Картер Браун - Рыжая-бесстыжая

— Кому оно нравится? — Я пожал плечами и поднялся с кушетки.

— Уже уходите? — равнодушно спросила Гейл Миллер. — Разрешите вас проводить.

Я прошел мимо Дженни, направляясь к двери. Из-за черных очков было невозможно определить, смотрит ли она на меня или нет, она ничего не произнесла и ничем не показала, что узнала меня. На мгновение у меня мелькнула мысль, что у Квирка имелся заводной ключик, так что она будет вот так неподвижно стоять до того момента, когда он ее снова заведет.

— Как продвигается ваше расследование, лейтенант? — спросил Квирк, когда я поравнялся с ним. Его голос снова звучал по-приятельски. — Есть какие-нибудь успехи?

— Миссис Миллер сможет сообщить вам подробности, — ответил я. — Вы, оказывается, были другом Риты Кейли, почему вы мне этого не сказали?

— Риты Кейли? — Он нахмурился, потом покачал головой. — Только не я, лейтенант.

— Так она сама мне сказала.

— Не могу себе представить, зачем ей надо было это говорить? — Он коротенько хохотнул. — Может быть, мне следует считать себя польщенным?

— Да-а…

Проходя мимо Элмера, я невольно взглянул на его приплюснутую физиономию и заметил, с какой ненавистью он смотрит на меня.

— А ведь в большинстве боев вы уклонялись от ударов, не давали возможности противнику нанести стоящий удар, по этой причине вас и вышибли из спорта! — внезапно догадался я.

Он задохнулся от злости:

— Вы грязный, мерзкий…

— Заткнись! — холодно приказал Квирк. — Он же дразнит тебя, у лейтенанта оригинальное чувство юмора.

Когда мы подошли к парадной двери, Гейл Миллер надменно глянула на меня.

— Вся беда в том, что таких, как вы, слишком много, — презрительно бросила она. — Мелкие людишки, которые прячутся за формой или полицейским значком. Могу поспорить, вы считаете себя храбрецом, говоря им в лицо гадости, зная, что они не осмелятся дать вам достойный отпор. Потому что вы немедленно вызовете сюда несколько полицейских машин и упечете их в тюрьму.

— Если вам это еще не известно, — спокойно сообщил я, — Джонни Квирк — рэкетир, а Элмер, его «силач», не просто телохранитель, а… Впрочем, вы все это прекрасно знаете. Заговори я с ними иначе, они бы приняли меня за желторотого птенца или просто размазню. Конечно, сейчас я не в себе из-за вас, но…

— Убирайтесь отсюда! — зашипела она. — Убирайтесь из моего дома! — Она широко распахнула дверь. — И не смейте здесь появляться без ордера на обыск.

— Вы любите дразнить людей, Гейл, — произнес я печально, — но ведь вы женщина. А такие женщины весьма опасны.

Дверь с грохотом захлопнулась за мной. Сидя уже в машине, я понял, что чувство разочарования во мне быстро переросло в негодование. Я предполагал, что визит к вдове принесет мне какие-то новые сведения, не говоря уже о восхитительном вечере, но не получил ничего. Три часа из двадцати четырех, предоставленных мне Лейверсом, были потеряны, а я даже не представлял, где начать поиски.

Я выехал на улицу, раздумывая о Квирке, его экономке и его наемном бандите. Потом я сообразил, что он тоже живет в Коун-Хилл, а в настоящий момент сидит в гостях у «скорбящей вдовы». Мне надо было что-то сделать, чтобы справиться с чувством собственного бессилия, и, возможно, именно это могло стать ответом на мои молитвы. Я имею в виду — заглянуть в его дом, пока он отсутствует. Конечно, мысль была дурацкая: я не знал, что я ищу. А если и существовало нечто такое, что стоило бы отыскать, Квирк был не из тех людей, у которых подобные вещи валялись где попало. Но в тот момент моя мысль показалась мне неплохой, во всяком случае, я мог чем-то заняться…

Через пять минут я проехал мимо дома и припарковал свой «хилли» где-то посреди следующего квартала на другой стороне улицы, затем пешком вернулся назад. В передней части дома нигде не было видно света, и, шагая по подъездной дороге, я думал о том, что это будет всего лишь элементарным упражнением по разделу «Кража со взломом». Прежде всего я проверил окна по боковой стене дома. Как я и рассчитывал, третье не было заперто и легко скользнуло вверх, так что я перекинул ногу через подоконник и влез в комнату.

Внутри было очень темно. Пару секунд я постоял, прислушиваясь, но в доме царила полнейшая тишина. Мои глаза постепенно привыкли к темноте, так что я даже смог разглядеть смутные очертания различных предметов. Я двинулся вперед и врезался весьма прилично в угол письменного стола посреди комнаты; потом мои пальцы нащупали металлическое основание лампы, я нажал на кнопку выключателя.

Может быть, для разнообразия на этот раз мне повезет, если я вот так, дурачком, наткнулся на письменный стол Квирка. Я сел на стул и выдвинул верхний ящик слева. В то же мгновение я услышал щелчок, и верхняя лампа залила помещение резким слепящим светом. У меня непроизвольно все сжалось внутри.

— Замечательно, панк, — раздался издевательский голос, — положи-ка свои лапы аккуратненько на стол, и, возможно, ты еще немного поживешь на этом свете.

Он стоял в проеме двери, на нем была лимонно-желтая пижама и черный шелковый халат. Густые светлые кудри были взлохмачены, придавая ему мальчишеский вид, только холодный блеск глаз и пистолет в руке портили картину.

«В следующий раз (если когда-нибудь таковой будет!), когда у меня будут неудачи, я поеду прямиком к себе домой и утоплю их в скотче», — мрачно подумал я. Именно полоса невезения явилась причиной того, что в моей голове образовался провал в том самом месте, где обычно ютилась память. Я абсолютно позабыл про Пита Шейфера, а теперь дело выглядело так, что он намерен продырявить мне голову.

Он медленно подошел ко мне, его лицо исказила злая усмешка.

— Тебе следует смеяться, легавый! — заговорил он. — Ты коп с большим чувством юмора, разве не так? Ты не находишь данную ситуацию страшно забавной?

— Пока я еще не уверен, — ответил я. — Обсудим это завтра.

— У вас, конечно, имеется ордер на обыск?

— Я страшно рассеянный тип, — горестно признался я. — Несомненно, я оставил его на столе в моей квартире, потребуется менее получаса, чтобы раздобыть его.

— Какая неудача! — Он покачал головой, выражая издевательское сочувствие. — Теперь уж просто позорный случай! Вы превратились в обычного грабителя, совершающего противоправное деяние, кажется, это так называется?

Он подошел к краю стола и снял телефонную трубку левой рукой, вторая по-прежнему твердо держала пистолет возле моего виска.

— Джонни сейчас в доме жены Миллера, — небрежно сообщил он, набирая номер. — У меня такое чувство, что ему все это совсем не понравится.

Несколько секунд было очень тихо, так что я даже мог различить телефонный звонок в квартире вдовы, затем ответил тихий женский голос.