Владимир Колычев - За что платят мужчины

– Разрешите!

– Да, Слава.

– Там это, Аверьянов хочет вам что-то сказать.

– Давай его сюда.

– Да что-то плохо ему. Тошнит сильно… Блюет… – Лисицын осекся, не решившись на грубое слово.

– Ну, хорошо.

Артем спустился на первый этаж, из здания управления вышел во внутренний дворик изолятора временного содержания. Он торопился, но поговорить с Аверьяновым все равно не успел. Тот был уже мертв. Об этом сообщил сержант, стоявший у двери камеры.

Артем вошел, глянул на покойника: лицо искривлено, на губах пена, на полу блевотина. Вся эта история дурно пахла в прямом смысле этого слова. И в переносном тоже.

– Да думали, сожрал чего, – оправдываясь перед Артемом, сказал Лисицын.

– Может, и сожрал, – пожал тот плечами.

Хазаров тоже что-то не то съел и умер в таких же примерно муках. И того траванули, и этого. Но кто? Кому выгодна была смерть Аверьянова?

Вместе со следователем в изоляторе появился майор Веригин, посмотрел на труп, глянул на Малахова:

– Странно все это.

– Что странно?

– Да нет, ничего, – отмахнулся Веригин.

– Да вы говорите, не стесняйтесь, – едко посмотрел на него Артем.

– Этот Аверьянов, кажется, вам угрожал?

– Угрожал?

– Вы же убили его брата.

– Я много кого убил, – усмехнулся Артем и уточнил: – При задержании.

– Но вас-то могли убить, чтобы отомстить, – сказал майор Веригин.

– Я понял, куда вы клоните. Но меня мог убить другой брат, а не этот.

Глупо было подозревать Артема в убийстве Романа Аверьянова, но Веригину сейчас любое лыко в строку, чтобы хоть как-то подгадить ему репутацию. А может, и официально обвинить в убийстве – со всем отсюда вытекающим.

– И где он, другой брат?

– Найдем. Обязательно найдем.

– Это вы должны сказать мне завтра, – уголками рта улыбнулся Веригин. – А вчера – найти Аверьянова.

Артем качнул головой, отказываясь от общения с умствующим начальником.

Если утро – это рождение нового дня, то простыня, жгутом свисающая с кровати – его пуповина. Но простыню на пол стащил не Артем, это сделал Бурбуль, чтобы обратить на себя внимание.

– Ну, чего тебе? – пряча в ладонь зевок, спросил Артем.

Бурбуль напряг мышцы шеи, как будто собирался гавкнуть, но промолчал. Движением головы указал на дверь и медленно пошел к ней, ускоряя ход.

– Гулять? – пожал плечами Артем.

По утрам он отправлял пса на прогулку во двор, Бурбуль просто обозначал свое присутствие, напоминая о себе. А сейчас он звал Артема за собой, куда-то вел, настраивая его при этом на тревожный лад.

Артем открыл входную дверь, Бурбуль выбежал во двор, остановился, глянул на хозяина, до предела выкрутив в его сторону шею, и снова повел.

Зеленый инкассаторский мешок лежал у фасадного забора на стыке с соседним участком. И не просто лежал за кустом, а прятался за ним. Вернее, кто-то его туда спрятал – уж не для того ли, чтобы затем с шумом найти?

Мешок был пустой, с эмблемой банка, который обслуживали ограбленные инкассаторы. Недолго думая, Артем вызвал следственно-оперативную группу. А до ее прибытия просмотрел запись с видеокамер и засек злоумышленника. Им оказался человек в спортивном костюме и маске. Он подобрался к забору со стороны соседского участка, размахнулся, закинул мешок и скрылся. Изображение неважное, к тому же лицо скрывала балаклава, но человека можно было распознать по его движениям. Только вот, похоже, это был не тот случай. Злоумышленник двигался как робот – монотонно-ритмично. Даже когда размахивался, казалось, что движение не ускоряется, а напротив, затормаживается. Как будто он знал, что на него направлена камера.

Но если он знал, что его снимают, зачем тогда подбрасывал мешок? Какой смысл в подставе, которая раскрыта? Или человек всего лишь предполагал, что может попасть в объектив камеры, которую действительно было трудно разглядеть в темноте?

Вместе с группой прибыл Прыгалев. Он бодрился, но чувствовалось, что его клонит в сон.

– Чего зеваешь? – спросил Артем.

– Так ночка сегодня веселая, ограбление и кража.

– И не только, – кивком показал на мешок Артем.

Преступник работал в перчатках, вряд ли он оставил «пальчики» или потожировые, но криминалисты все равно должны были отработать по факту.

– С деньгами?

– Пустой.

– А деньги где?

– У сбежавшего Аверьянова.

– Деньги себе, мешок тебе?

– Не вижу в этом смысла. Если это был Аверьянов… Да и откуда ему знать, где я живу?

– Логично.

– Значит, кто-то другой. Тот, кому нужно завалить меня.

– Веригин знает, где ты живешь. Он ушел со службы поздно, в районе двенадцати. Нечистая сила вышла в ночь, – усмехнулся Прыгалев.

– А ко мне пришла в районе двух.

– Пока добралась, пока подготовилась…

– Не думаю, что Веригин сам был.

– Да, но ты Аверьянова сам убил.

– Не понял?

– Ну, можно так предположить. С подачи Веригина. Одного Аверьянова убил в гипере, второго в ИВС, а третьего где-то там… – Прыгалев махнул рукой куда-то в сторону.

– Веригин уже сделал подачу, – кивнул Артем. – Вчера. В изоляторе.

– А сегодня мешок подбросил. Без кота.

– В районе двенадцати, говоришь, ушел?

– Ну, я не видел. Я на выезде был.

– А кто видел?

– В дежурке сказали.

– Кто его в нашем крыле видел, когда он уходил?

– Никого не было, – пожал плечами Прыгалев.

– Давай здесь, а я поеду, гляну, – сорвался с места Артем.

– Что глянешь?

– Увижу – скажу.

Он по-быстрому привел себя в порядок, сел в машину и скоро был в управлении. Но Веригин его все же опередил, он уже находился в своем кабинете. В двенадцать ночи ушел, в семь утра уже на службе. С чего бы такая работоспособность?

Кабинет не был опечатан, пломбировочная веревочка беспомощно свисала соплей. Артем пожал плечами. Вчера он был на выезде, в управление возвращаться не стал, поэтому кабинет не опечатывал. Но так и ключи от кабинета он не сдавал.

Он открыл кабинет, сел за рабочий стол, осмотрелся, даже принюхался. Вроде бы и не было посторонних запахов, но в воздухе витало что-то незримое и вместе с тем осязаемое. В сказках это называлось «нерусским духом». Кто-то посторонний побывал в его кабинете.

Он открыл один ящик стола, второй, третий, но ничего подозрительного не обнаружил. Поднялся, подошел к двери, представил себя на месте вора, осмотрел шкаф, заглянул за сейф, в конце концов, вернулся за стол и снова заглянул в нижний ящик стола. На этот раз он перетряхнул бумаги, которые там лежали, и на стол выпал конвертик из парафинированной бумаги, в которые обычно засыпаются порошки типа «антигриппин». Артем аккуратно развернул бумагу, озадаченно глянул на порошок белого цвета. На кокаин вроде не похоже, скорее, на поваренную соль. Но какого черта ей здесь делать? Этот конвертик в столе был таким же лишним и противоестественным, как инкассаторский мешок во дворе его дома. И там подстава, и здесь.