Николай Чергинец - Последний герой

Он снова распалялся.

— Скажу, что должен это проверить, — осторожно предложил Самойлов.

— И сколько времени займет твоя проверка?

— А что ты предлагаешь?

Прежде чем ответить, Панкрат выдержал непродолжительную паузу.

— Организуй мне встречу с Костаном, — сказал он.

— Ты в своем уме? Зачем нам это сейчас. Пойми, Панкрат, скоро он будет в наших руках, и тогда…

— Я сказал тебе: организуй мне с ним встречу, — повторил Панкрат. — Если ты ни хрена не соображаешь, то я отвечу тебе, что происходит. — Он приблизился к адвокату и остановился вплотную с ним. — Костан просто-напросто спрятал девчонку, чтобы свалить это на меня. Теперь понял?

В глазах Самойлова предложенная версия выглядела абсурдом. Однако суровое выражение лица авторитета говорило о том, что он не потерпит возражений. И Самойлов не осмелился это делать.

Генерал Лимонов был в приподнятом настроении. На службе и в личной жизни все складывалось, как нельзя лучше. За час до окончания рабочего дня ему позвонила жена и сказала, что через три дня она с детьми возвращаются домой. В этот же день у него с докладом побывал Скворцов. Он заставил Веронику Подгорскую сотрудничать. Теперь девушка ежедневно сообщала ему необходимые сведения о Рубцове, которые Скворцов тут же передавал генералу. Правда, информация была довольно скупой и отрывочной. В ней было больше бесполезного, чем необходимых фактов. Но Лимонов не торопил Скворцова. Он не требовал от помощника поднажать на девушку, он понимал, что Вероника Подгорская — не профессионал. Стоило Скворцову потребовать от нее каких-то более конкретных шагов или действий, у Рубцова непременно возникли бы подозрения.

Он спустился вниз, покинул здание прокуратуры и уже на крыльце буквально нос к носу столкнулся с генералом Трошиным — грузным седовласым мужчиной шестидесяти лет со смешными поросячьими глазками.

— Здравствуй, Леонид Михайлович, — приветствовал он коллегу. — Ты куда это на ночь глядя? Все с работы, а ты на работу.

— Как, Виктор Владимирович? Тебя разве не предупредили? — ответил тот.

— А что такое?

— У Генерального закрытое совещание, — сообщил Трошин.

— Мне никто ничего не говорил об этом. — У генерала Лимонова возникло недоброе пред чувствие.

— По-видимому, тебя решили не тревожить, — развел руками Трошин. — Только меня это удивляет. Должен сказать, что тема достаточна серьезная. — Добродушный пожилой толстяк украдкой огляделся по сторонам и перешел на шепот. — Принимается решение взяться за олигархов, — с видом заговорщика сообщил он. — И в первую очередь за Осиновского и Лебединского. Приходит конец их всевластию и вседозволенности. Похоже, директива спущена с самого верха. — При этом коллега многозначительно закатил глаза к небу.

— Ну это уж как водится у нас: каждая новая метла…

Генерал Лимонов постарался скрыть от коллеги свое волнение.

— Да, ты прав, дорогой Виктор Владимирович, — согласился Трошин и тут же заторопился. — Ладно, побегу. Не дай бог, еще, чего доброго, опоздаю. — Он демонстративно посмотрел на часы.

— Всего хорошего, Леонид Михайлович, — обмениваясь дружеским рукопожатием, пожелал Лимонов. — Как-нибудь созвонимся. Хочется не отставать от жизни и быть в курсе новых веяний.

— Это обязательно, Виктор Владимирович, обязательно, — хихикнув, произнес Трошин. — Живем в такое время, только не зевай и успевай. Рыночные отношения, будь они неладны. Конкуренция! Молодежь на пятки наступает, в затылок грудным молоком дышит. Ну все! Будь! Я побежал!

Генерал Лимонов заставил себя вежливо улыбнуться. Но как только коллега скрылся в здании, улыбка моментально исчезла с его лица.

Он буквально сбежал по ступенькам крыльца и быстрым шагом направился к служебному автомобилю. В голове то и дело всплывали обрывки фраз, произнесенных Трошиным.

«Тема достаточно серьезная… Принимается решение взяться за олигархов… в первую очередь за Осиновского и Лебединского…»

Генерал Лимонов имел достаточный опыт работы в прокуратуре, для того чтобы понять истинное значение услышанного. Впервые за долгую карьеру он реально ощутил всю шаткость своего положения. После подобного совещания, как правило, начинает раскручиваться маховик очередного «процесса над ведьмами». Для начала устроят утечку несущественных сведений в средства массовой информации. Но обязательно с грифом «секретно», а то и «совершенно секретно». А затем…

Генерал Лимонов не хотел даже думать, что будет потом.

Генерал Трошин слыл одним из немногих лиц, особо приближенных к Генпрокурору. Поэтому он хорошо знал не только какую стряпню готовит руководство их ведомства, но и о том, что подадут на обед в кремлевской столовой на следующий день.

Лимонов догадывался, что подсказку следует искать непосредственно в словах Трошина. «О чем он говорил? Что за молодежь имел в виду? Кому она наступает на пятки и дышит в затылок? Мне? Ему? Нам обоим?» — размышляя таким образом Лимонов дошел до служебного автомобиля, за брался на заднее сиденье и попросил водителя от везти его в загородный дом. Автомобиль медленно пустился в длинный путь по московским улицам переполненным транспортом. Но Лимонов не обращал никакого внимания на постоянные автомобильные пробки.

В конце концов он нашел для себя удовлетворительное объяснение. Папки с компроматом на олигархов пополнялись новыми сведениями всегда, даже в те дни, когда они с помощью финансов, по сути дела, управляли государством, формулировали его внутреннюю и внешнюю политику. И если компромат собирали осведомленные высококлассные специалисты, то где-то там в папках с бумагами, рядом с фамилией Осиновского непременно должна всплыть и фамилия Лимонова. Вот на что, по всей видимости, намекал Трошин. Вот почему Лимонова решили «не тревожить».

«Хитер, старый мудозвон, одним выстрелом решил двух зайцев убить, — подумал Лимонов про Трошина. — Повернул все так, что выстрел этот должен сделать я. Что ж, согласен. Если спасаясь от неприятностей, я попутно избавлю от таких же неприятностей и Трошина, то от одного выстрела может выйти двойная польза. Во-первых, исчезнет угроза, нависшая над служебной карьерой, во-вторых, получу надежного союзника на будущее. Но сначала необходимо вычислить осведомителя, который строчит на меня доносы начальству».

Впрочем, важное значение имела бы только ликвидация доказательств тесной связи между Лимоновым и Осиновским. По всей видимости, такие же доказательства имеются и на Трошина. В противном случае коллега не стал бы распространяться.

Генерал позвонил Скворцову.

— Ты мне срочно нужен, Миша, — сказал он. — Приезжай в мой загородный дом. Жду.