Владимир Колычев - Ты бросил меня

Птицын продолжал игнорировать его, но Никита все же нашел способ привлечь к себе внимание.

— Если это провокация, то я, товарищ капитан, дам вам в нос.

— Что?! — вытаращился на него капитан.

— В неофициальной, разумеется, обстановке. — Никита хищно улыбался, не сводя с него глаз.

— Лейтенант, ты хоть понял, что сказал?

— Ну вот, звание подтвердил, и то хорошо, — хмыкнул Никита.

— Звание… — передразнил его Птицын. — Ты в армии хотя бы служил?

— Пять лет в академии. И отсрочка на время службы в полиции.

— Какой службы? Куда папа пристроит?

— Да, мне повезло с папой, — кивнул Никита.

И отключился. Птицын ему что-то говорил, размахивая руками, а он шарился по новостным сайтам, стараясь не слышать капитана.

— Бусыгин!

Никита понимал, что рано или поздно Птицын перейдет на требовательный тон, и был готов к этому. Поэтому и не отреагировал на командирский голос.

— Бусыгин! — тронул его за плечо капитан.

А это уже слишком. Никита резко поднял голову и увидел перед собой майора Плетнева. Вот уж перед кем не стоило выеживаться.

Никита вскочил со стула, вытянулся в струнку. Но тут же расслабился: в конце концов, Плетнев не начальник части, а всего лишь его заместитель. Да и по возрасту он не годился ему в отцы.

— Бусыгин, ты в порядке? — пронзительно смотрел на него Плетнев.

— Так точно, товарищ майор!

— Целый капитан тут перед тобой распинается!

— Извините!

— Зайди ко мне в кабинет!

Далеко идти не пришлось. Отделение майора Плетнева размещалось в одном большом помещении, разделенном на две части перегородкой с витринным окном. В одной половине — подчиненные, в другой — начальник. Все у всех на виду. И сам Плетнев как в аквариуме, только вот не молчит как рыбка.

— Что там у тебя с Птицыным? — спросил майор, закрывая за собой дверь.

Худощавый он, поджарый, движения быстрые, походка пружинистая. Волосы пышные, густые, прическа модельная. Волосы — его гордость, вряд ли бы он согласился на короткую стрижку, как у Никиты.

— Ничего не приключилось.

Плетнев движением руки показал на стул за приставным столом, но Никита остался стоять.

— Точно ничего? — Начальник снял куртку и направился к рабочему столу, на ходу вынимая расческу. — Он ведь на тебя давил.

— Если ему что-то не нравится, мы всегда это можем обсудить. С глазу на глаз.

— Ему не нравится… Ты знаешь, что ему не нравится.

— Что ж, придется доказывать, что я не случайный здесь человек.

— Правильно, — соглашаясь, кивнул начальник.

— А если Птицыну что-то не нравится, я всегда его выслушаю. Если это объективная критика, а не дурное настроение.

— Займешься расследованием серийных убийств.

Никите показалось, что он ослышался. Серийные убийства — это слишком круто для начинающего опера. Да и в одиночку такими делами не занимаются.

— Простите?..

— Шесть убийств в течение одного месяца.

— Где?

— Здесь недалеко, улица Паркетная.

— На одной улице? — в ожидании подвоха спросил Никита.

— На одной, — подтвердил Плетнев.

— Не слышал.

— Услышишь. Убьют седьмую кошку, шум точно поднимется. Уже разговоры идут…

— Кошку?! — Никита улыбнулся и облегченно вздохнул. Ну конечно же, он знал, что так и будет. Или кошку, или слона… Хотя нет, шесть слонов за одну зимнюю неделю — это серьезно даже для Птицына.

— Я сказал что-то смешное? — строго посмотрел на него Плетнев.

— Да нет… Она хотя бы беременна?

— Кто?

— Кошка.

— Шесть кошек.

— И все беременны?

— Не знаю.

— А как же вскрытие? Как же заключение экспертизы?.. Возможно, кошки были перед смертью тайно изнасилованы? Или даже зверски…

Плетнев кивнул, давая понять, что распознал сарказм, но при этом как был, так и остался серьезным.

— Делу не придавали значения, экспертиза не проводилась.

— И где труп шестой кошки?

— Подъедешь в ДЭЗ, найдешь… — Плетнев заглянул в свои записи: — Так, Инна Павловна Антонова… Можешь даже позвонить. Телефон запиши.

Никита развел руками. Планшет он оставил на столе, смартфон забыл в машине, а записной книжки у него не было.

— Так запомню.

— Запоминай, — косо глянул на него Плетнев.

Никита запомнил и телефон, и адрес, но пока добрался до айпада, забыл последние цифры номера. Зато адрес записал. Птицын и Мотыгин демонстративно не обращали на него внимания, старший лейтенант Вересов подыгрывал им, но при этом сочувствующе посматривал на новенького.

Никита и хотел бы позвонить Антоновой, но стыдно было идти к начальнику. Поэтому он решил отправиться к ней без предупреждения.

Но стоило ему подойти к двери, как Птицын поднялся и рукой показал на окно, которое здесь называли «начальственным оком»:

— Товарищи офицеры, прошу на совещание!

Никита кивнул, повернул за всеми, но Птицын его остановил:

— А вы, лейтенант, по личному плану. Задание у вас ответственное, отвлекаться вам не стоит.

Худосочный Вересов поднес ко рту кулак, а Мотыгин открыто засмеялся:

— Тренируйся на кошечках.

— Что за день-то сегодня! — с трудом сдерживая обиду, воскликнул Никита. — То щипаные петухи, то дохлые кошки.

Оперативники разом повернули к нему головы, но Никита уже покинул кабинет.

Настроение плелось за ним по полу, вдоль плинтуса, даже не подпрыгивало. Он бы не удивился, если бы его потрепанный жизнью «Таурег» стоял со спущенными колесами. Но нет, машина была на ходу. И за ворота его выпустили без проблем.

Инну Павловну он нашел во дворе дома, входившего в зону ответственности. В пуховом платке и стеганой куртке, она мало чем отличалась от дворника, которому ставила задачу.

— Лейтенант полиции Бусыгин, — невесело представился Никита.

Он даже не стал доставать удостоверение. Поверит ему тетка — хорошо, нет — и не надо. Ясно же, что это чистой воды подстава. Такой важности дело, что даже участковый не в курсе.

— И? — настороженно посмотрела на него женщина и шмыгнула носом. А глаза у нее красные — признак простуды. Как бы самому не подхватить.

— Кто у вас тут кошек убивает? — уныло спросил Никита.

— Кошек?!

Никита резко выпустил из легких воздух. Не было никаких кошек, он сразу должен был это понять.

— Я не знаю, кто их убивает, — покачала головой Антонова и стрельнула взглядом в таджика, который не спешил уходить.

— Я?! Нет! Нет! — торопливо проговорил дворник и поднял свой скребок, то ли ударить ее хотел, то ли закрыться.

— А кто?

— Не знаю.

— Он не знает, — сочувствующе глянула на Никиту Антонова. Похоже, она была в сговоре с Плетневым, иначе как объяснить ее издевательское поведение?

— А кошки где? — спросил лейтенант, напрямую обращаясь к дворнику.

— Уехали, — кивком показал тот в сторону мусорных баков.