Андрей Воронин - Слепой. Я не сдамся без боя!

— Правильно! — поддержал его сидевший рядом с Зариповым Магомед Юсуфов, самый младший из их компании как по возрасту, так и по званию. — И этот Саламбек того же поля ягода. Все про него говорят, и никто не знает, кто он такой и откуда. Говорят, вся его родня погибла во время бомбежки еще в Первую Чеченскую. Э! Он что, всех нарочно собрал, посадил в доме, а сам прыгал вокруг и кричал русским летчикам: сюда, сюда бомби, вот на эту крышу, пожалуйста, сделай одолжение!

— Думай, что говоришь, — одернул его четвертый член экипажа, старшина Умаров, на правах старшего по званию занимавший «хозяйское» место справа от водителя.

— Я и думаю! — упрямился младший сержант. — У тебя сколько родни — пятьдесят человек, сто? Видишь, так, сразу, и не сосчитаешь. И я не сосчитаю. А добавь сюда соседей, знакомых — что получится? Правильно, половина Дагестана! Как может быть, чтобы всех одной бомбой накрыло, и не тут, в Дагестане, а в Чечне? Почему никто не помнит Саламбека Юнусова, не может сказать, что он за человек? Где он вырос — в подвале? В лесу? На вершине горы? Кто его видел — Хаттаб? Очень удобно ссылаться на человека, который уже не может ни подтвердить твои слова, ни опровергнуть!

— А кто, по-твоему, устроил эти взрывы — снежный человек? — лениво поинтересовался старшина Умаров.

— По-моему, это сделали сами русские, — заявил в пылу спора забывший об осторожности Юсуфов. — Федералы. Так же, как американцы, скорее всего, сами протаранили самолетами свои небоскребы, чтобы напасть на Афганистан. Они просто хотят снова ввести сюда войска…

— Вот теперь ты точно не думаешь, что говоришь, дорогой, — вполголоса заметил Рамзан Якубов. Подобные мысли не раз приходили ему в голову, но он остерегался их озвучивать, помня наставления отца и дяди Расула, не устававших повторять, что уши есть даже у стен. Особенно часто они напоминали об этом Рамзану с тех пор, как он оставил большой спорт и устроился в милицию. — Вообще, это не нашего с тобой ума дело. Об этом пусть думают генералы, а наша работа — следить за порядком.

На противоположной стороне улицы остановилась пыльная зеленая «ГАЗель», за облепленным разбившейся мошкарой ветровым стеклом которой белела обтерханная, намалеванная от руки табличка с указанием населенных пунктов, через которые пролегал маршрут. Боковая дверь, рокоча, отъехала в сторону, а потом с лязгом захлопнулась, как крышка жестяного гроба. Маршрутка выплюнула из выхлопной трубы облако дыма и укатила, заметно кренясь на правый борт. На газоне остались двое: одетый с провинциальным щегольством молодой человек и юная девушка в длинной юбке и хиджабе. Мамед Джабраилов огляделся и, отыскав взглядом знакомый «уазик», на мгновение задержал на нем обманчиво равнодушный взгляд.

— Вон они, — сказал Рамзан Якубов и повернул ключ зажигания.

Стартер заквохтал, с натугой проворачивая тяжелый вал, и умолк, спасовав перед явно непосильной задачей.

— Э! — воскликнул Рамзан, ударив ладонью по облупленной баранке. — Что делаешь?! Только не сейчас, слушай! Заводись, пожалуйста, прошу тебя, как человека!

Вопреки обыкновению, пожилой отечественный внедорожник внял увещеваниям водителя. Повторный поворот ключа заставил мотор натужно взреветь, наполнив машину неровной вибрацией; Рамзан ослабил давление на педаль, обороты упали, и движок затарахтел ровнее и тише.

— Полтора часа, — не оборачиваясь, с просительной интонацией обратился Рамзан к коллегам. — Самое большее, два. Сейчас они немного погуляют по центру и поедут назад, в Балахани. Тогда я развезу вас по домам…

— До следующего раза, — хмыкнул старшина Умаров. — Паренек выглядит упрямым, он так просто не сдастся.

