Владимир Колычев - Любовь с прицелом

Родион спустил вниз продукты. В бункере за лестницей стояли небольшой холодильник, разделочный стол с электрической плиткой. Там имелась кое-какая посуда. Пока Лида перевязывала Полевая, Родион пожарил яичницу с колбасой, раскидал ее по тарелкам.

— Ты где был? — спросил Полевай, кивком показав на лестницу.

— Яйца твоим дружкам отрывал.

— А я думал, ментам звонил, — заявил Полевай и скривил физиономию.

Родион и глазом не моргнул.

— Правильно думал, — сказал он.

— Мусор надо вынести. — Полевай сперва посмотрел на Лиду, потом — на Родиона.

— Да хватит уже тебе! — Она поморщилась.

— Мусором воняет.

— Если он мусор, то зачем ты его с собой взял?

— Вчера не вонял.

— Я тебе сразу сказал, что служу в полиции, — с усмешкой произнес Родион.

— Тогда почему мы еще здесь? — спросила Лида.

Она улыбалась, давая понять, что воспринимает его слова лишь как шутку.

— Я еще не узнал, кто такой Питон, — сказал Проскурин.

— Питон — это такой змей. — Полевай кривил губы, глядя на него. — Может задушить или в задницу без разогрева залезть.

— Хороший у тебя друг, ничего не скажешь! — заявил Родион и добавил: — Надеюсь, тебе было не больно.

— Закрой пасть! — вспенился Полевай.

— Смотри, щечки порозовели! — сказал Родион. — А то был бледный, как поганка.

— Да я тебя, падла!..

— А если я тебя? — Родион хищно сощурился, пристально глядя на Полевая.

Он здоровый, сильный, и все оружие у него. Если, конечно, Полевай не добрался до какого-нибудь припрятанного пистолета. Но тогда он уже застрелил бы Родиона.

Полевай осознал свою беспомощность, до крови закусил губу, но взгляд не отвел.

— Может, хватит, мальчики? — проговорила Лида.

— Не гони на меня, понял! — Родион поднялся так резко, что Полевай невольно вздрогнул.

Но вилку к своей тарелке он поднес плавно.

— Не надо на Родика наезжать, — сказала Лида. — Он тебе ничего плохого не сделал.

— Ничего?! — Полевай округлил глаза от возмущения.

— Ты первый начал, и я это видела.

— Не важно, кто начал. Важно, кто выстрелил.

— Это ты так думаешь.

— Вы что тут, сговорились?

— Будь мужиком, прекрати истерику, — сказал Родион.

Полевай промолчал, но так люто глянул на парня, что ему стало не по себе.

— Это не истерика. — Лида качнула головой, с укором глянула на Родиона. — Это у него от боли. Вадим, сейчас я укол сделаю. Тебе сразу станет легче. — Она влюбленно глянула на Полевая, с нежностью провела рукой по его волосам.

Тот мотнул головой, отказываясь от ее заботы, но Лида все равно вколола ему обезболивающее, которое подействовало на него как снотворное.

— И все-таки кто такой Питон? — спросил Родион, когда Полевай уснул.

— Это палка о двух концах, — ответила Лида и совсем невесело усмехнулась. — Один со смазкой, другой без.

— Вадим ему звонил?

Она кивнула.

— Когда успел?

Лида пожала плечами. Какая разница, главное, что успел.

— И он приедет?

— За Вадимом, — сказала она.

— Заберет его?

— А это смотря каким концом. Может забрать с собой или отправить на тот свет.

— И когда он будет?

— Может, завтра.

— А почему не сегодня?

— Пока соберется. Он же не в Москве живет.

— А где?

— Тебе адрес вместе с номером телефона дать или без?

— Можно без, — ответил Родион.

— А может, просто дать? — Лида едко усмехнулась, сверху вниз скользнула по нему взглядом.

«Знает она, о чем я сегодня утром думал, догадывается, что мне снилось», — понял Родион.

— Я отдаюсь только по любви, — заявил он и глянул на нее с напускной серьезностью.

— Я должна тебя полюбить? — спросила она, положила ему руки на плечи, попыталась обнять его душу своим взглядом.

— Без памяти.

— А смысл?

— Настоящая любовь бессмысленна и беспощадна.

Родион шутливо улыбался, но говорил всерьез. Потому что думал о себе. Он готов был влюбиться в Лиду до беспамятства. Или уже?..

— Чья любовь беспощадна? — спросила она.

— Моя любовь бессмысленна. А твоя беспощадна. — Родион кивнул на спящего Полевая и добавил: — Ко мне.

— Ты такой умный, что с тобой даже не интересно! — сказала Лида, поморщилась и оттолкнула его от себя.

— Я верну тебе интерес к жизни, — со всей серьезностью заявил он, кивком показал на тарелку и продолжил: — Помоешь посуду, и будет тебе счастье.

Проскурин вышел из бункера и занялся пленными. Он развязал ноги одному из них, вывел этого фрукта из погреба, набросил куртку ему на плечи, застегнул на пуговицы, не засовывая руки в рукава.

— Начнешь дергаться — верну тебя назад. Вот и будешь ходить под себя, понял? — проговорил Родион.

Пленный закивал и покорно пошел к туалету. Говорить он не мог, потому что Родион не расклеивал ему рот. Вдруг кричать начнет?

Сортиром давно никто не пользовался, поэтому воняло там не особо сильно. Но внутри все равно было грязно, мокро.

Родион не стал мудрить. Он просто расстегнул пленнику джинсы, стянул их до колен. Дальше сам.

Парень замычал, давая понять, что ему этого мало, но Родион его не слушал. Раньше надо было думать, когда в бандиты записывался.

Пленного можно связать по ногам или же просто приспустить его брюки до колен, чтобы они сковывали движения. Но пол в погребе холодный, с голой задницей там не комильфо, поэтому Родион натянул на арестанта штаны до пояса, но вот застегивать их не стал.

— Держи крепче. Свалятся — сам виноват будешь, — проговорил он.

Парень замычал, мотнул головой. Он смог вцепиться в брюки руками, держать их станет крепко, но будет лучше, если Родион застегнет его джинсы. Только вот не станет он этого делать. Хотя бы потому, что впереди возня с другим пленником.

— Может, тебя пристрелить? — спросил Родион.

Парень прекратил мычать, вытянулся в струнку.

— Пошли!

Родион повернулся лицом к дому и оторопел. Он увидел двух качков, которые спешили к нему. У одного в руке пистолет, у другого с плеча свисал «Узи». Оба в черных костюмах, хотя и без галстуков.

У Проскурина тоже был пистолет, но ему не хватало времени на то, чтобы достать его. Атлет с короткой верхней губой мог срезать Родиона автоматной очередью в две секунды. Да и у второго имелась фора. Пальнут с двух стволов, и амба.

— Ты кто такой? — спросил один из них.

— Да я тут… — Родион растерянно глянул на пленника, который выходил из туалета.

— А это что за чукча? — спросил качок с широким раздвоенным кончиком носа.

Пленник замычал, замотал головой.

— Полевай где? — спросил короткогубый браток.

— А это кто? — Родион решил прикинуться дураком, хотя и понимал, что это бессмысленно.

— Конь в пальто! — буркнул тип с раздвоенным носом, подошел к Родиону, грубо толкнул его, сорвал полоску со рта арестанта и осведомился: — Ты кто такой, клык моржовый?