала по дорожке к выходу из парка, миновав притаившегося наблюдателя.

Оставшийся один на скамейке искатель приключений повернул руки ладонями вверх, как бы рассуждая философски.