— Я ваш должник, — сказал Рамзан. — Ну, что делать, если он такой ишак! Я ему сто раз говорил, а он не слушает. Не могу же я его бросить одного! А вдруг этот его план все-таки сработает?

— Не хотелось бы, — вторя мыслям Рамзана, пробормотал с заднего сиденья старший сержант Зарипов.

Залина что-то говорила брату, показывая рукой на противоположную сторону улицы. Рамзан посмотрел, куда она указывает, и подавил горестный вздох: эти глупые дети старательно разыгрывали свой любительский спектакль, повторяя буквально каждый шаг покойной Марьям. Залина показывала на тот самый магазин, куда, если верить словам Патимат Джафаровой, перед своим необъяснимым исчезновением зашла Марьям. «Ишак, — жалея, что ввязался в эту чепуховую историю, подумал о старом друге Рамзан. — Глупый, упрямый ишак, и больше ничего!»

Залина перешла улицу и скрылась в магазине. Немного помедлив, Мамед Джабраилов последовал за сестрой. Перед тем, как войти в магазин, он оглянулся и бросил на «уазик» долгий, многозначительный взгляд. «Ты еще ручкой помаши, — с досадой подумал Рамзан. — Самый настоящий ишак!»

Позади, скрипя пружинами, опять завозился Зарипов. Потом он вполголоса помянул шайтана. Сидевший рядом с ним Магомед Юсуфов коротко зашипел от боли, а следом послышался характерный лязг, который было невозможно с чем-то перепутать: похоже, Зарипов уронил автомат, и тот, падая, больно съездил соседа по колену.

— Куда ты ползешь, шайтан! — кряхтя, костерил свое табельное оружие неуклюжий старший сержант. — Как живой, клянусь, так и норовит под сиденье спрятаться! Стой, тебе говорю!

Он тяжело возился сзади, толкаясь плечами и локтями в спинки сидений и огрызаясь на Магомеда, который пытался ему помочь. Рамзан и старшина одновременно оглянулись, чтобы посмотреть, в чем проблема: помочь старшему сержанту они, естественно, не могли, но и оставаться безучастным не было никакой возможности.

В этот момент появившийся словно бы ниоткуда дряхлый «фольксваген» с пустой грузовой платформой, завизжав тормозными колодками, остановился у обочины прямо перед «уазиком». Загорелись белые огни заднего хода, дребезжащая немецкая полуторка попятилась и замерла в полуметре от радиатора милицейской машины.

— Вот баран, — прокомментировал действия водителя «фольксвагена» Рамзан, кладя ладонь на рычаг коробки передач, чтобы сдать назад и объехать неожиданно возникшее на пути препятствие.

Сзади, почти впритирку к его заднему бамперу, резко остановился белый джип, вид которого наводил на мысль об угоне, совершенном где-нибудь в Москве — то есть сначала в Европе, а потом уже в столице Российской Федерации.

— Сейчас разберусь, — с угрозой в голосе пообещал Умаров, кладя ладонь на дверную ручку. — Разве не видят, что тут милиция! Я им покажу, как мешать представителям правоохранительных органов нести службу! Совсем власть не уважают, что хотят, то и делают!

Его намерениям не суждено было осуществиться. Этому воспрепятствовала «ГАЗель», которая остановилась слева от них, окончательно закрыв классическую «коробочку». Не хватало только машины справа, но ее с успехом заменяли росший на газоне тополь и высокий кирпичный забор чьей-то усадьбы. «ГАЗель» была пассажирская, баклажанного цвета, с синей полосой вдоль борта, на которой белыми буквами было написано слово «МИЛИЦИЯ». Ниже красовался герб Махачкалы, порядковый номер и еще одна надпись белыми буквами, которая гласила: «Кировский РОВД г. Махачкалы».