Саша Слова - Опасность заводит

— Работаешь с самого утра?

— Немного.

Север отложил наушники и откатился от стола.

— У нас есть какая-то программа?

— Марк сейчас найдет палку поострее и подлиннее, и будет весь день в нас тыкать.

— Так я себе это и представлял.

Представление началось чуть позже. Марк ждал их в гостиной. И вокруг него прямо-таки искрилось облако самоуверенности. Точно как в первые дни их знакомства.

— Привезли, — он нагнулся и постучал по металлическому коробку, лежащему на краю стола.

— Хорошо, — кивнул Север и направился к нему.

— Анна поможет.

— Я и сам могу…

— Она врач, — отрезал Марк и посмотрел на нее.

Анна догадалась, что в коробе. Конечно, с такими повреждениями Север жил на уколах. Прошло совсем немного времени, а его дважды пропустили через мясорубку. Сперва Хотов, потом Марк… Она достала дезинфицирующие салфетки и два шприца. Все уже было приготовлено по дозировкам и дням. Север закатал рукав. Сев на столик рядом с ним, Анна вколола обезболивающие и заметила край повязки выше локтя.

— Что там?

— Уже прошло, — он поторопился опустить рукав.

— Химический ожог, — ответил за него Марк.

Он подошел вплотную и навис над ними.

— Севера сразу увезли из отеля. Кто-то что-то напутал, слухи дело такое… Ребята решили, что он и есть предатель, поэтому и ушел от Хотова на своих двоих. Его даже ни о чем не спрашивали, просто избивали и мучили. Нелегко пришлось.

Север нехорошо посмотрел на Марка. И Анна почувствовала, как напряглась его рука.

— Я вырвался лишь утром. Когда приехал, Север едва дышал.

— И ты, наверное, все прекратил? — со злой усмешкой спросила Анна.

— Нет, — Марк качнул головой. — Мы прервались, но потом мне нужны были ответы. Только дальше обошлось без зверств. Они и не требовались, его уже сломали.

— Достаточно, Марк, — отозвался Север.

— Это он сейчас такой, — Марк поймал взгляд Анны. — Неделя передышки, и он вспомнил себя. А зрелище было… Хочешь полюбоваться?

Он завелся, снова щелкнул тумблер и в его глазах заиграли не обещающие ничего хорошего огоньки. Он знал силу и правоту за каждым словом.

— Сними рубашку, Север, — приказал он.

— Марк…

— Это не просьба.

Север встретился с ним взглядом.

— Я не хочу смотреть, — подала голос Анна.

— Шрамы красят мужчин. Это твой козырь, Север, — Марк взглянул на нее. — Наверное, он хочет, чтобы ты помогла ему.

Север сдался и расстегнул рубашку. Он замер, будто надеялся, что этого будет достаточно. Но ему все-таки пришлось стаскивать с себя одежду. Он вцепился нервной хваткой в рубашку, скомкав ее, и уставился потухшим взглядом в свои ботинки.

— Скверно, да? — не унимался Марк.

Мясорубка оказалась не метафорой. Она повидала ран, на практике, на фотографиях. Виктор, наконец. Но это… Было страшно представить, что у него стало с ногами. И какие издевательства прятал поддерживающий корсет.

— Не хочешь дотронуться?

Она резко поднялась и сделала несколько шагов прочь, отвернувшись от них. Это было слишком, ее душили эмоции, которых она даже не могла назвать.

— Только эта бравада ненадолго. Скоро он осознает, что чертова коляска навсегда. И тогда ему будет впору лезть в петлю.

Она почувствовала, как Марк приблизился к ней.

— Осталось только решить, полезешь ли ты вместе с ним?

Он обнял ее, бесцеремонными руками смяв талию.

— Можешь даже трахнуть его, — сказал он отчетливо, чтобы и Север слышал. — Из жалости.

Анна заставила себя собраться. Она с трудом развернулась в цепких руках и поймала ладонями его лицо.

— Теперь мы настолько честны? — спросила она сквозь слезы.

— Теперь да, — кивнул он, — по-другому мне не очень понравилось.

Она подняла лицо и поцеловала его.

— Я люблю тебя. Чего ты еще добиваешься?

— А как же рыцарь в белых доспехах?

— Отпусти его.

— Нет, — он качнул головой, — я отпущу его, когда он наскучит тебе. Не раньше.

Он утер ее слезы и широко улыбнулся.

— Ты жестокий сукин сын, — выдохнула она.

— Значит ты любишь жестокого сукина сына.

Марк добился своего. В ней проснулась жалость. Она прятала ее, как могла, чтобы не оскорбить Севера. Марк и так унизил его, и в то же время выстроил между ними глухую стену. Она даже не знала, как объясниться с Севером. Как найти правильные слова.

Захотелось хохотать. Зло и сумасшедше. И она думала управлять Марком, вести свою игру… Господи! Да он мог искалечить одним словом. Ей все чаще казалось, что он по локоть залез в ее душу, и теперь со знанием дела дотрагивался до правильных клавиш. Выбирал мелодию и тональность.

— Я принесу вино, — сказал Марк, когда часы добрели до позволяющих чисел.

Анна подумала, что с удовольствием сейчас бы напилась. Благо, ей много и не надо. Может и правда? Пусть алкоголь разбирается со всем этим. Она выдержала половину ужасного выходного, а ведь дальше будет хуже. Уже становилось. За окном по-осеннему поспешно чернело, и в доме включилось приглушенное освещение, которое только добавило пошлой театральности. А ведь где-то есть нормальные люди с нормальными буднями и развлечениями.

Север сидел у зажженного камина и стоически молчал. Кажется, ему удалось мысленно убежать, и теперь он размышлял о чем-то своем.

— Север, — позвала она, пока Марк не вернулся, — только не закрывайся.

— Я просто устал. Я теперь быстро устаю.

Он поднял на нее взгляд.

— Не смотри на меня так, — скривившись, протянул он. — Иначе я застряну в этом доме навечно.

Но она ничего не могла поделать с собой. Сама чувствовала, как смягчается взгляд, когда касается его, как наполняется нежностью и лаской. И безотчетной тревогой.

— Скажи, что нашла во мне. И я быстро исправлюсь.

Он говорил слишком серьезно, чтобы был шанс заподозрить шутку.

— Надежность, — ответила она. — Честность.

— Честность? — он улыбнулся. — Знаешь, сколько я врал себе по твоему поводу? Убеждал себя, что мне все почудилось.

— И когда перестал?

— Когда стало невыносимо, — в его голосе вдруг прорезалась горечь. — Помнишь, когда он пришел пьяным в тот вечер? Мы еще разговаривали, и ты спросила имя Хотова?

Анна пожалела о своем вопросе.

— Вы не дошли до спальни. Ревность быстро отрезвляет.

— Я не знаю, что сказать.

— Идет к тому, что сегодня все повторится. Быть может, мне даже придется смотреть…

Он осекся, поняв, что забылся и стал походить на Марка.

— Прости.

— Ты можешь уйти.

— Куда? В его доме?

— Что не так с моим домом?

Анна обернулась и увидела Марка у стеклянного стола. В его руке угадывалась бутылка красного вина.

— Надеюсь, не сухое.

— С этим что-то надо делать, — недовольно забурчал Марк.