Владимир Власов - Мономах. Смерть банкира

«А почему, собственно, я уверен, что Блинов по-прежнему добрый и прекрасный человек? За два года он вполне мог стать совершенно другим. Люди меняются, и причиной их перемен, как это не прискорбно, являются деньги… Блинов всегда хотел жить в достатке, и если вначале он согласился на эту авантюру с собственными похоронами из чувства патриотизма, то теперь, возможно, им движет совсем другое. Ему хорошо платят, и он из кожи вон лезет, чтобы оправдать возложенное на него доверие».

Во всей этой ситуации Мономаху было жаль только одного человека — Юлию Свиридову. А так как она являлась его клиенткой, то Толоконников был просто обязан уберечь ее от грозящей опасности. Как это сделать, Мономах не знал. Точнее, пока не знал. Конечно, он мог поговорить с Юлией и высказать свои предположения, но не было полной уверенности, что женщина ему поверит.

Короче, Мономаху оставалось только сидеть и ждать того момента, когда Блинов начнет активизироваться. А пока Игорек будет расправлять крылышки, Толоконников должен просчитать каждый его шаг, дабы предусмотреть все возможные варианты спасения Свиридовой.

Вот такую нелегкую задачу взвалил на свои плечи Мономах. Особенно, если учесть то, что он больше не мог самостоятельно передвигаться. Единственным связующим звеном с внешним миром, точнее с Юлией, оставался Леха Дардыкин. А этот вспыльчивый парень мог наломать ой, как много дров. Ему не хватало выдержки и хладнокровия Мономаха, но зато он мог свободно владеть всеми приемами борьбы, огнестрельным и холодным оружием, а самое главное — ходить.

До предполагаемого теракта оставалось ровно четыре дня. Это означало, что команда Кричевского с восьми часов утра должна была перейти на сверхжесткий график дежурства. В ближайшие несколько дней на сон каждому отводилось не больше трех — четырех часов в сутки. Но парни особенно не расстраивались, зная, что впереди, начиная с двадцать седьмого, их ждет недельный отпуск. Конечно, любому из них перед тем, как уйти на отдых, хотелось совершить хотя бы небольшой подвиг, но в основном изо дня в день их ждала самая что ни на есть рутинная работа. Так что особого удовлетворения от служебных будней члены команды не получали. Особенно были недовольны своей судьбой борцы, которым каждый день приходилось перетаскивать на себе едва ли не тонну груза. Попов тоже трудился на благо аэропорта без особого энтузиазма. Но оставшиеся три дня обещали стать еще более тяжелыми в буквальном смысле этого слова. Однако позволить себе расслабиться никто не мог. Хотя бы потому, что с каждым днем вероятность появления террористов увеличивалась.

Что же касается микроклимата в команде, то отношения между ее членами были пронизаны скорее духом конкуренции, нежели дружеского участия. Каждый знал — окажись он в трудной ситуации, любой поспешит ему на помощь, но сделает это только для того, чтобы лишний раз доказать свое превосходство. Именно поэтому каждый из пятерых надеялся на себя и старался четко выполнять поставленную перед ним задачу. Шестой, Кричевский, тоже не был исключением из этого правила. В тоже время он четко осознавал, что правила, по которым живет команда, придуманы им, и что только он, а не кто другой в ответе за все. Но пока особых причин для беспокойства не было, и майор по-прежнему чувствовал себя уверенно.

Буднично начался и этот день. Прежде, чем прилечь после бессонной ночи Кричевский решил все-таки дождаться, когда команда приступит к дежурству в полном составе. Убедившись, что все в норме, он оставил за пультом компьютерщика, а сам направился к дивану, намереваясь слегка вздремнуть. Но его безмятежный сон продолжался недолго.

Проснулся Кричевский от непонятных толчков. Над ним стоял Скурехин и изо всех сил дергал за рукав пиджака.

— Командир, проснись!.. Командир! — возбужденно повторял компьютерщик. — Ну вставай же, вставай! Тревога!

По покрасневшему лицу Скурехина, Кричевский понял, что-то стряслось. Вскочив с дивана, бросился к пульту и, пробежав глазами по экранам мониторов, потребовал:

— Докладывай, в чем дело!

— Четвертый в нижнем ряду, — взволнованно произнес компьютерщик.

Кричевский взглянул на монитор и увидел двоих типов в кожанках и потертых джинсах. Они, о чем-то переговариваясь, возились с огромной спортивной сумкой у одной из ячеек камеры хранения.

— Их засекли датчики тепловой локации, — торопливо заговорил Скурехин. — Похоже, у них в чемодане бомба.

— Похоже или бомба? — в голосе Кричевского послышалось раздражение.

Компьютерщик ткнул пальцем на один из нижних экранов.

— Посмотрите сами.

— Действительно, сходство есть, — вынужден был признать Кричевский, внимательно рассматривая плоский металлический предмет. — Очень подозрительная коробочка…

Оторвав взгляд от экрана, он резко повернулся к Скурехину.

— Где эти парни?

— Они вышли из камер хранения и движутся в направлении кафе.

— Вооружены?

— У одного что-то вроде финки, пистолетов нет.

— Это уже хорошо, — удовлетворенно кивнул Кричевский и, переключив камеры, принялся наблюдать за перемещениями предполагаемых террористов. — Во всей этой истории меня смущает лишь одно — почему они не прихватили с собой пушек. Неужели настолько уверены в себе?

— Не знаю, — пожал плечами Скурехин. — Но, судя по поведению, настроение у них неплохое. Да и чувствуют себя как-то уж чересчур раскованно.

— Значит, уверены, что взрыв произойдет не сейчас, — заключил Кричевский.

— Вполне возможно, — согласился компьютерщик. — Но, окажись я на их месте, то предпочел бы поскорее смотаться отсюда.

— Ты прав, — кивнул майор. — Они действуют как-то нелогично.

Скурехин вопросительно посмотрел на командира.

— Будем брать?

— Не спеши, — Кричевский на мгновение задумался. — Бомба может иметь радиоуправляемый блок. Я даже уверен в том, что так оно и есть. Следовательно, если мы их спугнем, то тем самым рискуем спровоцировать взрыв, даже если он и не был запланирован на сегодня.

— Что же делать?

— Не суетиться. Не бить в колокола. Постараться на первом этапе обойтись своими силами. То есть, вначале обезвредить бомбу, а потом как можно аккуратнее взять и этих двоих.

Кричевский взял со стола рацию и включил сигнал оповещения.

— Внимание! — сухо проговорил он. — Полная готовность! Начинаем работать.

Сделав небольшую паузу, Кричевский перешел к перекличке.

— Приказчиков?

— На месте, — моментально отозвался стрелок. — Жду распоряжений.

— Попов? — продолжил командир.

— Базируюсь в районе билетных касс.

— Перемещаешься в направлении камер хранения. Все понял?

— Да. Выполняю.