Николай Леонов - Продавец острых ощущений

Машин на парковке, расположенной по диагонали от дома, он насчитал восемь штук. Простенькие машинешки, без наворотов, но владельцы таких машин, как правило, до полудня в постели не нежатся. Гуров обошел дом вокруг. В соседнем здании на первом этаже располагался магазин круглосуточной торговли, но от входа подъездную дверь дома Кадацкого видно не было. А вот ларек, отстоящий от магазина метрах в тридцати, располагался как раз на пересечении автомобильной дороги и двух пешеходных дорожек. Из витринного окна двор был виден как на ладони.

Гуров заглянул в ларек. Заморенный бессонной ночью парень лет двадцати пяти на секунду оторвал взгляд от журнала, оценил покупательскую способность вошедшего и снова уткнулся в глянцевую страницу.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался Лев. — Минеральной воды, пожалуйста.

— В стекле или в пластике? — неохотно поинтересовался продавец.

— В стекле.

— Кончилась, — коротко бросил продавец и снова уткнулся в журнал.

— Зачем тогда спрашивать? Нет в стекле, давайте в пластике. Если можно, из холодильника.

— Из холодильника кончилась, — вдруг развеселился парень. — Что-то еще?

— Минеральной воды, какая есть. Или вся кончилась?

— В «двушках» есть, — радостно сообщил продавец. — Вам с газом или без?

— А какая есть? — догадавшись, что его снова ждет подвох, спросил Лев.

— Без газа. — Парнишка пошарил рукой под прилавком и выставил двухлитровую бутылку с зеленой этикеткой. — Сто двадцать рублей.

— Откуда такие цены? — удивленно поднял брови Гуров.

— Я ценообразованием не занимаюсь, все по прейскуранту, — отчеканил парнишка. — Надо — берите, а нет — так никто не заставляет.

— Пожалуй, воздержусь, — покачал Лев головой. — Негуманные у вас цены, надо сказать.

— Другие не жалуются, — пожал плечами парнишка и убрал бутылку. — Могу из крана налить. Даром.

— Спасибо за предложение, возможно, в следующий раз воспользуюсь.

— Тогда до встречи. — Парень окончательно потерял интерес к неплатежеспособному покупателю. — Выход там.

— Я не тороплюсь, — вдруг заявил Лев.

— Чего попусту место занимать? — нахмурился парнишка, поняв, что от этого покупателя ему быстро не отделаться. — Идите, папаша, не мешайте работать.

— Приятная у вас работа, — кивнул Лев на журнал. — А главное — ответственная.

— Да что вы понимаете? Я, может, за всю ночь первый раз присел, — возмутился парнишка. — У нас на районе ночная торговля активнее, чем дневная. Всю ночь ходят и ходят. То сигареты им, то закусь.

— И сегодня ходили?

— Они всегда ходят.

— Народ разный? Или постоянные покупатели?

— А вам какой интерес? Хотите в смену устроиться?

— Есть вакансии?

— Представьте себе, есть. Неделю назад Шишкарев уволился, а нового еще не нашли, так что вам повезло, папаша, — снова оживился парень. — Зарплата здесь не айс, но зато хозяин нормальный, не гундит, не «пасет» и штрафами не долбит.

— Работа меня не интересует, — признался Гуров. — А вот покупатели интересны. — Он достал удостоверение, раскрыл и показал продавцу: — Про убийство в соседнем доме слышали?

— Да ладно! Убийство? Это в каком, в тридцатом или двадцать девятом?

— В тридцатом.

— А я думаю, какого хрена машин полицейских понагнали? Шесть штук насчитал. И елозят по газону с пяти утра. Вообще-то я думал, что они закладки «нариков» ищут. А вы говорите — убийство?

— Убийство. И в этой связи вопрос: незнакомые, не местные в магазин заходили сегодня?

