Николай Леонов - Продавец острых ощущений

— И чего же ты ему не приказывал? — До Стаса наконец дошло, что силой из дежурного он ничего не выбьет, и он сменил тактику. — До какой глупости полковник сам додумался?

— Про глупость вы правильно сказали, — чуть воодушевился дежурный. — Я ему почти так же и сказал вчера: ехать одному, да на ночь глядя — не самая хорошая идея.

— А он все-таки поехал. Это в его духе, тут ты прав. И куда же он поехал, один и на ночь глядя?

— Да в барачный поселок, — выдал дежурный. — У железнодорожной станции Ферма. Раньше там рабочих с товарной станции селили, потом, когда товарняки ходить перестали, рабочий поселок забросили. Сейчас там всякий сброд живет, сколько ни выселяли их, они все равно, как тараканы, наползаются. Летом многолюдно там, зимой народу поменьше.

— И зачем ему в поселок приспичило?

— Да за Анархистом поехал. Я ему предлагал капитана дождаться, он к восьми должен подъехать, но меня разве кто слушать станет? — посетовал дежурный.

— Давно он уехал?

— Часов в восемь вечера. Обещал на связи оставаться. Вы ему позвоните, может, он уже в гостинице отдыхает, — предложил дежурный и тут же осекся, увидев выражение лица Крячко. — Связывались уже? Понятно.

— Кто сейчас в отделе? — задал новый вопрос Стас.

— Бригада для выезда и я, — отчитался дежурный. — Минут через сорок капитан должен прибыть.

— Значит, так, дружище, хочешь — запоминай, хочешь — записывай, но чтобы указания мои выполнил с точностью до буквы. Дождешься Масленникова, дашь ему мой номер телефона. Пусть сразу звонит. И еще, подготовь ориентировку на розыск Анархиста. Данные у тебя по нему есть?

— Приметы? Есть, когда запрос на него из Москвы пришел, всем отделам рассылали.

— Вот и отлично. Пока только подготовь и жди дальнейших указаний. Я с тобой свяжусь. А теперь объясняй, как до поселка барачного добраться.

— Тоже один поедете? — насторожился дежурный. — Потом еще и вас искать?

— Ты давай не умничай, делай, что велено, а то живо без работы останешься, — пригрозил Крячко.

— На чем добираться будете? — задал практический вопрос дежурный.

— В Управлении машину с водителем выделили, — ответил Стас и тут же сообразил, куда клонит дежурный. — Водитель наверняка дорогу знает, так?

— Так точно, — отчеканил дежурный.

— Тогда можешь приступать к подготовке ориентировки. Будь на связи, дружище.

Крячко выскочил на крыльцо, пробежался до машины, сел на переднее сиденье и скомандовал:

— Едем на станцию Ферма. Бараки заброшенные знаешь?

— Знаю. — Водитель посмотрел на него и с опаской переспросил: — Одни туда поедем?

— Почему нет? Там что, полицейских пачками отстреливают? — В голосе Крячко прозвучало удивление.

— Не отстреливают, конечно, но приятного мало в поселок этот ехать, — ответил водитель.

— А ты только приятные приказы выполняешь? — поддел Стас.

Отвечать водитель не стал, завел двигатель и вырулил на дорогу. До железнодорожной станции Ферма ехали молча. Только когда у первого барака увидели машину Гурова, Крячко выругался и прокомментировал:

— Точно вляпался в историю. Где его теперь искать?

— Вы, конечно, званием выше, — начал водитель, — и приказать можете все, что угодно, но я все-таки скажу: не стоит соваться к местным без страховки. Лучше вызвать ОМОН или хотя бы наряд полиции.

— Ты будешь моей страховкой, — отчеканил Стас. — Сиди в машине и не высовывайся. Не вернусь через час и не позвоню, гони в отдел и привози кого посчитаешь нужным. Хоть ОМОН, хоть наряд, хоть все отделение разом.

— Понял, товарищ полковник. Еще вопрос можно? — осторожно спросил водитель.

— Валяй, только быстро.

— У вас оружие имеется?

— Обойдусь без «пушки», — ответил Стас, быстро записал номер мобильника водителя и вышел из машины.

Он дошел до машины Гурова, обойдя ее, заглянул в салон, чтобы убедиться, что там пусто. Как ни странно, за ночь машина не пострадала, несмотря на близость своеобразного контингента. Колеса на месте, стекла все целы, даже зеркала не тронули. С минуту постоял у машины и двинулся к ближайшему бараку. Так же, как и накануне Гуров, Стас быстро сообразил, что барак пуст, и, свернув к следующему, вошел внутрь.

Артемка с Таганки сидел в прежней позе, прижавшись спиной к стене. Он с удивлением взглянул на Крячко и выдал:

— Еще один мент. Что-то вы к нам зачастили. Снова рейд устраивать будете?

— Привет, служивый, — поздоровался Стас. — О каком рейде идет речь?

— На выселение. Зачистка территории или что-то в этом роде, — пояснил Артемка.

— Тебя как звать, служивый?

— Да как нравится, так и зови. Можешь Артемкой, можешь артистом.

— Ты, значит, артист. Это хорошо, — похвалил Стас.

— Что ж в этом хорошего? Был бы электриком, небось сейчас в заброшенном бараке не валялся бы. — Артемка вытащил из кармана пачку, оставленную Гуровым. — Курить будешь?

— Ты про мента говорил, — напомнил Крячко, жестом отказываясь от угощения. — Когда он приходил?

— Да вчерашним вечером. Вот и куревом меня обеспечил. Сам к Ляпе пошел, может, и сейчас у него.

— Ляпа — это у нас кто?

— Человек, за которым мент из Москвы к нам прикатил, — пояснил Артемка. — Гнилой человек, доложу я тебе, на хрена он менту сдался?

— Выходит, сдался. И где же ваш Ляпа обитает?

Артемка второй раз за последние сутки объяснил, где искать Анархиста, но на этот раз предупредил:

— Вы бы не шатались сюда поодиночке. Народ у нас нервный, подумают, что вы на территорию нашу глаз положили, и порешат как кроликов.

— Спасибо, артист, я учту, — кивнул Стас и вышел из барака.

До барака, где обосновался Анархист, он почти бежал. Беспокойство, возникшее еще с ночи, усилилось. Место ему совсем не понравилось, а что от такого места ожидать, если не неприятностей? Нашел барак легко, но внутрь сразу заходить не стал. Как раньше Гуров, обошел его со всех сторон, постоял у мостков, осмотрел камыши и только потом снова вернулся к бараку. Через дверь заходить не стал, облюбовал окно на первом этаже, влез в него. Постоял, прислушиваясь. Вокруг царила гробовая тишина. «Не нравится мне все это», — мысленно произнес Стас и начал медленно продвигаться от комнаты к комнате.

…Чуть раньше, в комнате на втором этаже полковник Гуров вышел из полузабытья и в третий раз за ночь предпринял попытку освободиться. После удара он вырубился часа на четыре. В сознание привела боль от ожога, спина сильно пострадала, волдыри начали лопаться, эта боль и вернула его в реальность. Он открыл глаза, с трудом разлепив веки, увидел потертый диван и вспомнил, что с ним произошло.

«Как? Ну как ты допустил такую промашку, Гуров? — От досады Лев готов был рвать и метать. — Почему не предусмотрел такой поворот событий? Ведь знал, что Анархист совсем не прост. Станет он себя подставлять?» Вот он и не стал. Анархист правду сказал, он не убийца, а вор-одиночка. Он не стал устранять полковника. Впрочем, это было бы глупо, а Анархист глупостей совершать не собирался.