Павел Корнев - 06'92

Но беда пришла, откуда не ждал. Позади вдруг замелькали всполохи проблесковых маячков и рявкнула сирена!

Менты?! Они-то здесь откуда?!

Я оглянулся и застонал от досады. Так и есть — менты! Это ж надо было так влипнуть! Ну что за невезение?!

Дабы не бросаться в глаза лихачам, гаишники припарковали служебный автомобиль за кустами на обочине дороги, и хоть я вывернул позади них и поехал в противоположном направлении, этот манёвр незамеченным не остался.

Машина сине-белой расцветки резко развернулась и поехала следом. Сразу накатило осознание, что от погони не уйти. Моментально влечу в яму и заглохну. Я убрал ногу с педали газа, а когда «шестёрка» замерла на обочине, вытащил ТТ из-под ноги и переложил его на пассажирское сиденье.

Бей-беги? Бей или беги?

Что делать? Делать-то что?!

Автомобиль Госавтоинспекции затормозил метрах в десяти, водитель остался за рулём, его напарник выбрался из салона и решительно двинулся ко мне. Через тонированные стёкла ему было в любом случае ни черта не разобрать, так что я поспешно заблокировал все дверцы, а затем покрутил ручку, самую малость опустив боковое окошко со своей стороны. Не слишком сильно, но чтобы пролезла рука. Или ствол.

Усатый старший лейтенант что-то требовательно произнёс, я ни черта не разобрал из-за волнения и мерзкого звона в ушах. Просто высунул из окошка два пальца с зажатой меж них банкнотой в двадцать долларов и сказал, попутно дыхнув свежим перегаром:

— Командир, давай без протокола. До дома ехать сто метров.

Сердце колотилось как сумасшедшее, пульс зашкаливал, а в голове лихорадочно металось заполошное: что делать, что делать, что делать, если не возьмёт?!

Вот попросит выйти из машины, потребует для проверки документы — и что тогда?

Стрелять? Топить на газ в надежде оторваться, а после бросать машину и уходить огородами? Или сразу сдаваться и оформлять явку с повинной?

Какой вариант предпочесть? Вот какой, а?

Если газану, то наверняка влечу в яму на перекрёстке, там меня и возьмут тёпленьким. Тогда — шмалять? Так это уже какой-то беспредел голимый получится! Бандитов завалить — это одно, но не ментов же!

Что же делать? Так ведь толком и не протрезвел, зараза! Мозги словно ватные!

Ещё эта яма на перекрёстке… Ага, на перекрёстке — яма! Так, может, рискнуть?

И тут отмер старший лейтенант. Возможно, сверни я к оживлённой дороге, а не в посёлок или сунь вместо двадцатки с портретом американского президента мятые рубли, усатый милиционер повёл бы себя по-другому, а так он явственно растерялся и машинально взял деньги. Наверняка, гаишнику, как и мне, прежде не доводилось держать в руках доллары, банкнота завладела всем его вниманием. Он даже отошёл, чтобы внимательно изучить валюту в свете фар своего автомобиля.

Медлить я не стал и очень плавно и осторожно надавил на педаль газа. Внутри всё так и стянуло узлом из опасений, что заглохнет движок, но обошлось. «Шестёрка» неспешно тронулась с места и неторопливо покатила прочь, старший лейтенант запоздало встрепенулся, рванул за мной и замахал руками, потом развернулся и грузно потрусил к служебной машине.

Я уже подъезжал к перекрёстку, когда он заскочил на пассажирское сиденье, и автомобиль Госавтоинспекции под вой сирены устремилась в погоню. Давить на педаль газа я не стал, вместо этого принял правее и поехал по накатанным в грязи колеям, но даже так машину явственно повело. Под колёсами заскользила размокшая из-за дождя земля, руль потянуло в одну сторону, затем дёрнуло в другую; не забуксовать получилось разве что чудом. Ну или не чудом — просто знал о перекопанной дороге и принял меры, вот и справился с управлением.

А мои преследователи ни о чём таком не подозревали и погнали напрямик через лужу. На полной скорости их автомобиль влетел в яму и по самые ступицы колёс засел в грязи, не смог проскочить, остановился.

Да! Влипли!

На первом же повороте я свернул налево, затем направо и ещё раз направо, а там выключил фары и габариты, до предела замедлил ход и загнал машину в небольшой закуток между загородившими въезд во двор воротами, забором огорода и разросшимися в палисаднике кустами. Распахнул дверцу, с пистолетом в руке выбрался наружу и замер, напряжённо вслушиваясь в ночную тишину. Всех звуков — звон в ушах, да ещё где-то вдалеке перебрёхивались собаки. Ни воя сирены, ни мельтешения мигалки. Отблесков фар и тех не видать. Окна дома за кустами тоже тёмные, хозяева спят. Хорошо.

Постоял я так минут пятнадцать, наверное. Напрягал слух, безумно жалел об отсутствии сигарет и ждал, пока хоть немного успокоятся нервы. Постепенно меня перестало трясти, тогда вернулся за руль и, не включая ни фар, ни габаритов, выехал на дорогу. Миновал перекрёсток и направил машину в проезд между глухими заборами, а когда тот метров через пятьдесят упёрся в камыши, взял левее и заглушил двигатель.

Я приехал на болото. То расползлось прямо посреди посёлка, со всех сторон его окружали огороды. Справа темнела вода длинной протоки и заводи, слева неподвижной стеной замерли камыши. А ещё всюду высились поросшие сорной травой кучи мусора. Именно они меня сюда и привлекли.

Местные жители не один десяток лет свозили на болото свои бытовые отходы, и стоило только выбраться из машины, под ногой тут же хрустнул обломок шифера, в сторону откатилась смятая банка из-под тушёнки, скрипнула осколками разбитая бутылка. Неподалёку белел корпус наполовину вросшего в землю холодильника без дверцы, рядом лежала шина грузового автомобиля. Всюду валялось какое-то тряпьё, обглоданные мослы, ржавые и закопчённые железяки, гниющие объедки, целлофановые пакеты, картонные коробки, битая посуда, рваные журналы, пузырьки из-под лекарств и одеколона, баллончики дихлофоса и антистатика.

Пахло тут не лучшим образом, и в надежде, что от пары разлагающихся трупов амбре особо не ухудшится, я осветил фарами одну из куч и взялся за лопату. Копать яму в мусоре было несравненно легче, нежели в каменистой почве, и даже так, прежде чем зачавкала влажная из-за грунтовых вод земля, самым натуральным образом взмок. Широкая могилка получилась не слишком глубокой, но сейчас меня это уже нисколько не волновало. Сначала я выволок с заднего сиденья «шестёрки» тело тяжеловеса, затем спихнул к нему урку и начал, проклиная всё на свете, забрасывать их мусором.

Под конец перенёс на это место лист шифера, уселся за руль и покатил прочь, не желая бросать автомобиль в непосредственной близости от места последнего упокоения своих несостоявшихся убийц. Перед тем, как выехать с болота, я погасил и фары, и габариты, да ещё выбрался из автомобиля, вышел на дорогу и какое-то время вертел головой по сторонам. Но нет — везде тишина и темнота.