Павел Корнев - 07'92

Опер зло выругался.

– Уж расслабились, так расслабились! Гражданка Жукова своего рыцаря за спасение никак иначе отблагодарить не могла? А ты? Тебе обязательно ей ноги раздвигать было?

Невесть с чего стало обидно за Алёну, и я сказал:

– Вообще-то мы с ней раньше встречались.

– Так! – Козлов закрыл глаза, медленно выдохнул и как-то разом успокоился. – Вы с ней раньше встречались? А тут просто по старой памяти… – в голосе опера прозвучала нескрываемая усмешка, – перепихнулись?

– Вроде того.

– А ты не подумал своей тупой башкой мне об этом рассказать? – вновь завёлся Козлов. – Мальцев мог…

– Да ничего он не мог! Мы и переспали-то один раз до этого, никто не знал! – оборвал я милиционера и ввернул фразу, услышанную от коммерсанта. – Всё, закрыли тему!

– Поговори мне ещё! Тему закроем, когда я скажу! Если Мальцев о шашнях подруги узнает, он и её грохнет, и тебя, разве непонятно? – заявил в ответ опер и нервно похлопал себя по карману, в который спрятал снимок. – Мало ли кому фотография на глаза попадётся? Ты б ещё в газету объявление дал, придурок…

У меня и без того было тошно на душе, но я не стал выбираться из машины и спросил:

– Дальше разоряться будешь или рассказать, что о Карбиде узнал?

– Не борзей! – потребовал опер, тяжко вздохнул и разрешил: – Валяй! Чего ты там нарыл?

Я в подробностях описал вчерашний визит в притон, не забыв упомянуть и о предполагаемой связи Карбида с бандой Хиля.

– И ты мне только сейчас об этом говоришь?!

– А когда? Я звонил вчера – но никто трубку не снял ни по одному из номеров!

Козлов вновь закрыл глаза.

– Ладно… – негромко произнёс он и начал перечислять: – Карбид был знаком с Георгием Буньковым и предлагал ему динамит. Незадолго до взрыва Карбида подвозили на белых «жигулях», и такую же машину задействовали при нападении на Жукову. Ещё нашего подрывника видели с кем-то из людей Хиля, в банду которого входил уже упомянутый гражданин Буньков…

– Хилю заказали Мальцева? – предположил я.

– Хиль с мая в бегах, – покачал головой оперативник. – Больше похоже, что это остатки его банды на халтурку подрядились. Сам-то он мужик головастый, кручёный и со связями, при необходимости нашёл бы ствол и положил и коммерсанта, и охранника с водителем без лишнего шума и пыли. Опять же на заказную мокруху он никогда не подписывался, иначе дела вёл.

– Его сообщники, поди, наперечёт известны?

Козлов кивнул и повернул ключ в замке зажигания.

– Поехали, фотографии посмотришь, – сказал он, притопив педаль газа, и продолжил размышлять вслух: – И всё же концы с концами не сходятся. Не получилось Мальцева убрать, к чему пытаться Жукову похитить? Ради выкупа? Да стал бы Мальцев за неё платить, держи карман шире! Опять же либо покушение, либо вымогательство. Одно с другим сочетается плохо, никак не сочетается – если уж на то пошло. И родственникам того порубленного на куски мажора Жукову трогать смысла нет. Да и бандитов они привлекать бы не стали. И о чём это говорит?

– О чём? – не понял я.

– Кому мешает и Мальцев, и Жукова? Или, допускаю, связь Мальцева с Жуковой?

– Понятия не имею.

– Жене его, баран! – резко выдал опер. – Он на ней женился не от большой любви, а из-за связей тестя, а тут перспектива развода замаячила!

Я молча кивнул, тогда капитан продолжил:

– Насколько знаю, официально на Мальцеве никакого имущества нет, все его схемы серее некуда, вот супруга и не пожелала у разбитого корыта оставаться. Первый раз, что ли?

– Как-то круто для жены, – усомнился я.

Козлов пропустил это замечание мимо ушей.

В отделении я проторчал никак не меньше пары часов. Сначала писал свидетельские показания о попытке неизвестных затолкать в машину гражданку Жукову, затем ждал, пока поднимут фотографии участников банды Хиля. Но ждал не зря – в итоге уверенно опознал пожилого боксёра, с которым схлестнулся на газоне. Согласно подписи на обороте, тем оказался некий Симак Арсений Эдуардович, сорок восьмого года рождения.

Мужичка, сбитого с ног в самом начале, толком не разглядел, насчёт него ничего определённого сказать не смог, а вот Феди-заики на снимках не увидел совершенно точно.

– На выезд! – скомандовал Козлов оперативникам, вытолкал меня в коридор и сам вышел следом. Сунул в руку листочек с каким-то номером и предупредил: – Будет что-то срочное, позвони и оставь сообщение. Говори прямо, канал надёжный.

– Теперь-то чего звонить? – вздохнул я.

– А тип с фоторобота? Не попадался на глаза?

– Пока нет.

– Увидишь – сразу звони. Это наша главная цель. Возьмём его – посадим Мальцева, и он не оторвёт тебе голову.

– Фоторобота мало, чтобы мокрушника расколоть.

– Его есть чем и помимо фоторобота прижать.

Не став дожидаться оперов, мы вышли на улицу, и там я спросил у Козлова:

– А смысл в моих показаниях, если заявления от пострадавшей нет?

– Будет и от неё заявление, всему своё время, – уверил меня капитан и потребовал: – К Алёне теперь даже близко не подходи! Понял? Тебя, дурака, грохнут – не беда, сам виноват. А её жалко. Красивая. Связалась же с вами…

– Она с Мальцевым связалась, не со мной!

– Вали давай! – ожидаемо прозвучало в ответ.

Я развернулся и зашагал прочь. На душе было паскудней некуда.

Это ж надо было нам с Алёнкой так спалиться! Но кто мог подумать, что за Мальцева настолько серьёзно взялись? О съёмной квартире узнали и наблюдение организовали, да ещё не простое, а с фотосъёмкой…

Зараза, его ведь даже в городе в тот день уже не было!

А вообще, если догадка Козлова насчёт заказчика верна, то не из-за фоток ли дорогого супруга с совершенно посторонней блондинкой взбеленилась тётя Роза? Откуда-то ведь она об измене мужа узнала! Едва ли коммерсант о грядущем разводе заранее объявил; когда я к ним в дом приходил, ничего такого в отношениях не уловил. Нет, точно был какой-то камушек, который и породил лавину…

Дома дядька сообщил, что меня разыскивали с собаками, мол, все трубки оборвали, но сообщений никаких не оставляли.

– Один, вроде, по межгороду звонил, – предположил дядя Петя, и окончательно сделалось не по себе; в паху будто ледяной комок смёрзся.

Очень грамотно опер на меня жути нагнал, теперь буду на Мальцева смотреть и думать: а не прознал ли он, что я с его ненаглядной переспал. И попутно стану гадать, как со мной поступят, если вдруг всплывёт правда. Алёнка, может, ещё выкрутится, а меня точно грохнут. Ну – попытаются. Теперь вся надежда, что коммерсанта за его дела надолго закроют. Тут волей-неволей содействие правоохранительным органом оказывать начнёшь.

Только я переоделся, позвонили в дверь. Посмотрел в глазок и обнаружил, что на лестничной клетке в компании кудрявой подружки маячит Зинка.