Иван Василенко - Конец фирмы Беняева [Записки следователя]

«Догнать во что бы то ни стало!» — решил Климович и бросился бежать изо всех сил. Расстояние между ними сокращалось. Заметив это, женщина вдруг свернула влево, к лесопосадке. Климович понял ее хитрость и побежал наперерез.

— Стой! Стрелять буду! — хотел он остановить убегающую, но та вдруг, вскинув пистолет, выстрелила в Климовича. К счастью, пуля пролетела мимо. Климович залег в рытвине. Зинаида продолжала стрелять.

— …Два, три, четыре, пять, шесть, — считал выстрелы Климович. Остался последний! «Теперь пора!» — скомандовал он себе и поднялся, чтобы бежать к бандитке. Но та вдруг выбросила из пистолета пустую обойму, достала из-за пазухи запасную и попыталась вставить ее в магазин. Увидев это, Климович со всех ног бросился к ней. Зинаида нервничала, обойма ее не слушалась, и она швырнула ее и пистолет в Климовича.

— Не подходи! Горло перегрызу! — хрипела с пеной на губах.

— Ну зачем так? Бежать больше некуда. Спокойно, пожалуйста… — приближался к ней Климович.

На помощь Климовичу подбежал Думало.

— Эх ты, сучка, доигралась!

Зинаида больше не сопротивлялась, протянула руки к Думало, и тот стянул их веревкой.

В присутствии понятых в комнате Зинаиды были изъяты туфли с железными набойками, поддельные печати, денег тридцать семь тысяч рублей, поддельные паспорта на фамилии Захарченко Зинаиды Григорьевны, Старовер Зинаиды Степановны, Донченко Геннадия Савельевича и поддельное свидетельство о смерти Красницкого Германа Александровича.

— Кого это вы похоронили? — спросил Климович, показывая свидетельство о смерти Красницкого.

— Того, кого вы ищете! Опоздали! Он уже на том свете! — вспыхнула Зинаида.

— Воскрес, — коротко бросил Климович.

— Вчера мы его видели собственными глазами, — вмешался в разговор Думало.

— Он ни в чем не виноват! — быстро переключилась Зинаида. — Все это я! Но вы из меня ничего не вытянете! Слышите? Я вам ничего не скажу!

В тот же день Зинаиду Суховей доставили в областную прокуратуру. Допрашивал я ее с Виктором Михайловичем.

Вела Зинаида себя развязно, часто вскакивала, перебивала, бранилась, а потом и вовсе отказалась давать какие-либо показания.

Получив санкцию на арест, мы отправили ее в тюрьму.

На последующих допросах Суховей старалась всеми силами выгородить Красницкого. Часть преступлений, не связанных с убийством, она взяла на себя. Зато всех родственников, у которых прятала награбленные вещи, выдала не заикнувшись.

Время шло, и следы Красницкого потерялись. В области стало тихо. Но быть спокойным невозможно, пока опасный преступник на свободе.

Мы объявили всесоюзный розыск особо опасного рецидивиста, приняли дополнительные меры по усилению охраны материальных ценностей. Мы с Виктором Михайловичем разделили область на секторы и в каждом из них вели неусыпный надзор. Оперативная служба работала четко, организованно.

И вот однажды с участковым милиции Майбородой забрался я в самый отдаленный хутор одного из наблюдаемых секторов. На этом хуторе, как подсказали нам люди, проживала дальняя родственница матери Зинаиды Суховей.

Поздно вечером добрались мы к хутору. Зашли в сельсовет. Навели соответствующие справки и решили заночевать. Уморенные длинной дорогой и полуденным зноем, собрались было лечь, когда в сельсовет пришел семидесятилетний колхозник Иван Карпович Олейник и сообщил нам, что у его соседки Бобрик, которая живет одна-одинехонька, скрывается посторонний, нехуторской человек, он у нее только ночует, а рано утром уходит в лесопосадку. «Ради него, мне думается, соседка стала раньше всех на хуторе доить корову», — заключил старик.

Это сообщение нас насторожило. Сон и усталость как рукой сняло. Начали ломать головы, как нам быть и что предпринять. Сумеем ли мы вдвоем взять бандита? Вызвать из района помощь быстро нельзя: на хуторе нет телефонной связи. Послать нарочного — упустим время. Решили брать бандита вдвоем. План у меня был прост. На рассвете, как только Бобрик сядет доить корову, мы — в дом. Красницкий не догадается, подумает — хозяйка. Мы его и накроем в постели.

— А теперь пойдем к дому, изучим обстановку, выберем место для засады, — предложил я Майбороде.

Ночь стояла темная, хоть глаза выколи. Робко накрапывал скудный дождик. Хутор уже спал. С наслаждением вдыхая ночную свежесть, тихо шли единственной хуторской улицей. Вот и крайняя хата.

— Она, — прошептал Майборода.

Обогнули усадьбу и вышли к огородам.

— Да, местечко подходящее, — тихо произнес я. — Сразу за огородом узенькая лощинка, а за ней подлесок.

— И хозяйка подходящая. Муж ее — ворюга, из кулаков. В заключении сейчас, — коротко информировал меня Майборода.

Двор Бобрик огорожен частоколом. Большой сад. На задах курятник. Возле курятника столб, к которому привязана корова. Чуть в сторонке раскосматилась бузина. Мы решили там и сделать засаду. Из зарослей бузины хорошо просматривался двор, и в избу оттуда легко проникнуть.

Майбороде довелось трижды бывать в избе Бобриков собыском. Знал он там каждый уголок.

— Думаю, — сказал он мне, — Красницкий обосновался на кухне. Там есть лежанка, у самой двери. Оттуда есть выход в сени и отдельный — в сарай. Зайдем к нему из сарая. Я пойду первым, а вы за мной.

Я улыбнулся, поняв его: предостерегает меня от опасности.

В доме Бобрик было тихо. Дождь под утро усилился, и мы промокли насквозь. Казалось, что время остановилось и ожиданию нашему конца-края не будет.

Мало-помалу начало сереть. Близился рассвет.

Скрипнула дверь. Вышла старуха с подойником. Мы подождали, пока она уселась доить корову, и, обнажив пистолеты, поползли к дому. Зашли в сарай. Дверь в кухню плотно прикрыта. Майборода быстрым движением отворил дверь и громко скомандовал:

— Руки вверх!

Я видел, как Красницкий поднимал голову, и, опередив его, сунул руку под подушку. Миг — и пистолет был у меня.

Остальное мы сделали, как и наметили: я накинул петлю на ноги Красницкого, а затем связал руки. Когда Бобрик вошла в дом, он уже лежал связанный на полу.

На первом допросе Красницкий отказался давать показания, ссылаясь на плохое здоровье, а через два дня заявил:

— Я подданный Соединенных Штатов Америки. Разведчик. Заброшен в Советский Союз для выполнения важного задания, а поэтому прошу передать меня органам государственной безопасности.

— Чепуху несете, — рассмеялся Виктор Михайлович. — Ведь мы все знаем.

— Врать мне ни к чему, — стоял на своем Красницкий. — В войну я попал в плен к немцам, и они меня завербовали. Учился в разведшколе возле Берлина, работал там инструктором. Пришли американцы. Переманили. Теперь служу им. Можете проверить, все подтвердится…