Владимир Колычев - Красивый умирает первым

– Зачем? – спросил Дегтярь.

– А кто меня опознать может?

– А если уже?

– Тем более, – кивнул Касым. И хлопнул Славу по плечу: – Давай за синим «Хендаем»!

Дольцев спорить не стал и вскоре сел на «хвост» синему «Солярису». Он только рад был поскорее убраться подальше от ментовки. Да и Дегтярю здесь было не очень уютно. Но, как оказалось, Касым знал, что делал.

Дегтярев был прописан в небольшом деревянном доме на окраине поселка. Забор низкий, штакетный – хорошо было видно немолодую женщину. Она стирала в корыте у крана с водой.

– Мы сейчас в каком году? – спросила Марина, с жалостью глядя на нее.

– А что делать, если Козулин деньги не отдает? И стиральный автомат не на что купить, – усмехнулся Полковников.

– Надо бы помочь женщине, – сказал Прыгалев.

– А почему сразу я? – скорее в шутку, чем всерьез, возмутилась Марина.

– А если серьезно, надо перекрыть выходы.

Собаки во дворе не было, поэтому Кирилл смело перепрыгнул через забор, который затрещал под тяжестью его тела. По вспаханной земле он рванул в обход дома, чтобы отрезать Дегтярю пути отхода. Полковников обходил дом с другой стороны. А Марина уже вступила в разговор с хозяйкой. Под прикрытием Прыгалева.

Кирилл понимал, что нарушает закон, без всяких санкций вторгаясь на частную территорию. Но лучше нарваться на выговор, чем на пулю. Впрочем, меры предосторожности оказались напрасными – Дегтярева в доме не оказалось.

– Да не знаю я, где Стас, – качала головой женщина.

Она косо глянула на Кирилла, который приближался к ней со стороны дома. Но ничего не сказала. Как будто понимала, что по-другому нельзя.

– А кто знает? – спросила Марина.

– Ну, кто знает… Он у меня давно не был. Все у Вальки своей пропадает.

– И где Валька живет?

– А вы из полиции? – спросила женщина, подозрительно глянув на Кирилла.

– Не бойтесь, из дома ничего не взяли.

– Да у меня ничего и нет… Стас все вынес. К этой своей… Тут недалеко, улица Красноармейская.

Кирилл подумал, что женщина могла позвонить брату, но вспомнил, что его телефон был наглухо заблокирован. А вдруг у Дегтяря есть другой телефон?

Дальше оставаться и наблюдать за женщиной Кирилл не хотел. Его душа рвалась в бой.

Старый пятиэтажный дом, уютный дворик с бабульками у подъездов. Уютный дворик – это хорошо, а бабулек Дегтярь не любил. На одной такой он однажды и погорел: сдала его бабка ментам за милую душу.

Мимо такой старушки как раз и проходил капитан. Поставил машину – и домой. Быстро идет, спешит.

– Скоро назад пойдет, – сказал Касым.

Он вынул из сумки вязаную шапочку с прорезями для глаз, протянул ее Дегтярю. Себе взял маску.

– И что вы будете делать? – взволнованно спросил Слава.

– Да не бойся ты, нормально все будет. – Дегтярь косо глянул на него.

Страшно пацану, глаз да глаз за ним нужен. Чтобы не сбежал.

– Вы что, похитить его хотите?

– Зачем похитить? – Касым достал из сумки пистолет, стал накручивать на него глушитель.

– Убить?! – Слава, казалось, сейчас разрыдается.

– Зачем нам его убивать? Поговорим, припугнем… Чтобы лишнего не молол…

– С собой его надо брать, – сказал Дегтярь. – Узнаем, что там у ментов на нас есть. А потом уже…

Он выразительно глянул на Касыма, тот кивнул. Ну, конечно же в живых они мента не оставят. Поговорят с ним – и в землю. Чтобы все концы в воду.

Если женщина поет в душе, что это может значить? Или настроение у нее очень хорошее, или вода холодная. Валентина Гальцева пела в летнем душе. В самом конце апреля месяца. Тут скорее второе. Бак с водой нагреться мог только на солнце, а оно сейчас далеко не летнее.

Женщина перекрыла воду, но петь не перестала.

Дверь открылась, из дощатой кабинки, кутаясь в теплый халат, выскочила женщина. И прямо Кириллу в объятия.

– Ой! – улыбнулся он.

Гальцева ударила его в грудь сразу двумя кулаками, Кирилл едва удержался на ногах. Вроде бы и не крупная баба, среднего роста, худенькая, руки тонкие, а удар – как у мужика. Может, потому что в грубых чертах ее лица угадывалось преобладание мужских гормонов.

– Ух ты!

– Ты кто такой?

– Капитан полиции Прыгалев!

Прыгалев заходил к Гальцевой со спины.

– И что это значит? – Она резко развернулась к нему, полотенце, свернутое в тюрбан, слетело с ее головы.

Прыгалев предусмотрительно отступил на шаг.

– Станислав где?

– Я откуда знаю?

– Вам не холодно, гражданочка? – заботливо спросил Прыгалев.

– Хочешь меня согреть?

– В доме наверняка теплее.

– А ты согрей меня, капитан! – Она шагнула, раскидывая руки, как будто распахивала халат.

– Козулину тоже холодно, – сказал Кирилл. – И согреть его некому.

– Козулину? – Гальцева повернулась к нему, делая запахивающее движение.

– В морге.

– Кто в морге?

– Козюля.

– Что он там делает?

– Дегтярев его убил.

– Козюлю?! – Гальцева, казалось, не хотела в это верить.

– Вы его знаете?

– Ну, знала…

– А Стас мог его убить?

– Ну-у, если по пьяной лавочке…

– Может, он что-то про деньги говорил? Которые Козюля ему должен был?

– Козюля и без денег всем должен, – усмехнулась Гальцева.

– Как нам Стаса найти?

– Он в «Романтике» бывает…

– Нет его там… Всех взяли: Короткого, Архимеда, Шортика…

– А Стас ушел?

– И где-то прячется.

Кирилл кивнул.

– И вы думаете, что я вам скажу? – усмехнулась женщина.

– Вы же не хотите сесть за соучастие в убийстве?

– Это угроза?

– Это пожелание. И призыв к благоразумию.

– А убили Козулина?

– Козулина.

– Бедная Мария Сидоровна.

– Кто такая Мария Сидоровна?

– Моя первая учительница… Сначала Витя, теперь вот Яша…

– Мать Козулина?

– Очень хорошая женщина. И если я вам и скажу, то только из уважения к ней.

Прыгалев одобрительно кивнул, глядя на Кирилла. Если Гальцева сдаст Дегтярева, то алгоритм допроса был выбран удачно. А успех Кириллу нужен сейчас как воздух.

Обеденный перерыв еще только на подходе, но у Любы уже все готово. Знойная она женщина и отличная хозяйка. Голубцы в ее исполнении – просто песня. И не только голубцы.

Штанов ел, торопливо орудуя ножом и вилкой, а она влюбленно смотрела на него. На холодильнике работал телевизор. Где-то в каком-то районе спецназ участвовал в задержании начальника отдела внутренних дел. Но Любу это не интересовало, казалось, сейчас она могла думать только о своем муже.

– Я тоже сегодня оборотня в погонах арестовал, – с гордостью сказал Штанов.

– Да ты у меня герой! – сказала она, обласкав его взглядом.

И языком по губам провела.