Владимир Власов - Мономах. Смерть банкира

— Ну что, пошли?

— Куда?

— Как «куда»? К твоему шефу!

— Прости, но тебя там не ждут.

Зоя махнула рукой и весело рассмеялась. Леха не мог не признать, что смех у нее на редкость заразительный.

— Пустяки. Я давно мечтала познакомиться с директором охранного предприятия.

— Сомневаюсь, что он обалдеет от счастья, — Леха тяжело выбрался из салона и решительно зашагал по направлению к зданию, в котором размещался офис Толоконникова.

Он так спешил, что девушке удалось нагнать Дардыкина лишь у самой двери.

— Ну, ты и нахал! — громко заявила она и схватила Леху за край куртки. — Вот как ты поступаешь с теми, кто спасает тебя!

— Ты что, совсем нюх потеряла? — довольно миролюбиво спросил он и тут же пожалел о своих словах.

Зоя обрушилась на Леху с площадной бранью, явно провоцируя его на скандал. В результате он вышел из себя и попытался отцепить руки девушки от своей одежды. Но Зоя держалась крепко, и вскоре Леха прекратил сопротивление. Со стороны могло показаться, что двое надоевших друг другу любовников выясняют между собой отношения. Свидетелей этой безобразной сцены было, хоть отбавляй. В здании располагались офисы многих крупных фирм, и вскоре в коридор выскочили испуганные сотрудники.

В конце концов Дардыкин уступил разъяренной девушке. Зло сверкнув глазами, он двинулся к кабинету Мономаха, бросив на ходу:

— Ладно, пошли.

Зоя мгновенно преобразилась. Поправив растрепанную прическу, смело шагнула за порог и очаровательно улыбнулась сидевшей за столом секретарше.

— Подожди меня здесь, — приказал Леха. — Я скоро буду.

Зоя послушно кивнула. Опустилась на стул, прикрыла коленки подолом платья и сделала невинное лицо. Глядя на нее, трудно было поверить, что минуту назад эта скромная девчонка орала и ругалась, как базарная торговка.

— Кстати, не забудь сообщить своему шефу, кто я такая, — мило прощебетала она.

Дардыкин, собравшийся было войти в кабинет, резко затормозил.

— А кто ты такая? — тупо спросил он.

— Корреспондент газеты «Московский комсомолец». Удостоверение показать?

Леха, не сдержавшись, громко выругался. Ему показалось, что он попал в какую-то дьявольскую ловушку — мало того, что потерял свою клиентку, так теперь и притащил в офис «Олимпа» журналистку, работающую в одной из самых скандальных газет! Секунду Дардыкин колебался. В глубине души он осознавал, что эта авантюра может принести массу неприятностей.

— Ладно, я скажу шефу, что с ним желает поговорить корреспондентка, — нехотя пообещал он. — Только вряд ли он согласится на интервью.

— Посмотрим.

«Мономах меня по головке не погладит», — подумал Леха, с тяжелым сердцем переступая порог кабинета.

Толоконников сидел за столом и курил, одновременно что-то чертя на листке бумаги. Он был здорово утомлен. На лбу у него виднелись крупные капли пота, уголки рта были опущены вниз, а под глазами четко вырисовывались фиолетовые тени.

— Входи, — буркнул шеф, тем самым предупреждая Леху, что сегодня он не в настроении.

Дардыкин прошел на середину комнаты и сел в кресло.

— Ну рассказывай, где ты потерял Юлию?.. — рот Мономаха искривился в презрительной усмешке. — И что с тобой вообще произошло за эти двадцать четыре часа?

Тяжело вздохнув, Дардыкин стал рассказывать. Вначале неуверенно, потом все смелее и смелее, пересыпая свои приключения ненужными на его взгляд подробностями. Мономах слушал с предельным вниманием и даже отложил в сторону карандаш и листок бумаги. Лишь взял из пачки новую сигарету и с наслаждением закурил.

Через полчаса Толоконников знал все, или почти все. Единственное, о чем не упомянул Леха, так это о близости со Свиридовой. Он посчитал, что это к делу не относится…

— Значит, ты не помнишь, каким образом попал к блатным? — на всякий случай уточнил Мономах.

Дардыкин медленно покачал головой.

— Нет. Я пытался, но… Что-то мешает мне, но что — сам не пойму. Будто кто-то специально вырезал из моей башки здоровый кусок памяти.

Не сводя с Лехи глаз, Мономах откинулся на спинку коляски.

— Ну и что будем делать?

— Как «что»? Искать Юлию…

— И как ты себе это представляешь?

Леха открыл было рот, намереваясь поделиться с Мономахом своими заключениями по этому поводу, но не произнес ни слова. У него не было четкого плана — как и где искать Юлию. Он понимал, что все его «гениальные идеи» годятся только для сценария боевиков.

— Профессионал хренов, — тихо проговорил Толоконников и совсем некстати добавил: — Только баб трахать умеешь, да с братвой базарить.

Дардыкин до глубины души был возмущен обвинениями шефа, но знал — Мономах никогда не вынесет сор из избы, то есть не станет упрекать Леху при посторонних. А если он позволил себе высказать свои мысли вслух, то что ж, он имеет на это полное право.

— Короче, герой, иди домой, — разрешил Толоконников. — Отсыпайся, отъедайся, отдыхай. Считай, что я предоставил тебе короткий отпуск.

Это означало только одно — Дардыкин отстранен от дальнейших поисков Свиридовой.

Честно говоря, Леха не ожидал, что все обернется таким образом, и Мономах отстранит его от дела. Хотя, этот шаг был вполне обоснован — Дардыкин провалил задание и публично признал это. Но все же до самого последнего мгновения Леха надеялся, что Толоконников передумает и остановит его. Однако этого не произошло — Мономах вновь принялся чертить что-то на бумаге, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Дардыкину не оставалось ничего другого, как выйти из кабинета…

Лишь в приемной он вспомнил, что совершенно забыл сообщить шефу о Зое. И похолодел от ужаса:

«Если Мономах узнает, что я притащил сюда эту журналистку, то он вообще рассвирепеет… А если соврать ей, что шеф не собирается давать интервью?.. Нет, этот номер не пройдет — эта идиотка ворвется в кабинет и устроит скандал. Или напишет в своей газетенке такое!..».

— Ну, как? — звонкий голосок Зои неприятно резанул слух и заставил Дардыкина побледнеть.

— Никак, — грубо отрезал он.

— В смысле?

Леха внимательно вгляделся в ее встревоженное лицо и с удивлением констатировал, что журналистка настроена вполне миролюбиво.

«Да, скандал она не устроит, это факт. И интервью с Мономахом явно решила отложить на неопределенное время, — решил он. — По-моему, ее гораздо больше волнует мое испорченное настроение».

— Пошли отсюда, — Дардыкин схватил Зою за тонкий локоток и потянул в коридор.

Журналистка спокойно пошла за ним, приветливо попрощавшись с секретаршей. Даже не верилось, что совсем недавно эта девушка, словно разъяренная фурия рвалась в офис «Олимпа», а за интервью с шефом готова была отдать полжизни.

— Меня отстранили от дела, — сообщил Леха, сбегая по ступенькам.