Сергей Ермаков - Укус пчелы

Саша понял, что его предали. Виктор Поникович привел его прямиком в засаду, а он купился, как пацан и даже ни на минуту не засомневался в искренности тренера. Попал в капкан. И вот теперь у него опять нет ни денег, ни возможности остаться в живых. Саша шагнул вперед и присел на стул.

— Руки-то опусти, умник, — сказал ему Иван Денисович и отбросил с колен газетку.

Под этой газеткой у него в правой руке оказался пистолет с длинным черным глушителем. Саша опустил руки и тут же сзади ему в голову опять ткнулся ствол пистолета.

— Много проблем ты нам создал, парень, — сказал Иван Денисович, — много денег я потерял из-за тебя. А ведь я к тебе так хорошо относился. Зачем ты не послушался меня?

— Мне нужны были деньги, — ответил Саша, — сорок тысяч долларов.

— Ого! — усмехнулся Иван Денисович. — Аппетит у тебя парень будь здоров! И ты решил меня напарить?

— Я честно выиграл бой, — сказал Саша.

— Говно все это! — резко ответил Иван Денисович, — что ты о себе возомнил, дохляк? Еще Гоблин бы тебя уложил, если бы я не заплатил ему за проигрыш. Как ты сказал — «честно» выиграл? Смотри, какой честный выискался, как будто не мама его родила, как всех нас, а архимандрит. Жадный ты очень, вот тебя бог и наказывает!

Что Саше было делать? Оправдываться, говорить, что ради жизни брата он на это пошел, умолять о пощаде? Может быть, кто-то так бы и сделал. Даже, вполне возможно, этот «кто-то» мог бы убедить Ивана Денисовича в том, что иначе он поступить не мог. И даже выпросить сорок тысяч в долг. Но Саша не был этим «кем-то». Он стоял и молчал.

— Мы твоего корейца сразу же замели, когда он попытался свалить еще до боя, — сказал Иван Денисович, — почуял я неладное. Припугнули его и он в обмен на свою ничтожное безопасное существование согласился тебя сдать. Никаких денег он, конечно же, не получил. Весь выигрыш пошел в счет погашения твоего долга мне. Из-за твоего самоуправства я понес колоссальные убытки. Знаешь сколько я потерял и сколько ты мне теперь должен?

Саше не хотелось этого знать, но Иван Денисович назвал сумму и Саша покачнулся. Такой долг ему никогда не выплатить. Что за жизнь? Жил себе еще недавно очень хорошо, не жировал, конечно, но и не голодал, занимался спортом и никому не был ничего должен, а теперь — на тебе кругом такая задница, что не пробиться!

— Такого долга ты мне не вернешь никогда, — продолжил Иван Денисович, — поэтому, чтобы мне не надеяться на это и не переживать попусту, лучше мне тебя сразу пристрелить.

Иван Денисович поиграл дулом пистолета и хмуро улыбнулся. Саша подумал о том, что, неужели они вот так запросто убьют его здесь в гостинице почти в самом центре города? Глупо стоять молча и ждать, как барану заклания, собственной смерти. Оправдываться? Нет, просто попытаться разъяснить ситуацию. Развести по базару, как они сами говорят.

— Перед самым финальным боем мне стало известно о том, — Саша попытался произнести все это спокойно, — что Кошмар должен был меня убить в финале. По вашему указанию, Иван Денисович. Я подслушал случайно в коридоре, что даже справка о моей смерти есть. Я не хотел умирать, поэтому и уложил его.

Лицо Ивана Денисовича дрогнуло и на миг приобрело озадаченное выражение, но тут же самообладание вернулось к нему.

— Ха-ха-ха, — почти естественно хохотнул Иван Денисович, — да мало ли что болтают в коридорах? Ну, ты дурик! Кто это сболтнул? Гардеробщик или уборщица?

— Не важно, — ответил Саша, — информация эта достоверна. Я знаю точно, что это не просто болтовня в коридоре. Так что у меня выбора не было!

