Андрей Ангелов - Театр мистера Фэйса

Фрэшер нетерпеливо взбрыкнул над задержанным парнем – и хочется, и колется дать поганцу в бубен!.. Неохотно метнулся к порогу, взял у эксперта тот самый большой конверт без надписей. Закрыл дверь, пересек комнату, положил конверт перед Вайзом, как главным в паре.

Бобби отвёл любопытный взгляд от принца, аккуратно вскрыл конверт и достал оттуда один-единственный тетрадный листок в клеточку. Отложил конверт, поднес листок к глазам. Дакки отпустил свои щеголеватые усики и нагнулся над напарником, тоже вчитываясь.

Задержанный с интересом наблюдал за сменой эмоций на полицейских лицах. Всё-таки классная штука – «Театр мистера Фэйса», где ещё получишь столь яркие ощущения!

– Вот паскуда!.. – скривился Бобби Вайз, отрываясь от чтения.

– Ну и мразь!.. – Дакки Фрэшер подпрыгнул к принцу и, с короткого размаху, ударил его кулаком в лицо! – Это аванс, тварина!

Мордобитие – неприятная штука даже для актера, которого избивают на сцене «битой из поролона». В случае с Игроком такая неприятность может привести к посещению дантиста. Издержки, которые никуда не денешь…

– Не переигрывай, парень, – сплюнул кровь с губы аристократ.

– Что за дрань?

– Ты ещё спрашиваешь, чудло!?.. – удивился Фрэшер, смотря на принца как на вошь.

– Ээй, Дакки, спокойней!.. – с ленцой крикнул Вайз. – Отойди-ка от него!

Возглас напарника удержал копа от второго удара. Так он стоял, с занесенным кулаком, яростно смотря в лицо наглого арестанта.

– Я сказал – отойди от него, Дакки Фрэшер! – медленно поднялся Вайз. – Я здесь старший!.. Живо, Фрэшер! – рявкнул Бобби.

Детектив опустил кулак, пихнул принца и резко отошел! Начал быстро-быстро ходить у дверей, за спиной заморского героя, теребя свои усики.

– У нас в участке международного скандала только не было… – проворчал Вайз. Он взял сигарету из пачки убийцы, прикурил.

– Ты что, не понимаешь, Дакки? Этот поганец специально нас провоцирует!..

Фрэшер промолчал, но перестал метаться. Замер у другой стены, опустив голову и стиснув зубы.

Кукловод внёс сценарные коррективы всего несколько часов назад. Любой сценарий пишется и правится не один день, и когда его меняешь «на ходу» – то возможны накладки. И самое опасное – принимать такие накладки за издержки. Принц облизал вспухшую губу, и кротко попросил:

– Господа полисмены, дадите мне взглянуть на предмет вашей злости? Я понимаю, что вы знаете свои роли назубок. Но… намекните мне хотя б на вводные данные! Режиссёр мне ничего про них не сказал! – аристократ улыбнулся как можно любезней.

– Клиент, кажется, «поплыл», – победно усмехнулся Вайз. И спросил индифферентно. – Что за режиссёра вы имеете в виду?

Фрэшер встрепенулся и подбежал к столу. Схватил стопочку бумаг, прыгнул к принцу. Затоптался рядом… Стал, по очереди, отделять от стопки бумажки и хлёстко класть их на столешницу – под нос арестанта:

– Вводные, мистер иностранец, таковы! Вот факты! Вот факты! И вот факты! Что ты на это скажешь!?.. – Лакки сел на краешек стола, чутко отслеживая каждую реакцию в глазах преступника.

Милорд признательно взглянул на офицера. Затем уделил внимание полицейским бумагам, дабы ликвидировать «сценарные пробелы» в сознании.

– Так, фоточки юнцов… – прошептал мистер задержанный. – Правдоподобно, чёрт возьми, так и поверишь, что они и правда трупы!.. А это… что… ччто это ттакое? – голос принца вдруг сел. В теле разлился холодок, а мозг мгновенно вскипел. Знакомое чувство – ровно так было ночью, когда лорд случайно понял, что он пришел на свои собственные похороны…

Вайз пускал кольца дыма, удовлетворенно наблюдая за тем, как преступник побледнел и часто-часто задышал. Наглядное доказательство того, что допрос правильней вести вдвоём.

– Вот заключение эксперта – гильзы, найденные в багажнике «Роллса», идентичны пулям в телах убитых, – раскладывал преступнику Фрэшер, тыкая в бумаги. – В кабриолете, судя по документам – твоём, найден пистолет. По данным предварительной экспертизы пули выпущены именно из него. Готовься к электрическому стулу, мистер как вас там!

Принц не всматривался в экспертизы и не вслушивался в нудный голос. А он… смотрел на солидные круглые печати полиции, скрепляющие каждый документ. Подделка под покойника – может быть театром, а гос. печать на обвинительном документе, где стоит твоё имя – это явно не театр.

– Слишком далеко всё зашло, чтобы быть игрой… – полушёпотом размыслил аристократ.

Вот так вот, какие-то там печати открывают истины. Милорд в смятении посмотрел на копов… На лицах легавых нет ни печали, ни радости, а лишь казённое равнодушие.

– Выходит, это не театр… Вы настоящие полисмены и обвиняете меня в настоящем убийстве!?..

– В двойном убийстве, мистер Принц, – ненавязчиво поправил Фрэшер. – И в угоне. Если вы честно и подробно расскажете о своих злодеяниях, то получите пожизненное заключение.

– Вы иностранец и ни разу не привлекались… – отечески добавил Вайз. – В штатах точно ни разу. Поэтому легко можете рассчитывать на снисхождение присяжных, которое избавит вас от электрического стула.

В жизни нет случайностей, а есть закономерности, что принимаются нами за случайности. Впрочем, подстава кукловода никакого отношения к данным словам не имеет. Милорд нервно покусал разбитую губу и произнёс, чеканя слова:

– Мне нужно сделать телефонный звонок! Я имею на него право!

– Официального обвинения вам пока не предъявили, – озвучил Бобби Вайз. – Поэтому мы можем просто поболтать… И я обещаю: после нашего трёпа вы сразу сделаете звонок!

Пока Его Высочество томился в полиции – в двух милях от участка, у храма «Св. Патрика», остановился шикарный «Кадиллак». Дверца открылась, с места водителя поднялся высокий плотный мужик, в красной пиджачной паре. По внешнему виду в целом – самодовольный индюк, лет пятидесяти. Авто встало чуть в стороне от центрального входа, аккуратно прижавшись к бордюру. От сооружения культа до «Кадиллака» – футов шестьдесят. Мужик крупным шагом направился, было, к базилике, но вернулся. Открыл дверцу и всунулся в салон, явно что-то забыл взять!

Где-то далеко завыли полицейские сирены.

Из храма вышел мистер Фэйс, он ловко приклеил на дверь бумажную табличку. Буквы были выписаны синим маркером – крупно: «CLOSED». Затем театрал глянул, сощурясь, на солнце, широко зевнул. Достал пачку сигарет, губами вытянул сигарету, прикурил. Рассеянный взгляд выхватил мужика в красном пиджаке, шедшего к храму. Размашистая поступь вида «строевой шаг», в руках явно увесистый портмоне. Мужик ступил на паперть и вознамерился войти в базилику. Кукловод сделал шаг в сторону, загораживая вход, предупреждающе ткнул в мощную грудь гостя ладонью: