Олег Дудинцев - Заказуха [сборник]

— За порог, бедняга, запнулся, — улыбнувшись, тихо сказал старший. — Пусть пока дрыхнут.

Оставив до поры до времени безобидную] охрану, омоновцы скрытно переметнулись к бане, где через маленькое оконце им открылась еще более живописная композиция из множества свежевымытых тел, опорожненных бутылок и березовых веников.

После полученной от разведчиков информации капитан подал команду, и участники операции вторглись в частные «рыльские» владения, окружив дом и баню.

Субботин, продвигаясь вместе со всеми, чуть было не вступил в лужу подмерзшей блевотины, окропившей снег вблизи крыльца разноцветными брызгами. «Депутаты, мать их… Народные избранники», — выругался про себя майор и поднялся по ступеням.

Далее все обстояло до тошноты скучно и однообразно, а потому не доставило радости напрасно разминавшимся омоновцам и уж наверняка не вдохновило бы авторов современных детективов.

Оттащив за ноги заграждавшего проход караульного, бойцы с криками: «Милиция! Всем лежать!» — синхронно, словно на учениях, ворвались внутрь строений, включили свет и мигом завладели жарко натопленными помещениями. Захваченные врасплох кандидаты и не мыслили подняться по причине сильной алкогольной интоксикации.

Закованные в наручники или же связанные брючными ремнями, «рыльцы» были без особых усилий перенесены в подъехавший к дому фургон и аккуратно сложены в штабеля.

Более или менее ожесточенное сопротивление оказал лишь Тайсон. При внезапном появлении милиции он прикинулся бездыханным, а затем, улучив момент, соскочил с дивана, разбил ногой застекленную дверь и выпрыгнул на улицу, где и попал в объятия субботинских оперов. Те, особо не церемонясь, ткнули его мордой в снег, нацепили наручники и отволокли в машину, а вернувшийся на исходную позицию Филимонов извлек из-под дивана сброшенный контрразведчиком пистолет Макарова и бережно упаковал его в коробку из-под конфет.

Пока ударная часть группы по-хозяйски разбиралась с бандитами, Субботин занялся поисками заложника и скоро обнаружил его в чулане под лестницей, ведущей на второй этаж.

Едва майор, отодвинув засов, распахнул дверь и выхватил заложника из темноты лучом фонарика, как тот, прикрыв глаза от слепящего света, поднялся с раскладушки и застыл в волнительном ожидании.

Пошарив рукой по стене коридора, Субботин нащупал выключатель и лишь при верхнем свете разглядел пленника.

— Вы?! — воскликнул qh от неожиданности, узнав председателя избиркома Вострецова.

Тот тоже признал освободителя и с облегчением выдохнул:

— Я, товарищ майор.

— Вас-то они за что?!

— Все, как на духу, расскажу. Лучше отсижу, сколько положено, — затравленно заскулил Вострецов. — Они ведь меня, когда перепились, чуть не пристрелили. Главный их, тот, что с перебитым носом, за ограду вывел и давай из пистолета палить. Я думал — конец.

Они пристроились на раскладушке, и, пока омоновцы «зачищали» помещения, Вострецов изложил историю своего грехопадения.

— Значит, с вас все и началось, — выслушав его рассказ, с нескрываемым презрением подытожил Субботин.

— Да. И с вашего подполковника тоже, — со слезой в голосе подтвердил председатель. — Я, видит Бог, вначале отказывался.

— Хорошенькое дело. Так почему же вы здесь?

— Разозлились, что «холуйских» без их ведома зарегистрировал, — пояснил Вострецов. — Я уж и деньги им все вернул, так нет — мало, «на счетчик поставили». Пришлось неделю назад «восьмерку» вместе с гаражом продать. А теперь требуют, чтобы доверенность на квартиру подписал. Спрашиваго этого главного: «А мне с семьей где жить?» — «Не волнует, — говорит, — не хер было нас кидать». Но тут я уже насмерть встал, вот сегодня утром меня возле парадной и подкараулили.

Слезная исповедь этого зрелого, повидавшего жизнь мужчины не вызывала у Субботина ни грана сочувствия. Лишь брезгливость да еще удовлетворение, что его признание даст возможность загнать братву на нары.

— Сейчас поедем в отдел, и там подробно все напишете. А уж дальше как Фемида распорядится, — безжалостно объявил Субботин, и Вострецов покорно согласился.

— Напишу, куда ж деваться. Они ведь с меня все равно не слезут.

Субботин вывел председателя избиркома на улицу, посадил в «Жигули» и стал дожидаться, пока омоновцы набьют транспорт телами задержанных, которых при окончательном подсчете оказалось аж восемьдесят два.

Наконец груженные под завязку автомашины тронулись в обратный путь и около восьми утра достигли района, где большую часть братвы оставили в медвытрезвителе, а остальных раскидали по камерам территориальных отделов.

Вернувшись к себе, Субботин заглянул в дежурку и поинтересовался городскими новостями.

— В Горелове дачный дом взорвался, много жертв, — сообщил дежурный. — Там сейчас следственная группа работает.

«Мэмэнто мори — помни о смерти», — промелькнуло в голове Субботина знакомое еще со школы латинское изречение, и он повел Вострецова в кабинет, где около полутора часов фиксировал на бумаге его покаяния.

— Это нам, Игорь, случай помог, — сказал он заму, после того как Вострецова передали в руки вызванного следователя и они остались вдвоем.

— Не скажи. Если бы ты Замполита не прихватил…

— Да брось ты, — перебил его Субботин и устало махнул рукой. — Случай… и еще кровь, — добавил он, вспомнив свой последний разговор с Димой.

— Это ты о чем?

— Так, к слову пришлось.

Разговор их нарушил влетевший в кабинет Филимонов.

— Знаете, чей это ствол? — положив перед начальством найденный на веранде пистолет, с которого уже сняли отпечатки, загадочно спросил он. — Я его только что по базе данных пробил.

— ???

Для пущего эффекта Толик выдержал паузу.

— Нашего зама по тылу райуправления, — наконец-то разродился он и замер в ожидании реакции, однако ее не последовало. Субботин и Ковалев, уже наслышанные от Вострецова о подполковнике, лишь многозначительно переглянулись.

— Ему два года назад якобы по башке дали в парадной и оружие забрали, — продолжил Толик, так и не дождавшийся от руководства эмоционального всплеска. — В Красносельском районе «глухарь» по разбою висит.

— Считай, ты его раскрыл, — подбодрил Ковалев оперативника. — Можешь их порадовать.

Не успел Толик исчезнуть, как начались телефонные звонки, Дошедшая до главка информация о задержании вызвала интерес, и Субботину пришлось удовлетворять любопытство всех: начиная от начальника угрозыска города и заканчивая оперативниками РУБОПа. Последним вышел на связь Петр Христофорович Булкин.

— Что ж вы меня в известность не поставили? — обиделся полковник после рассказа одуревшего от пустых разговоров Субботина. — Меня генерал и глава администрации напрягают, а я не в курсе.