Андрей Воронин - Слепой. Теория лжи

— Тебе показалось… — сказал Макс, возвращаясь с горьковатым запахом свежесваренного кофе в свой утренний сон, в пропахшие бензином «Жигули», где он держал за руку своего брата Федора.

— Может, пришло время уйти в загул? — спросила Хилари. — Встретимся сегодня с мистером Смитом, сделаешь пробную партию и можешь, как ты говоришь, оторваться со своими друзьями по полной.

— Да ладно… — махнул рукой Макс, — разберемся.

Неизвестно, что имела в виду Хилари, но друзей у Макса здесь, в Америке, не было. Несколько лет назад он познакомился с русским врачом Дмитрием Шевченко, который приезжал сюда на стажировку. Вместе, конечно, им было веселее, но Шевченко не стал ему другом, так, приятелем. Дмитрий занимался наркотиками, о которых Макс еще со студенческих лет знал практически все, хоть и не решился признаться в этом Дмитрию. А когда тот уехал в Россию, Макс лишь чисто формально отвечал на все его электронные письма. Лучшим и надежнейшим другом для Макса здесь, в Америке, оставалась разве что сигарета.

— Мистер Смит собирается в Африку, — продолжала вещать неугомонная Хилари, — и ему нужна партия нового препарата. Ты успеешь за несколько дней?

— Успею, — кивнул Макс.

— Я уверена, что новый препарат принесет нам неплохой доход… — сказала Хилари, допивая свой зеленый чай.

— Что, твой Смит опять на негритятах будет лекарство испытывать? — перевел Макс разговор на другое. Его давно напрягало, что все лекарства, которые разрабатывались в их лаборатории, с ходу проверялись на живых людях.

— Макс, — строго оборвала его Хилари, — ты же не маленький и прекрасно знаешь, сколько больных людей ждут это лекарство. И чем скорее оно будет испытано, тем скорее попадет к тем, кто в нем нуждается.

— Но ведь мистер Смит всегда просит нас что-нибудь усовершенствовать. Ведь это значит, что, возможно, там, в Африке, кто-то остается страдать… — начал Макс.

— Ну зачем вы, русские, все всегда усложняете? — раздраженно спросила Хилари. — Не думай о том, о чем не следует думать. Выполни свою работу, а мистер Смит выполнит свою. Думай лучше о том, как мы потратим деньги, которые он нам заплатит. Хочешь, купим домик на берегу океана?

— Да нет, я предпочел бы квартиру в центре Москвы, — вздохнул Макс.

— Ты это серьезно? — напряглась Хилари.

— Да нет, шучу, — покачал головой Макс и попытался улыбнуться: — Ну что, поехали?

— Да-да, поехали, — кивнула Хилари и предупредила: — Только едем на моей машине и я за рулем. А то ты какой-то сегодня неадекватный.

Макс сел на заднее сиденье, и откуда-то наплывший резкий запах бензина опять напомнил ему его утренний сон и брата Федора, который сейчас отбывает наказание за их поставленные на поток химические эксперименты. Хотя ведь не Федор, и даже не он, Макс, а их однокурсник Вован был тогда в конце девяностых годов главным инициатором и организатором всего дела. А потом он же и сдал их всех с потрохами, сам же сухим вышел из воды. Правда, Федор был уверен в том, что те деньги, на которые Вован рассчитывал, ему не достались. И поделом. Ведь хотя Вован и организовал все, нашел место, средства, опираясь на какого-то высокопоставленного и богатого покровителя, но потом работали только они с Федором. Рискуя здоровьем и даже жизнью, занимались очисткой высокотоксичных веществ, приводили все в соответствие с зарубежными аналогами. А он приезжал, забирал товар, платил деньги… Да, деньги-то платил им Вован. И сколько он по пути прикарманил, никто не знает. Ну да ладно, выйдет Федор — вместе они разберутся. Макса передернуло, когда он вспомнил, как однажды они с Федором увидели, как Вован по журнальным записям пытался в их отсутствие сварганить препарат из практически не очищенных составляющих. Страшно подумать, что бы было, если бы этот психоделик появился на рынке. Но после Фединого ареста их лабораторию, надо понимать, уничтожили — Вован, конечно же, указал, где она находилась. А новое дело ему без них организовать слабо.

И снова Макс вздохнул. Если он вернется в Россию, Федор разыщет припрятанный чемодан. У них будут деньги. И пусть Федор делает что хочет, а он, Макс, устроится в какую-нибудь тихую научную лабораторию или пойдет преподавать в университет. И будет заниматься чистой наукой. Никакого криминала, никакого риска, никаких экспериментов на грани фола…

Макс задремал, и ему опять показалось, что он едет с отцом и Федором забирать из роддома младшего брата, Рыжего… А где он, Рыжий, теперь и чем занимается, Макс не имел никакого понятия. Он открыл глаза, глянул в окно на ухоженные придорожные посадки и понял: он не в России, он в Америке. И дело не в русских березках, а в том, что — и это больше всего его здесь раздражало — здесь, в Америке, не затормозишь у дороги, не пройдешься по лесу просто так, для души. И дорога, и деревья у дороги, и виднеющееся вдали озеро — все это частные владения. И за то, чтобы сорвать придорожный цветок, придется заплатить… Здесь невозможно расслабиться. Даже напиться толком у него здесь никогда не получалось. Бетон и стекло, любимые американские стройматериалы… Да они не дома — души из них пытаются строить!

— Макс! — неожиданно окликнула его Хилари. — Ты только мистеру Смиту не вздумай свой спич про бедных африканских детей повторять. Ты не хуже меня знаешь, как нам важно именно сейчас поддержать свой имидж…

— Да успокойся ты, Хилари! Я же понимаю, что от того, что я расскажу мистеру Смиту о своих переживаниях, ничего не изменится. Он все равно поедет в Африку и будет пичкать нашими лекарствами местных детей и взрослых. А его помощники станут бесстрастно фиксировать все, что с ними будет происходить. Если мы не дадим, мистер Смит возьмет образцы лекарства в другой лаборатории. И они могут оказаться более опасными, чем наши… В наших я хотя бы частично могу быть уверен. Я ведь стараюсь все делать на высоком уровне…

— Ты, Макс, суперпрофессионал! — облегченно вздохнула Хилари. — Поэтому я и выбрала именно тебя. И в качестве помощника, и в качестве мужа.

— Ты считаешь, что и как муж я тоже суперпрофессионал? — усмехнулся Макс.

— О! Как муж ты выше всяких похвал! — как показалось Максу, абсолютно искренне выдохнула Хилари, паркуясь у здания лаборатории.

— Лестно… Весьма лестно… — пробормотал Макс, открывая двери.

Мистер Смит, невысокий, седой, но очень энергичный мужчина лет шестидесяти, нервно расхаживал по коридору. Был он, как всегда, в светлых свободных брюках и белой майке, которая обтягивала его вполне еще спортивную фигуру. Завидев Макса и Хилари, он радостно заулыбался и воскликнул:

— Хэллоу! Я вас уже жду. Надеюсь, вы меня и в этот раз не разочаруете!

— Как же можно разочаровать такого человека, как вы, мистер Смит! — улыбнулась ему в ответ Хилари.