Сергей Шевченко - Бродяга [СИ]

Все изменилось, когда Витя пришел с армии. Денег не хватало, пробовал заработать, устроившись то на одно, то на другое место. Денег хватало едва-едва. Знакомые, а круг общения оставался всегда одним, катались на машинах, некоторые на мотоциклах, но все были на колесах. Витю, грызла черная зависть. Понемногу, он вернулся к старому заработку. Был предельно осторожен, работал исключительно на кармане. Старые навыки быстро восстановились, и скоро он купил себе новенькую» Яву». Приехал Антон. Жизнь стала интересней, более наполненной. Ему, так не хватало настоящего друга. И вот, его единственный друг в тюрьме, и никуда от этого не денешься. Что же, такова жизнь. Никто от этого не застрахован. Насколько возможно, постарается помочь. Когда-то это должно было случиться. Шмаль, философски смотрел на вещи. Когда пришла первая весточка с Изяслова, он незамедлительно отправил посылку и бандероль. Исправно подогревал Антона, почти два года. Пока, самого не прикрыли в Львове. Взяли его, тоже на кармане. Он промышлял в трамвае. Садился в начале маршрута и ехал до конечной, высматривая лоха. Сделав покупку, тут же выходил, скидывал бумажник и запрыгивал на следующий. Все время следствия и суда провел на Львовском централе. Навалили ему, два года. Отбывать наказание направили на сороковку, в Дрогобыч. Сидел, можно сказать, дома. Когда вышел на волю, Северу оставалось, чуть меньше года. Витя, с нетерпением ждал друга. Пять лет, не малый срок. Оба успели, поднабраться опыта, стали старше, мудрее. Казалось, теперь все будет по другому.

Шмаль, встречал Антона на автовокзале. Северу пришлось задержаться во Львове на ночь. Поезд из Хмельницка прибыл во Львов в двенадцатом часу ночи. Конечно, никакой транспорт уже не ходил. Едва успел на последний трамвай, доехал до Пидзамчи. Переночевал у старого приятеля, Ростика, а спозаранку прыгнул в автобус Львов-Ковель. Через час, он был дома.

— Ты что тут, ночевал что ли? — Север, не смог скрыть удивления. Они крепко обнялись. Быстрым шагом пошли прочь от вокзала.

— Наконец, ты дома! — Витя, не мог сдержать эмоций. Поминутно трогая Антона, то за плечо, то похлопывая по спине. Словно не веря, что тот рядышком.

— Хватит, меня оглаживать, я тебе что, лошадь? — Север повернулся к Вите, и еще раз крепко обнял его. — Я это! Живой, здоровый. Теперь, надо пару деньков отдохнуть, как следует. Погода, какая стоит. Сентябрь, а припекает, как в июле.

— Ночами и поутру прохладно, но до настоящих холодов, еще далеко. И не факт, что потом будет холодно.

— Пошли завтра на Буг. Пять лет в речке не купался. Сколько раз представлял. Соскучился я по всему этому, — Антон повертел головой.

Подошли к дому. Антон, зашел к соседке, выслушал охи-ахи, от всей души поблагодарил тетю Люсю, забрал ключи и наконец зашел домой. Все, оставалось так, как он помнил. Вот только декоративная пальма вымахала почти под два метра, радуя глаз своей ухоженностью.

— Молодец, тетя Люся. Надо будет ей, какую копеечку подкинуть. Смотри, Витек. Все чистенько, нигде не пылинки. Шмаль, тем временем перебирал винил. Наконец нашел то, что искал. Поставил «ZZ-Top», только потом ответил.

— Их поколение, то, что надо. Что ты хочешь, они еще войну застали. Голод. Хапнули горя на своем веку. Вот и моя мама, такая же. Пошли ко мне! Поешь хоть домашнего, по сто грамм опрокинем.

