Виктория Дорогова - Муж. Любовник. Чужой

Маглакелидзе удивлённо взглянул:

– Не пойму что-то, господин прокурор, вы чьи интересы здесь защищать должны? Не мои разве?

– Я вам, – ответил зампрокурора, – ничего не должен. А защищаю я интересы вашей погибшей супруги. И ещё дополнение, господин судья.

Прочитав другой документ, судья обратилась к Маглакелидзе:

– Господин Маглакелидзе, поясните суду, зачем вы обратились в страховую с запросом о выплате в отсутствие причины, что закрепило вас в статусе единственного выгодоприобретателя без права замены вне вашего ведома? И почему это случилось именно за два дня до того, как ваша супруга переоформила страховку на господина Барташова?

Маглакелидзе поднялся, осматриваясь:

– Без адвоката я отвечать не буду.

– И вам его обязательно предоставят, – поддержала судья. – Сторона обвинения, я удовлетворяю ваше ходатайство о заключении господина Маглакелидзе под стражу. Господин Маглакелидзе, вы обвиняетесь в доведении вашей супруги до самоубийства путём угроз и шантажа с целью получения материальной выгоды. Конвой в зал суда.

Когда заслушали длинное выступление представителя страховой компании, разъяснившего нюансы аферы, затеянной Маглакелидзе со страховкой, объявили небольшой перерыв, и Андрей с прокурором вышли на улицу.

– Андрюш, как ты сообразил про сообщения? И про страховую?

– Что там соображать? – Андрей отмахнулся от сигареты и взглянул на часы. – Ежу было понятно, что не могли два человека с высшим филологическим образованием подобным образом переписываться. Эксперт сличила манеры общения с телефонов участников и однозначно установила, что ни Барташов, ни потерпевшая не являлись авторами посланий. Я сразу заподозрил Маглакелидзе – ни одной запятой, слова корявые. А по страховке просто заехал уточнить, получит ли Барташов страховые деньги, если его осудят как доведшего потерпевшую до самоубийства.

– Слушай, об этом-то я и не подумал!

– Они сказали, что в данном случае выгодоприобретатель он лишь на бумаге, а по факту Маглакелидзе. Я ещё на следствии думал, почему это Маглакелидзе в ту сторону не копает? Запросто отказался от пары лимонов, что уйдут к обвиняемому. И потом, ведь именно показания Маглакелидзе сыграли главную роль в установлении, как происходило доведение до самоубийства. Именно он рассказывал про удручённый вид жены, что та отдалилась и постоянно ходила подавленной. С его слов мы и составили картину, с которой вышли на обвинение.

– Но дочь подтверждала, что мать изменилась, – возразил прокурор. – Не станет дочь оговаривать мать.

– Дочь жила отдельно, не забывай. Мать видела редко. Но то, что она подтвердила слова отца, только доказывает, что всё выше озвученное имело место.

– Хочешь сказать, он жене реально угрожал?

– Сомневаешься? Тётка давит на газ до упора – и в стену. На такое люди идут не от страха, – заметил Андрей.

– А от чего? – Прокурор изумился.

– Прокурор, у тебя дети есть?

– Двое, пацан и дочка.

– Выхода у тётки не было. Благополучие дочери с маленьким сыном или собственная жизнь. Хотя какая там жизнь бы началась… – Андрей махнул рукой и пошёл.

Прокурор его задержал:

– Всё равно – зачем так сложно? Бросил бы и жену, и чужую дочку. Молодой ещё детей настругал бы.

– Ты меня поражаешь! Он и так столько лет стругал, что-то не настругал. Ни одного на стороне. Не получаются, видно, дети у нашего стругаля.

Часы показывали без десяти двенадцать, когда Андрей поднялся к секретарю главного:

– В деле Маглакелидзе квалификация поменялась, доложите, пожалуйста, заместительнице, а то у меня через десять минут допрос.

– Мне уже из суда позвонили, Андрей Анатольевич, – сказала секретарь. – Но знаете, заместительница заболела и попросила вас сходить вместо неё на банкет Министерства внутренних дел в субботу. Будут ветеранов чествовать и прочее. Вообще-то она должна была вместо Ивана Ивановича пойти. Но не его же теперь из отпуска дёргать? Пригласительные на два лица.

Андрей взял пригласительные и поспешил к себе. Он зашёл в кабинет без пяти, сбегал наполнил чайник, вернулся и снял пиджак. Дверь распахнулась ровно в двенадцать, Андрей встал:

– Здравствуйте, Диана Сергеевна.

В дверях появился Олег:

– Здравствуйте, здравствуйте, Андрей Анатольевич. Диана Сергеевна сегодня с сопровождением. Альберта Ивановича вы уже знаете.

Адвокат сел на диван, Диана – на стул, Олег остался стоять.

– Андрей Анатольевич, – Олег сменил нарочито вежливый тон на нахрапистый, – супруга моя извелась совсем, боится, обвинение ей предъявите. Вызываете всё, допрашиваете. Что, улики против неё настолько серьёзные?

– Если Диана Сергеевна невиновна, она может спать совершенно спокойно, – ответил Андрей.

– Ой, вот только за её сон, господин старший следователь, – Агеев тоже взял стул, – вы, уж пожалуйста, не беспокойтесь. Вы развейте опасения моей супруги и скажите, что она лишь свидетель и никто её ни в чём вообще не подозревает.

– Извините, но этого сделать я не могу. Так как по её словам и по вашим, между прочим, выходит, что она была на работе во время убийства. Или незадолго до оного.

– А что мои показания? – Олег пожал плечами: – От них я вообще отказаться могу. Сами же и предлагали.

– Свидетельница уверяет, что лечила её Диана Сергеевна.

– Вы про эту вздорную бабку? – Олег усмехнулся, демонстрируя завидную осведомлённость: – Да у неё зрение плюс семь. Или минус. Не важно. Плохо видит она, свидетельница ваша.

– Алиби нет у вашей жены. – Андрей злорадно подумал, что бы сделал Олег, узнай он вчерашнюю версию алиби, озвученную Дианой. Но ещё один женский труп никому в районе не нужен.

– Это да. – Олег посмотрел на Диану. – Было бы лучше, если б оно у неё было. Правда, Динуш?

Та, изучая пейзаж за окном, кивнула.

– Но его нет! – Олег хлопнул кулаком об ладонь. – И раз она говорит, что не убивала, значит, не убивала. У нас вроде презумпция невиновности. Так что доказывайте, господин следователь, обратное или оставьте мою жену в покое. Иваныч, давай.

– Андрей Анатольевич, – адвокат спешно достал бумаги, – вот, взгляните, справка и прочее.

Андрей пробежал глазами:

– Выезд не разрешу. По закону имею право, на время следствия.

– Но не более месяца, – возразил адвокат.

– Ах да, – согласился Андрей. – А у нас прошло два, нет, простите, уже целых три дня.

– Даже по стране? – не отступал адвокат.

– Даже на дачу. – Андрей ткнул пальцем на строчку в поданном документе.

Адвокат отступил и склонился в поклоне возле клиента, что-то шепча.

– Иваныч, – ответил тот ему громко, – ты давай утрясай этот вопрос. Если проблема в деньгах…

Адвокат резко закашлялся. Олег посмотрел на Андрея: