Сергей Майдуков - Между двух огней

— Девочки, — вмешалась Сабрина, щечки которой тревожно обвисли и подрагивали. — Перестаньте! Давайте сядем перекусим и выпьем за дружбу.

— Я пить не намерена, — отрезала Алена, одеваясь. — Мне нужно в офис. Кто со мной, собирайтесь. Хорошего понемногу.

Диана отвернулась и села на песок, лицом к водоему. Она рассчитывала, что ее начнут уговаривать не дурить, потом она неохотно уступит, помирится с Аленой, и все образуется. Однако надеждам ее не было суждено осуществиться. Сабрина окликнула ее два раза, Галка — один, а Алена как воды в рот набрала.

Диана тоже не пошла на попятную. Она чувствовала себя обиженной, а не виноватой. И вела себя соответственно. Только подругам было плевать на ее гордость и принципы. Что-то пробормотав на прощание, они погрузились в джип и были таковы.

Сначала Диана думала, что это злой розыгрыш. Не бросят же ее одну вдали от города! Но именно так с ней поступили. Бросили, как ненужную вещь. И горечь обиды была столь жгучей, что, когда Диана перестала плакать, глаза ее были красными, как у кролика. Апатия и грусть охватили ее. До заката сидела она на берегу, обхватив колени руками и раскачиваясь из стороны в сторону.

Стало прохладно. Тени удлинились. Ряды купальщиков на берегах водоема поредели.

Диана надела очки, оделась, повесила сумку на плечо и стала отряхивать ступни, прежде чем обуть босоножки. Она уже жалела, что приехала в Темногорск. Никогда не нужно возвращаться в города своего детства, ничего, кроме разочарования, там не ждет. Декорации, казавшиеся такими яркими, неизбежно потускнеют, прежние друзья и знакомые состарятся, поглупеют и растеряют все свое былое очарование. И когда объятия, поцелуи и теплые воспоминания иссякнут, между вами встанет стена непонимания, зависти и отторжения. Именно это произошло с Дианой.

— Дуры, — шипела она, бредя по дороге, усыпанной песком. — Подлые негодяйки. Им просто завидно, что я преуспела, а они так и остались в своем занюханном Темногорске. Вот и отыгрались. Знать их больше не хочу. Вот возьму и завтра же уеду. Черт с ней, с квартирой. И с Темногорском тоже.

Дважды ее обогнали легковые машины, а потом — компания подростков на велосипедах. Судя по тому, как они гоготали и оглядывались, виляя по дороге, в жилах их бродил тяжелый пивной хмель, а то, глядишь, и что похуже. Диана вспомнила, что она одна, что ее тело обмотано легкомысленным парео и она до сих пор в купальнике, что может привлечь к ней не только комаров, которые уже зудели в вечерних сумерках.

В ста метрах от трассы Диана осмотрелась по сторонам и сошла с дороги в кусты, чтобы переодеться. Как выяснилось вскоре, это было ее величайшей ошибкой, но вместе с тем и огромной удачей.

Андрей вернулся за машиной лишь поздним вечером, когда в небе зажглись первые звезды, а над посадкой появился край серебристого месяца. Над ухом то и дело пищали комары, но жара спадала и было приятно ощущать прохладный ветерок, проносящийся над разогревшимся за день асфальтом.

Обратное путешествие к карьеру Андрей проделал пешком, потому что только идиот воспользовался бы для этого угнанным самосвалом, да еще побывавшим в переделке. Андрей вообще старался никому не попадаться на глаза, ни на минуту не забывая, что рюкзак на его спине набит оружием, банковскими картами и телефонами бандитов. В карманах джинсов ощущалась приятная тяжесть денежных купюр.

Победа и трофеи не вскружили Андрею голову. Он не утратил бдительности и не возомнил себя суперменом. Бо́льшую часть пути он проделал в стороне от оживленной автомагистрали и вышел к ней лишь тогда, когда пришло время перебираться на другую сторону.

Полицейских и просто посторонних личностей поблизости не было. Дождавшись, пока приближающиеся фары окажутся достаточно далеко, Андрей перебежал дорогу и скрылся в зарослях, прислушиваясь. Он помнил, где оставил машину, и надеялся, что с ней не обошлись так же, как он поступил с чужим самосвалом.

Где-то поблизости раздавались приглушенные голоса и чудилась какая-то возня. Похоже, это происходило как раз возле «ниссана». Неужели опять предстоит сражение? Андрей осторожно покачал головой, проверяя, не кружится ли она. Поразмыслив, он достал из рюкзака массивный боевой нож с зазубринами и, крадучись, пошел на шум. Пользоваться огнестрельным оружием было опасно. Неизвестно, кто прибежит на звук выстрелов.

Осторожно раздвигая ногами непослушные стебли бурьяна, Андрей оказался возле кустов, за которыми звучали насторожившие его голоса. Они показались ему мужскими и явно молодыми. Но пару раз среди них прорезался вскрик, который могла издать девушка. Двигаясь вдоль стены кустарника, Андрей увидел высоковольтную опору, у которой оставил машину. Шум доносился не оттуда. Но девушка снова вскрикнула, и Андрей не смог обманывать самого себя, что ничего не слышал.

Больше не скрываясь, он продрался сквозь листву и увидел стайку подростков, двое из которых боролись посреди образованного для них круга. Оба зачем-то разделись догола, и один явно брал верх, прижимая поверженного противника к земле. Рядом стояли и лежали велосипеды — пять или шесть — считать их было некогда.

Потому что головы парней уже дружно повернулись к Андрею. Не замечал его только один из них, тот, что был увлечен борьбой. Только боролся он не со сверстником. Под ним билась и невнятно мычала женщина, голова которой была обмотана материей. Но ее беззащитную белую грудь, примятую смуглой пятерней, Андрей отчетливо увидел, и этого было достаточно, чтобы вмешаться в события самым решительным образом.

— Вы что же творите, скоты? — спросил он, надвигаясь на компанию с ножом в руке.

Навстречу ему выскочил парень, тоже вооруженный клинком, хотя не таким широким и длинным, как тот, который держал Андрей.

— Ты…

Это все, что успел произнести нападающий, так что заготовленная им реплика так и осталась недосказанной. Не вступая в диспут или диалог, Андрей, не мудрствуя лукаво, полоснул его по лицу. Воинственность парня пропала — вместе с ножом, оброненным в траву. Схватившись за щеку, он побежал прочь с такой скоростью, что тотчас был поглощен темнотой.

Еще двое сделали вид, что намерены атаковать Андрея, лягаясь, как кузнечики, и подстегивая себя воинственными криками. Достаточно было ранить одного в ногу, чтобы вся подростковая рать обратилась в паническое бегство. Одни успели вскочить в седла, другие предпочли бросить свои велики на поле проигранного сражения.

Андрей погнался за голым насильником, но тот оказался гораздо проворнее, несмотря на то, что бежал босиком. Сделав несколько заячьих финтов, он оторвался на такое расстояние, что дальнейшее преследование стало бессмысленным. Осознав это, Андрей повернул обратно.