— Не, сегодня только свои, — быстро ответил парнишка. — Заезжие редко здесь бывают. Если отовариваются, то в магазине «Тупичок».

— «Тупичок»? Странное название для магазина. Это тот, что напротив?

— Он самый. Так-то он без названия. Магазин, и все. «Тупичком» его местные прозвали.

— А ночью ничего подозрительного не заметили?

— Да тут всегда что-то подозрительное. То орут, то дерутся, то гонки по дворам устраивают, — принялся перечислять парнишка. — Неделю назад Алик Трынка на спор голым по двору гонял, а еще раньше у Тамарки из двадцать девятого юбилей был, тридцатник отмечала, так там вообще все на ушах стояли. Раз восемь только за водкой прибегали. Чуть витрину мне не разнесли, так напились, в дверь попасть не могли.

— А в эту ночь кто гулял?

— В эту никого. Так, по-тихому за жрачкой, за водой ходили, и все.

— Уверен? — Гурову не хотелось уходить ни с чем, почему-то ему казалось, что парнишка знает больше, чем говорит.

— Уверен. Вы это, если брать ничего не будете, я пойду товар считать. И так с вами заболтался, к началу смены не успею. — Парнишка махнул рукой и скрылся в подсобке.

Гурову ничего не оставалось, как уйти. В магазине со странным названием «Тупичок» новых сведений он не добыл. Две женщины пенсионного возраста в один голос заявили, что ночью к ним вообще никто не приходил.

Во двор Лев вернулся как раз вовремя, Вадим Быков стоял на крыльце и искал его глазами. Заметив Гурова, он крикнул:

— Товарищ полковник, я наверх! Догоняйте!

Лев прибавил шаг, догнал Быкова, и в лифт они вошли одновременно. Поднялись на девятый этаж. Там у раскрытой двери стояли двое полицейских в форме. Гуров показал удостоверение, один из полицейских посторонился, и вместе с Быковым они вошли в квартиру.

В нос ударил запах запекшейся крови, и неудивительно: комната напоминала картину из фильмов ужасов. По центру растеклась целая лужа крови, обои все в свежих потеках, а потолок буквально расписан бурыми точками, словно умалишенный художник три часа размахивал кистью, доказывая свою гениальность.

— Жуть какая! — выдал криминалист. — Лев Иванович, вы когда-нибудь видели нечто подобное?

— Да, зрелище не для слабонервных, — согласился Гуров. — Сдается мне, господин Кадацкий кому-то очень сильно насолил.

— Не могу не согласиться. Вряд ли его наказали за неправильную парковку. — Вадим сделал шаг вперед и чертыхнулся: — Черт, тут без бахил не обойтись. Сами же все следы затопчем. Лев Иванович, вы бы здесь постояли, а я поработаю.

Гуров остался у порога, Вадим извлек из чемоданчика бахилы, натянул поверх ботинок и начал осторожно передвигаться вдоль стены. Меблировка комнаты оставляла желать лучшего. Мебель хоть и современная, но весьма потрепанного вида: угловой диван с некогда кремовой обивкой, а теперь с пыльно-серым налетом и потертыми подушками, журнальный столик, «залеченный» изолентой в двух местах, шкаф, вмонтированный в стену с покосившейся дверцей. Из всего убранства выделялся лишь телевизор с широкой диагональю экрана и новехонький вентилятор, установленный возле окна.

На кухне обстановка выглядела и вовсе спартанской. Древний стол, такие же древние навесной шкаф и мойка, и здоровенный, но весь помятый, холодильник. Из крана в раковину капала ржавая вода, оставляя подтеки на белой эмали. Вместо портьер и в комнате, и на кухне — тканевые жалюзи. Лев осторожно, чтобы не стереть отпечатки пальцев, открыл холодильник. Полки оказались совершенно пустыми, морозильная камера тоже. В навесном шкафу стандартный набор посуды не лучшего качества, сахарница и непочатая пачка пакетированного чая.