Александра Ронис - Тебе меня не сломить

— Может, ей звонил кто? — хватаясь за последнюю ниточку, предположил Степнов, в мыслях уже лихорадочно прокручивая план дальнейших действий: набрать дежурку, поднять на поиски оперов, проверить ее звонки за этот день, заказать биллинг ее телефона.

— А ведь точно! Я забыла совсем, — взглянув на него расширившимися глазами, проговорила девушка. — Ей Вадим звонил.

— Какой Вадим? — нетерпеливо перебил ее Саша, а в памяти тут же всплыли воспоминания того вечера, когда он собирался в стриптиз-бар и заехал на минутку. Вика выглядела такой потерянной, только в тот момент ему было не до нее — он получил в Управлении медаль, встретил Юлю, впереди было веселое времяпрепровождение.

— Вадим Никифоров, он учился на класс старше, окончил школу в этом году, — поспешно ответила Даша. — Он давно за Викой ходит, цветы дарил, даже встречаться предлагал. Только как-то настойчиво очень, будто перед фактом ставил. Он ей никогда не нравился, слишком самоуверенный и наглый. Думает, раз у родителей денег полно, значит, все должны к его ногам падать. Вот и сегодня, когда он ей позвонил, предлагал куда-то с ним пойти, она ответила ему, чтоб не звонил больше.

— Где он живет, знаешь? — чувствуя, как сердце падает куда-то вниз, произнес Степнов. Значит, все было совсем не так, как он думал. Никакой безответной любви, по крайней мере, с ее стороны. Наоборот, ее доставал какой-то придурок, а она просто не знала, как от него отвязаться. Но почему молчала?! Почему не сказала ему?! Уж он-то быстро бы вправил ему мозги…

— Знаю, что в 10 корпусе. Это здесь, через дом. У его родителей две квартиры рядом, они стены проломали и сделали одну, чуть ли не семикомнатную, по две тачки на каждого имеют. Вадим в школу на бэхе ездит, хотя здесь дойти два шага. А родители где-то на Мальдивах уже месяц отдыхают, — девушка снова оглянулась на дверь квартиры и добавила: — Другие девчонки сами на него вешаются, а Вика говорила, что ей такой не нужен, пусть катится вместе со своей машиной и своими цветами.

Больше ничего дельного девушка вспомнить не могла, и, наспех простившись с ней, Саша стал спускаться по лестнице, на ходу доставая из кармана мобильник и набирая номер знакомого из отдела специальных услуг.

— Коль, мне помощь твоя нужна, номерок пробей мне, — быстро проговорил он в трубку и назвал номер сестры. — Мне срочно нужно. Сестра моя… Все звонки ее за этот день. Спасибо, жду, — и тут же принялся набирать следующий номер. — Виталий Петрович, здравствуйте, Степнов из убойного. Можете мне биллинг номера сделать? Прямо сейчас. Я в долгу не останусь, вы меня знаете.

Записывайте.

На город уже опустились вечерние сумерки, было тепло и тихо. Во дворе бренчали на гитаре пацаны, чуть поодаль на лавочке хихикали несколько девчонок. Подойдя к ним и предъявив удостоверение, Саша задал им несколько вопросов о Вике, однако те лишь отрицательно качали головами. Пока он разговаривал с ними, затем шел до соседнего двора и там узнавал, где живет семья Никифоровых, на улице окончательно стемнело.

— Никифоровы? Да, здесь. Вот, во втором подъезде, третий этаж, номер квартиры не помню, но вы по двери сразу определите, она у них дорогая, из белого дуба, — кивнула бабулька, выгуливающая визгливую тойку, которая не замолкала ни на секунду, прыгая вокруг хозяйки.

Саша уже шагнул было к подъезду, как в руках ожил телефон. На дисплее высветился номер матери.

— Да! — поспешно ответил Саша, останавливаясь посреди дороги.

— Саша! Вика… Она пришла, — услышал он ее дрожащий голос, но в нем не было облегчения. От того, как она это произнесла, стало лишь страшнее. — Сашенька! Не дослушав ее, Степнов кинулся обратно к дому. Все еще сжимая телефон в руке и чувствуя, что случилось что-то страшное, непоправимое, он влетел в подъезд и бегом поднялся на нужный этаж. Дверь в квартиру была приоткрыта, мама стояла в коридоре, так и застыв с мобильным в руках. Увидев его, она медленно осела на стул, стоявший возле стены, даже не пытаясь вытирать бегущие по щекам слезы.

— Где она?! — судорожно выдохнув, только и смог произнести Саша и, когда та слабо кивнула в сторону комнаты Вики, шагнул к ее двери. Уже потянувшись к ручке, на мгновение замер, чувствуя, как сердце ухнуло куда-то вниз, и, наверное, впервые за всю жизнь, вдруг накатил жуткий, леденящий страх.

Вика сидела на полу возле кровати и, уткнувшись подбородком в колени, смотрела в одну точку перед собой. Заплаканные глаза, размазанная по лицу тушь, чуть надорванный рукав кофточки…

От одного взгляда на нее у парня все внутри застыло, оборвалось, по телу прокатилась нервная дрожь. Задрожали руки, губы, слова застряли где-то в груди. Нет! Это какая-то ошибка! Все не так! Только не с ней! Она же еще совсем девочка! Саша медленно подошел ближе, присел перед ней на корточки.

— Вик… Вика…. Скажи мне, что случилось? — заглядывая ей в лицо, тихо проговорил он, услышав издалека свой чужой, охрипший голос.

Словно только сейчас заметив, что в комнате кто-то есть, девушка медленно подняла на него глаза. В их глубине была такая пустота… Несколько секунд она смотрела на него так, будто не узнавала, а затем, закрыв лицо руками, горько заплакала. Степнов перевел взгляд на ее руки — на запястьях явственно проступали красные отметины от чьих-то цепких пальцев. Последние сомнения отпали.

Сколько он видел их в своей жизни. Девочек, девушек, женщин, которые приходили писать заявления на «износ». Краснея и размазывая слезы по щекам, они сбивчиво рассказывали последовательность произошедшего, а потом, понимая, что придется повторять это снова и снова перед разными незнакомыми людьми, проходить медэкспертизу, следственные действия, просто отказывались от возбуждения дела и забирали заявление. Раньше он относился к этому спокойно, но сейчас… Вика плакала навзрыд. Рыдания, рвущиеся из груди, сотрясали ее хрупкое тело.

Обхватив голову руками и зажмурившись, Саша продолжал сидеть рядом, не в силах сдвинуться с места.

— Кто? — наконец, словно очнувшись, с трудом произнес он, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Вика, кто?! Тот ублюдок из выпускного класса, да?! Она резко подняла голову, взглянув на него с неприкрытым ужасом, и по одному ее взгляду все было ясно. Ну, держись, сукин сын, кровавыми слезами будешь плакать! — Где?! В квартире?! — спросил Степнов, но девушка снова закрыла лицо ладонями, из глаз вновь покатились слезы. — Вика! Где это было?! — взяв ее за плечи, он слегка встряхнул ее. — Вика! Говори же! Не молчи! — В гараже… за его домом, в конце, — захлебываясь слезами, судорожно выговорила она и зажмурилась, не в силах смотреть брату в глаза.

— Как ты оказалась в этом гараже? Это же совсем другой двор, — настойчиво спрашивал он, изо всех сил стараясь не думать о том, что в данный момент допрашивает собственную сестру, запрещая своему мозгу осознавать это.