Владимир Першанин - Лабиринт [Авторский сборник]

Но если на службе дела у Кости шли вполне успешно, то семейная жизнь складывалась куда сложнее. Первые шесть лет все было нормально. Родилась дочь, потом сын. Дети росли, любили родителей. Родители любили детей и друг друга. Сплошная идиллия!

Но однажды, возвратившись поздно вечером из командировки, Костя застал в квартире рядом с женой давнего приятеля. Получилось как в хреновом анекдоте. Только в анекдоте все выглядит смешно. Кто-то прячется в шкаф или выпрыгивает с балкона, а здесь три оторопевших от неожиданности человека смотрели друг на друга, и дело явно пахло драмой. У Кости имелся с собой табельный пистолет. Счастье приятеля да и Кости тоже, что не вспомнил он о нем. Бросился было с кулаками, но в последний момент сдержался. Разряжая нахлынувшую ненависть, смахнул со стола бутылку, закуску и заорал:

— У…те! Ну! А то сейчас с балкона полетите!

От шума проснулась дочь. Кинулась к матери, заревела. Жена тоже заплакала, приятель куда-то исчез, а Костя, хлопнув дверью, убежал из дома. На работе ничего не знали. Иначе бы отстранили, отобрали пистолет — в таком состоянии человек что хочешь натворит! Месяц прожил у матери. Ходил по старым и новым подругам, пил, проматывая кое-какие сбережения, оказавшиеся на книжке, потом начал приходить в себя.

Злость отступала. Зашевелилось раскаяние. Ты-то сам разве мало погулял? На глазах у жены волочился за ее подругами. А она что, не догадывалась о его приключениях, почему поздно ночью или утром возвращается домой? И слезы, и скандалы были. Грозилась уйти к родителям… Ну вот и доигрался!

Месяца через два теща и свекровь, объединившись, где хитростью, где настырностью подтолкнули молодых к примирению. Главным аргументом были дети, бросать которых Костя не хотел. Стали опять склеивать треснувшую семейную жизнь. Оглядываясь назад, видел Костя, что и после, когда помирились, дурил он больше меры.

Прикрываясь работой, шатался от одной подруги к другой. Психовал неделями, демонстративно показывая, что все помнит и пока не простил. Тогда не выдерживала жена: хватит выделываться! Ну, виновата я, только и ты не лучше. Хочешь вместе жить, веди себя по-человечески. А нет, — выметайся, проживем с детьми без тебя!

Костя присмирел, и понемногу снова стала налаживаться семейная жизнь. Хоть и склеенная, но лучше, чем никакая…

— Чего надо, мужики?

Земцов, свесившись, разглядывал окруживших кабину крепких парней в спортивных брюках и футболках. У одного — автомат АКМ старой модели со спиленным прикладом, у двоих — пистолеты, еще один, рыжеволосый с сухими крепкими мышцами, перекидывал с руки на руку массивные нунчаки, навинчивая в воздухе свистящие круги. Пятый, в камуфляже, с жезлом, предусмотрительно встал на дороге. Отгонять любопытных. Мелькнула мысль: а может, свои? Нет, рожами на милиционеров не похожи.

Здоровяк, с литыми плечами и воловьей шеей, держал в татуированной смуглой руке пистолет Макарова:

— Вылазьте все! Быстро!

— Сейчас…

Посыпались в открытые двери. В правую — Земцов, в левую — Савин, следом — Ольга.

— Бросай оружие! Спецназ МВД!

Что-то выкрикнул Костя, и с грохотом рванули две шумовые гранаты. Штука противная, бьющая по ушам таким резким звуком, что человека глушит на несколько секунд, как рыбу. Только в «пятерке» ребята бывалые, одним звуком их не возьмешь. Костя с маху впечатал прикладом в скулу здоровяку с пистолетом ПМ. Удар безжалостный, ломающий кости. Бой с вооруженными бандитами диктует свои законы. Здесь не до эффектных приемов с вывертами и воплями «ха»! Люди дерутся насмерть.

Лобастому с автоматом жить оставалось считанные секунды. Земцов его щадить не собирался, зная, что тот одной очередью может завалить всю его группу. Палец Николая уже давил на спусковой крючок, но лобастый вдруг закричал тонко и пронзительно, не делая попыток стрелять. Это его и спасло. Пули веером прошли над самой макушкой. Лобастый присел, загораживаясь автоматом. Земцов вырвал его у него из рук и пинком опрокинул парня на асфальт.

— Лежать, мордой вниз!

Не удержавшись, пнул еще раз. Полежи, успокойся! Бросился на помощь Ольге. Но с другой стороны уже набегал Костя, отрубивший в первые же секунды своего противника. Бритый, в черной майке, даже не почувствовал Ольгиного удара кроссовкой в бок. Вскинул пистолет.

— Брось пушку, сволочь!

Это Ольга. Про автомат забыла. Бритый выстрелил. Пуля прошла над головой. Может, промазал, а может, испугался… Ольга ударила его ногой в пах, тот стал оседать на асфальт. Пистолет, зажатый в руке, снова выстрелил. Пуля отрикошетила от прокаленной солнцем глинистой обочины и с гудением пошла вверх. Костя выбил пистолет и, сунув его за пояс, заломил бритому руки за спину. Ольга дергала и никак не могла отцепить застрявшие в кармане наручники.

— Мать его…

Рванула, выдирая их вместе с подкладкой, и ловко защелкнула на запястьях — прыгай сколько влезет! Земцов держал на мушке парня в камуфляже. Стволом показал на обочину, где уже в ряд лежали трое:

— Ложись рядом. Мордой вниз, руки вперед!

— Только не стреляйте!

— Не буду, — пообещал Земцов.

Рыжий с нунчаками бежал в сторону лесополосы. Ольга с колена ударила вслед длинной очередью. Пули взбили фонтанчики земли у ног бегущего.

— Стой!

— Стой, гад! — орал Савин, тоже пристраивая на колене автомат. Ольга снова нажала на спуск. Рыжий выпустил нунчаки, свалился, снова вскочил, но следующая очередь перехлестнула его по ногам.

— У-ой-ой…

Он катался по земле, сжимая ладонями колено. Костя побежал к нему, легко взвалил на плечи и потащил к КамАЗу. Проезжавшая мимо «Волга» замедлила было ход. Водитель в клетчатой рубашке и сидящая рядом женщина с любопытством обозревали происходящее. Разглядев оружие, владелец «Волги», как подстегнутый, нажал на газ. Машина взвыла на высоких оборотах и, задымив от мгновенной пробуксовки шинами, рванула прочь.

Костя положил рыжего на землю, вспорол ножом плотный нейлон ярких оранжево-голубых спортивных брюк, слипшихся от крови. Ольга, закусив губу, смотрела на раненого через плечо Кости.

— Крепко ты его подковала…

Рыжий, вскрикивая, сжимал и разжимал кулак. Правая нога сантиметров на десять ниже колена была перебита. Из раны, пузырясь, текла кровь и торчал острый осколок кости. Вторая пуля прошла под кожей навылет через мякоть левой ноги. Земцов отодвинул Костю и кивнул на лежавших в ряд четверых налетчиков.

— Держи их под прицелом. Рыжего мы с Ольгой перевяжем.

Будникова, приходя в себя, достала из кабины заранее приготовленную аптечку.

— Сначала промедол, — подсказал Николай. — Быстрее! Он вспомнил красивую женщину-хирурга, учившую их, что надо делать в подобных случаях. Впрочем, это был не первый тяжелораненый, с кем приходилось заниматься Земцову. Ольга воткнула шприц в мускулистую руку рыжего. Николай туго затянул два резиновых жгута выше ран. Тот дернулся и застонал. Палками веселее махать было, сучонок! Не ждали теплой встречи… Пока Ольга бинтовала раны, Земцов сбегал в лесопосадку и принес толстую сухую палку — сделать шину на перебитую ногу.