— А у тебя и сейчас выбора нет, — ответил Иван Денисович, — потому, что ты мне не нравишься. Больно правильный. Примитивный, как амеба. Никаких полутонов — только черное и белое. Можешь всех подвести. Я это понял давно и поэтому не скрою, что Кошмар действительно должен был тебя «уморщить» во избежание неприятностей. Да, и денег таких, как тебе я никому из своих профессионалов не плачу. Пойми, сопляк, что все это только ловушка, чтобы подобных тебе сусликов на бои заманивать. Ты, конечно, в драке себя хорошо показал, а вот гибкостью ума бог тебя уж слишком обделил. Надо же такую дурость придумать — деньги твои «узкоглазый» тренер твой пошел на тебя ставить. Это же глупо. Они даже в игру не пошли, я их сразу же экспроприировал. Ты что и впрямь такой наивный.

— Какой есть, — буркнул Саша.

Очевидно было, что Ивану Денисовичу нравится морализировать. Он был философ.

— А от кого ты услышал о том, что есть справка и прочее? — как бы походя спросил Иван Денисович.

— Не важно, — ответил Саша, — вам не обязательно знать, да и меня это не спасет.

— Расскажи и я отпущу тебя, — пообещал Иван Денисович.

— Вы, конечно, считаете меня идиотом, — ответил Саша, — но не до такой же степени, чтобы я поверил вам.

— Ты не идиот, — разозлился Иван Денисович, — ты просто полный кретин! Болван и дурак! Мне не важно, откуда ты это все узнал, потому что ты сейчас подохнешь.

— Я хорошо воспитан и поэтому уступаю дорогу, — ответил Саша, — подыхай первым.

— Ну, бля, — только и произнес Иван Денисович и поднял пистолет.

Саша с тоской посмотрел за окно, где неподвижно застыли голые ветви дерева. Большая ворона заглянула в сквозь стекло затем, взмахнув большими крыльями, слетела с ветки и полетела куда-то по своим делам. Саша не мог никуда улететь. Мир и жизнь для него видимо кончится вот в этой захолустной гостинице. Неужели вот так глупо он умрет в свои двадцать три года? Щелкнул предохранитель пистолета и с этого момента Саша не мог уже смотреть ни на что другое, кроме маленькой и черной дырочки ствола глушителя.

Видимо, сидя в кресле, стрелять Ивану Денисовичу было не сподручно и он, не опуская ствола и целясь Саше прямо в грудь, улыбаясь, стал подниматься. Саша автоматически стал подниматься тоже. Сзади вплотную стоял всего один из тупорылых «мамонтов», охранников Денисовича. Второй — старый знакомый Саши Боня, который и сболтнул лишнего на боях, вполоборота стоял у самой двери в номер.

Вот такая была обстановка и к моменту решительных действий Саша уже знал где в комнате находятся его противники. Можно было бы, конечно, приврать, что Саша расположение всех своих врагов чувствовал седьмым чувством, или имел глаза на затылке, или еще что-то в этом роде, но все было проще — еще раньше он увидел их всех в зеркалах трюмо. В голове Александра стучала пульсом древняя, как мир мысль: «Что делать?».

Еще секунда и вороненый ствол выплюнет из своего нутра маленькую пулю, которая, жужжа, врежется Саше в голову и оборвет его жизнь. Эх, помирать, так с музыкой!

Резким движением Саша выхватил из-под себя правой рукой тяжелый стул и с хорошего размаха кинул его в Ивана Денисовича, а ногой одновременно ударил назад в живот «мамонту». Телохранитель, конечно, не упал, а только пошатнулся и замешкался. Но и этого толчка хватило с лихвой. Комбинация получилась и, говоря шахматным языком, это был шах! Кинутый Сашей стул ударил по пистолету Денисыча и тот сдуру саданул, куда не попадя из своего ствола. Пистолет пукнул, пуля отрекошетила от стены и со звоном выбила окно.