Александра Ронис - Тебе меня не сломить

— Он не человек, — хохотнул мужчина и, сделав глоток, произнес уже серьезно: — Это — дьявол в плоти. Опасный и беспринципный. За деньги и власть пойдет на все.

— Так уж и на все? — прищурился Мельниховский-младший.

— Мы почти десять лет проработали вместе, три года из которых он был моим опером, пока я не перешел на должность начальника отдела, — медленно проговорил Константин Николаевич. — Он всегда был без башенным, однако грань между благоразумным риском и излишней рискованностью всегда ощущал, за что опера его и уважают. После смерти сестры и матери, правда, крышу у него сносило конкретно.

— А что с ними случилось? Почему они погибли? — заинтересовался парень, делая небольшой глоток из стакана.

— Девочку изнасиловали какие-то ублюдки, и она приняла смертельную дозировку лекарств, а мать не выдержала, отказало сердце, — с холодным безразличием поведал Шведов.

— Всегда есть нож, которого не ждешь, и он острее всех, — задумчиво произнес парень.

— Да уж… В одночасье потерять всех близких.

— Всех? А его отец? — Погиб от рук каких-то наркоманов, когда Саша еще школу заканчивал, — и, помолчав, уточнил: — А ты с какой целью интересуешься? Просто так? Или хочешь найти «слабые» места? — Ну, а вдруг пригодится в нашей «дружбе», — хмыкнул Беслан, умолчав о том, что уже сделал попытку «сдружиться» с ним поближе. — И, что, он совсем один? — По сути, да, — помолчав, кивнул Константин Николаевич. — Но не совсем…

— Что вы имеете в виду? — взглянул на него парень. Все это время Мельниховский-старший внимательно наблюдал за сыном, с удовольствием отмечая, что сын постепенно втягивается в «дела».

— Живет он с одной, родила от него недавно. Девка из Управления, приходила к нам на проверку в прошлом году. Вроде поговаривали, что Саша поразвлекался с ней и бросил, но потом, узнав про беременность, стал помогать материально.

Беслан задумался. Сестру изнасиловали, она покончила с собой, и крышу у него снесло. Вот только в какую сторону? Не этим ли объясняется его неожиданный «бзик» по поводу развлечений Беслана с клубными шалавами. Даже Шведов удивлен был, с каким рвением взялся Степнов за его поиски. Видимо, действительно, не все равно ему.

— А как он к «девочкам» относится? Стриптиз, приват и все такое. Любит? — Какой опер «девочек» не любит, Беслан?! О чем ты? — Нет, вы мне лучше скажите вот что — «субботники». Насколько я знаю, это дело он любит, и в отделе у вас такое частенько было. Не спрашивайте, откуда, знаю и все, — пресекая возможные расспросы, уточнил Бес. — Как сейчас с этим дело обстоит? Последний раз когда было? — Да я уж и не помню, — растерянно проговорил Шведов, сбитый с толку и вопросами, и тем деловитым тоном, с каким эти вопросы задавались. — А что? — Да нет, ничего, — озадаченно протянул Мельниховский-младший, поигрывая дорогой зажигалкой в руке. — Ни-че-го.

Видимо, он просчитался сегодня, делая такое предложение Степнову. А завтра — встреча в клубе. Придется вносить коррективы в планы на завтрашний вечер.

Будет обычная встреча без излишеств, без того, чем он планировал зацепить нового «хозяина района».

Для Юли дни полетели так, что она их попросту не замечала. Как оказалось, материнство — это не только счастливая мама и радостный малыш, но и каждодневный, ежечасный, ежеминутный труд: кормление, купание, переодевание, стирка, глажка, уборка, готовка, гуляние на улице. Как бы она с этим всем справлялась, если бы не было рядом Саши? Иногда, укачивая ребенка в коляске, она пыталась представить себе жизнь без него и признавала, что это было бы очень и очень трудно. Даже банальный поход в магазин за продуктами был бы для нее сложным делом — одного ребенка дома не оставишь, с собой не возьмешь. Коляску выносить с четвертого этажа трудно, без коляски гулять невозможно — руки быстро устают, а присесть нельзя, и много с собой за раз не унесешь. Саша несколько раз приезжал, выносил ей коляску, но это тоже было не дело.

— Юль, поехали ко мне? У меня и квартира побольше, и лифт есть. Сама сможешь справляться с коляской.

Его предложение застало ее врасплох. Одно дело — жить на своей территории и совсем другое — в его квартире. Он и так ее, можно сказать, полностью содержит уже несколько месяцев, а теперь еще и жить у него. Да и в качестве кого? Матери его сына? Квартирантки? Домработницы? Любовницы? — Юль, если ты боишься, что что-то изменится, — видя, что она замешкалась и тянет с ответом, продолжил Саша, внимательно следя за выражением ее лица, — то не бойся. Все будет так же. Да и мне, если честно, там будет удобнее, работа рядом.

Господи, ну, конечно… Одни проблемы ему создает…

— Я тебя не держу, — тихо ответила девушка. — Если тебе удобнее у себя. Я справлюсь.

— Юля-я… ты меня слышишь? — позвал он. — Я говорю, переедем вместе. Удобнее будет тебе, в первую очередь. Ну, что? Договорились? — Нет! — порывисто ответила девушка, качая головой, но тут же смягчила тон: — Я… я не знаю… Юля чувствовала, что они подошли к какой-то незримой черте, за которой жизнь может кардинально измениться. Если она поедет к нему, то пути назад не будет.

— Лен, ну вот что мне делать? — растерянно говорила она подруге, когда та заехала к ней вечером. — Я понимаю, что ему тяжело приезжать днем, чтоб стащить мне на улицу коляску, а через час снова приезжать, чтобы затащить ее обратно, или гулять вместе с нами и одновременно отвечать на многочисленные звонки подчиненных. И спать на кухне, где вообще не развернуться, а еще стоит сушка с детскими вещами, и я среди ночи хожу туда по сто раз, чтобы что-то взять. Конечно, у него двухкомнатная квартира, где у каждого была бы своя комната, и лифт есть. Но я вообще не представляю, как жить у него.

— Что именно ты не можешь представить? — совершенно серьезно спросила та, с удовольствием качая на руках малыша, пока Юля гладила детское белье. — Боишься, у себя дома он поведет себя иначе? — Да нет, — Юля задумалась. — Не знаю.

— Мне кажется, зря боишься. Он так трепетно к тебе относится, если бы не знала, что было в начале, ни за что бы не подумала, — быстро проговорила подруга и без перехода поинтересовалась: — Так чего боишься-то? — Просто… Если я перееду к нему, он может подумать, что я согласна «жить» с ним, понимаешь? — В смысле, «спать с ним»? — уточнила, как всегда, прямолинейная Лена.

Юля, вздохнув, кивнула.

— А ты не согласна? — скорее утверждая, чем вопрошая, произнесла гостья.

Девушка медленно покачала головой, не сводя обеспокоенного взгляда с подруги, и твердо произнесла: — Нет.

Лена многозначительно приподняла бровь и вкрадчиво спросила: — А почему? Юля уставилась на нее, не зная, что сказать.

— Слушай… Ну, а ты сама разве не хочешь попробовать? — помолчав, неуверенно произнесла подруга. — Вдруг понравится? — Лена! Об этом даже не может быть и речи, — отрезала девушка.