Андрей Ангелов - Театр мистера Фэйса

Патрик густо покраснел. Машинально тронул щёчку и… увидел позабытый гостьей предмет. У дивана:

– Мисс… а кейс?.. Вы забыли кейс! – диакон развернулся к Вики лицом. Девушка открыла входную дверь, остановилась, но не повернулась. Подняла плечи, сутулясь:

– В кейсе находится Алмаз генерала Лоренса. Без сомнения ты им распорядишься мудро. И… знаешь, Патрик, мне не стоило слушать то, что я услышала сейчас от агентов…

Вики, кажется, сглотнула рыдания. Наконец-то… Скоренько вышла, прикрыв дверь. Сквозь тоненькую хлипкую дверь донёсся цокот каблучков – по лестнице, вниз.

Диакон почесал висок, соображая.

Прошло где-то полчаса. Открытый кейс покоился на столике, Алмаз мутно переливался, преломляя собой слабенький дневной свет, наполнявший гостиную-часовню из-за пожелтевших занавесок. Столик был застелен новенькой скатертью, на нём – ничего, кроме кейса с сокровищем, даже Библия переместилась на кухню. Патрик сидел на диване, с полотенцем на шее, на волосах и лице блестели прозрачные капельки. Диакон освежил голову струёй воды, но тело воде не отдал, и оно сохло под рясой. Омовение плотского жилища нужно делать с молитвой, но открыв кейс – диакон понял, что забыл все молитвы. Взволновался, как перед экзаменом… И вот настал момент искомого экзамена! А тема испытания: «Патрик vs Патрик». [44] Vs – буквально означает «против».

– Ну и… как же я должен поступить? – спросил служитель сам у себя, заворожено глядя на Алмаз.

– Да, и мне интересно. Что будем делать? – в комнатку вошёл парень лет двадцати семи, в одежде священника, с золотым крестом на груди. Весом фунтов триста! На шее полотенце, на волосах и лице блестят прозрачные капельки. Двойник Патрика, что стал с диаконом разговаривать!

– Алмаз принадлежит генералу Лоренсу и, значит, я должен отдать сокровище ему!

– Хозяином Алмаза был Саддам Хусейн.

– А ещё раньше драгоценностью владел Салах эд-Дин – легендарный воин. Но… всех хозяев давно нет, а генерал Лоренс есть…

Патрик-1 увидел, что пухлые ручки вынули Алмаз из кейса. Патрик-2 повертел сокровище и… бросил его, как мяч.

– Алмаз обагрен кровью людей, убитых именно генералом!

– Это личная совесть генерала, – мяч был пойман и прижат к объёмному животу. – А мне… реликт надо куда-то деть. Может, полиция…

– Хватит с меня полиции сегодня ночью!

– Если совесть требует в полицию идти, то надо идти. Я – священнослужитель, и должен быть выше обывательских слабостей!

– Да, должен быть. Но так не есть. Я не хочу идти в полицию, всё моё естество протестует!

Патрик-1 поднялся и прошёлся по часовенке. Поднял назидательный палец к потолку и веско изрёк:

– Я знаю, что стоит человеку один раз допустить слабость Духа, и далее её развитие в сердце подобно снежной лавине. Если нет веры!

Патрик-2 хищно прищурился. Прыгнул с дивана, взял своё «Я» за грудки, спросил с придыханием:

– Веры во что? Во что я верю!?

– Я ушёл от темы! Мне нужно лишь решить, как поступить с Алмазом, стоящим многие миллионы долларов! – в голосе зазвенел страх.

– А при чём здесь миллионы? Почему я о них вспомнил? – голос наполнился удивлением.

Патрики разошлись по комнатке в разные стороны… Потом сошлись – напротив Девы Марии. И торжественно сказали, по очереди, обращаясь к статуе:

– Потому, что у меня никогда не было миллионов! И не будет, если не достигну высокого сана в церковной иерархии!.. Но… на людях я буду высказывать скромность и проповедовать отказ от богатства…

– Мол, бесплотная душа – это основа жизни… Ха-ха!.. А сам тайком буду набивать своё брюхо стейками и пить коллекционное вино по тысяче долларов за бутылку!

– Я так не думаю! – испуг исказил черты.

– Ха! Я так не говорю. Но думаю именно так! Я лицемерю в мыслях!.. – черты расплылись самодовольством.

Пухлые ручки снова взяли сокровище из кейса и… поднесли к носу! Ноздри с наслаждением вдохнули запах тяжёлого круглыша! Как будто батон колбасы.

– Питание плоти есть жизненная необходимость. А комфортное питание плоти есть… грех?..

– Да, грех. Который не приносит зла никому, кроме тебя самого. Но есть… люди, грехи коих напрямую отражаются на Божьих овцах…

– И на суть хищных волках тоже! – вдруг рявкнули Патрики. Злобно и тревожно, будто сторожевые псы! – А на волчицах волков тем паче!

Диаконы взглянули друг на друга – во взгляде одинаковое разочарование. И безысходность… и обречённость… Тоска тоскливая.

– Ах, Патрик… ведь Мистер Фэйс прав!

– Звучит дико, но так и есть. Только… при чём тут я?..

– Моё тело уязвимо и не может подавить плотские желания. Более того, Дух не противится тяге плоти, а даже способствует… И это всё происки дьявола… и противостоять дьяволу сложно, елико дьявол… плодит естественные вещи!

Глупо отрицать очевидное, ведь от себя не убежишь. Стать львиной закуской во имя Веры… так, как поступали первые христиане – не получится. Диалог потерял смысл, экзамен окончен. А экзаменационную оценку поставит время.

– Так во что я верю, Патрик? И как я должен поступить с Алмазом? – произнёс служитель вслух. По лицу было видно, что ответы на задаваемые вопросы ему уже известны.

Вики и серебристый «Хаммер» находились в двадцати футах друг от друга. Дело происходило при Банке, что рядом с центральной автомагистралью.

Шлюшка была одна. Рядом с банкоматом, вделанным в стену Банка. Она снимала с карты, которую ей дал мистер Фэйс, пятьдесят долларов. Вики молчала – говорить не с кем, да и сил нет. Моральных и материальных. В рясе особенно душно. Хорошо, что лифчик для путаны Лос-Анджелеса – такая же редкость, как трусы для пигмеев Африки! Так легче, без лифона…

В «Хаммере», замершем на стоянке – были двое. Полицейские копы: Поль Рыбник на переднем сиденье и Том Литтл за рулём. Они наслаждались созерцанием миллиона, снятого с карты мистера Бомжа минуту назад. Чемодан лежал открытым на коленях Рыбника. Доверху наполненный пачками долларов.

– Неплохо, а!.. Мужик честно расплатился кредиткой, на которой честно лежал миллион, – довольно цокал языком Поль Рыбник.

– В жизни бы не поверил! Бродяга, платящий миллион долларов за несколько слов, – с удивлением размыслил Литтл.

– Ценность слов не меряется их количеством, – самодовольно отметил Рыбник. – Мужик хотел узнать Правду, и он её узнал, остался доволен сделкой!

Литтл с ходу не придумал, что возразить, и угрюмо посмотрел в окно.

Вики взяла из лотка для выдачи денег пятьдесят долларов и пошла прочь от Банка.

Двадцать футов – маленькое расстояние между идущей девкой и неподвижным джипом. Том Литтл и Вики встретились глазами. И разошлись. Шлюшка удалилась по направлению к автомагистрали, коп остался за рулем серебристого «Хаммера». Так бывает: мы встречаемся взглядами. Без последствий.