— Ты, давай иди. Я под душ по-быстрому залезу, кое-что тут посмотрю и через двадцать минут подойду. Иди, иди, я недолго. Витек ушел. Север дождался, пока не хлопнула дверь в подъезде, вышел на лестничную площадку. Быстро поднялся на чердак. Под крышей было жарко, в углах блестела паутина. Стояла необычная, таинственная тишина. Постояв немного, чтобы глаза привыкли к полумраку, царившему на чердаке, Антон подошел к заначке. Неспешно убрал слой керамзита, вытащил ящик, обтер его носовым платком. Все было на месте, так, как он оставлял пять лет назад. С сожалением посмотрел на пачки старых, добрых деревянных рублей. Передернул затвор у «Макара», проверил обойму. Взяв из ящика штуку зелени, аккуратно сложил все обратно. Проворно спустился вниз. Быстро принял душ, поспешил в соседний подъезд. Там, его уже ждали. Стол ломился от изобилия. Тетя Марийка, не смогла сдержать слез. Она, всегда любила Антона, как родного сына.

— Вот, ты и дома! — Она, обняла его, нежно поглаживая по голове. — Да ты вроде, как подрос! Или это я, вниз уже расту. За стол, быстро за стол. Буду тебя откармливать, исхудал-то как! Небось, там и кормежка никудышная была. Витя, тоже приехал, как жердь был. Сейчас ничего, поправляется. Ты кушай, кушай, не смотри на него.

— А сто грамм? — Подал голос Витек. — Где наши положенные сто грамм?

— Что, не поставила на стол? Вот, память бабья! Мог и сам постараться, вон достань с холодильника.

— Да вы присаживайтесь, тетя Мария. Смагу, поди, Полинка гнала?

— Она, больше ни у кого не беру. И ей, какая-никакая денежка, да и водка у нее хорошая. Витя так говорит.

Витек, тем временем разлил по рюмкам, подвинул ближе к Антону, тарелку с холодцом.

— Давай, за волю! — Витек, первым опрокинул рюмку.

— И я с вами, — тетя Мария, последовала его примеру. — Ты ведь знаешь, Антоша, я не пью, но сегодня можно. Сегодня у нас праздник!

— Спасибо вам! Вы мне, как мама, а Витя, как брат. Хорошо, что вы есть. Не знаю, как бы я без вас. Спасибо за посылки, знаю, что это вы Вите напоминали. Он безалаберный, ему постоянно напоминать надо. Витя, наливай! Давай выпьем за наших Мам! За наших замечательных Мам. За вас, тетя Марийка!

Сидели долго. Антон расспрашивал о соседях, об общих знакомых. Поговорить было о чем. За пять лет, много воды утекло. Жизнь заметно изменилась. В обиходе были новые деньги, гривны. Север, видел их на зоне. Держал в руках, но еще ничего не покупал. До дома добирался по справке, вот только купил пачку сигарет на вокзале и все.

— Завтра погуляем по городу, сам все увидишь, — Витя блаженно улыбался. — По мне, так жизнь зашибись. Сейчас, самое время денежку делать. Капитализм!

— Нет. Завтра на Буг пойду. Хочу окунуться, на травке повалятся, на солнышке погреться. Пока еще тепло. А то потом жди целую зиму. Нет, завтра на реку пойдем! Не хочешь, могу и сам прогуляться, а ты занимайся своими делами. Есть ведь чем заняться?

— Не, я с тобой. Тебя одного отпускать нельзя. Опять куда-нибудь влезешь. На надзор, когда пойдешь становиться?

— Послезавтра пойду. Время еще терпит, хоть пару дней без этих мусорских харь пожить. Дали таки сволочи, год надзора. Но ничего, как нибудь пропетляем.

Они допили поллитровку, дальше решили не продолжать. Тетя Мария, еще раньше ушла немного вздремнуть.

— Тоже пойду, прилягу, ты заходи вечерком, может, что покурить достанешь? Давненько хорошего плана не пробовал. На вот тебе сотню баксов. Возьмешь еще, что-нибудь перекусить, ну и винчика сухого можно. Вообще, смотри сам.