Владимир Колычев - Одна на всех

— Мне здесь не нравится.

Наташа заплакала, но мужчину это не тронуло. Он смотрел на нее с прежней ухмылкой. А его дружки продолжали держать Наташу за руку.

— Раздевайся.

Наташа понимала, что раздеть ее могут в любую минуту, но все равно вздрогнула от неожиданности.

— Сейчас! — отозвалась Лика.

Оказывается, раздеться заставляли ее. Она согласилась, пусть и без радости, но легко. А лысеющий мужчина продолжал смотреть Наташе в глаза, как будто там было что-то интересное.

Черты лица у него крупные, но не грубые, не сказать, что правильные, но пропорциональные, даже с признаками интеллекта. В маленьких глубоких глазах светилась живая мысль. Люди с такими лицами вроде бы не должны быть злыми, но внешность часто бывает обманчивой. На Наташу смотрел самый настоящий мерзавец. Она ничуть не сомневалась в этом.

— Хочешь быть со мной? — наконец-то спросил он.

Наташа молча мотнула головой.

— Тогда будешь со всеми. — Он отпустил ее голову и еще шире распахнул кофточку, но руками лапать грудь не торопился, пока обходился только взглядом. — Двое сзади, двое спереди. Хочешь попробовать?

— Нет!

— Тогда только со мной. — Он взял Наташу за руку, потянул на себя.

Сопротивляться она не стала. Здравый ум подсказывал ей, что лучше унижаться с одним, чем со всеми. Так хоть живой останешься.

Бандит затолкал Наташу в соседнее помещение, половину которого занимал бассейн с чистой водой, сам переступил порог.

Закрывая за собой дверь, он бросил в толпу:

— А эту сучку — на круг! — При этом бандит с презрением глянул на Лику.

Но и к Наташе он относился с не меньшим пренебрежением. Смотрел на нее как на вещь.

— Ну, чего стоишь?

— А что делать? — Она боялась опустить взгляд.

— Для начала раздеться. — Он обошел Наташу, встал у нее за спиной, крепко прижался к ней и стал снимать кофточку.

— Не надо. — Наташа оттолкнулась от него, рванулась прочь, но кофточка съехала с плеч, она осталась в одних только туфлях и джинсах.

Лысеющий мерзавец засмеялся, забавляясь ее беспомощностью. Он шел на нее, пока не зажал в угол.

— Знаешь, что делает ящерица, когда ее хватают за хвост? — нависая над ней, спросил бандит.

Наташа скрестила руки на груди и умоляюще посмотрела на него, хотя и понимала, что это не поможет.

— Правильно, она его сбрасывает. А почему?.. Правильно, лучше остаться без хвоста, чем без головы. Или ты хочешь потерять ее?

Наташа мотнула головой. Слезы не хотели останавливаться, все текли по щекам. Ей казалось, что они выжигали в них борозды.

— Правильно, голову нужно терять от любви. Может, ты влюбишься в меня, а? — проговорил бандит и улыбнулся.

— Мне нужно домой.

— Конечно, домой. Но потом. — Он взял ее за плечи, развернул спиной к себе и стал стаскивать с нее джинсы.

Наташа брыкнулась, ударила его пяткой в голень и тут же оказалась в бассейне. Падая, она больно ударилась бедром о бортик. Знала, что там было препятствие, но не смогла поднять ногу, потому что мешали джинсы.

Бандит запрыгнул к ней в бассейн, схватил. Наташа вырвалась, но джинсы окончательно слезли с нее. Она подплыла к лестнице, но этот гад сгреб ее в охапку, с силой прижал к себе. Он мог изнасиловать девушку прямо сейчас.

Но вдруг открылась дверь.

— Магриб, атас! — крикнул кто-то.

Наташа понимала, что это значит. Но если в бандитских рядах поднялась тревога, то почему подонок по кличке Магриб не торопился ее отпускать? Его руки жадно шарили по ее груди. Он прижимался к ней сзади, но Наташа извивалась как змея, и он никак не мог добиться своего.

Дверь открылась снова.

— Магриб!

— Здесь пока побудь! — заявил Магриб, оттолкнул Наташу, выбрался из бассейна и скрылся из вида.

Наташа нырнула, нашла джинсы, выбралась из бассейна. Она подобрала с пола кофточку, кое-как оделась, застегнулась, открыла дверь, из-за которой на нее полыхнуло жаром. Там, в парилке, спасения не было, поэтому она повернула назад и глянула на окна, закрытые решетками.

Можно было выбить стекло, закричать, позвать на помощь, но не факт, что кто-то кинется выручать ее из беды. Бандиты сейчас ничего не боятся, а вот милиция — очень даже наоборот. Да и народ у нас такой, что скорее бандитам станет помогать, чем их жертвам.

А ведь эти негодяи и пристрелить ее могут. Разобьет Наташа окно и получит пулю. После массового изнасилования.

Дверь открылась, появился тот самый бандит, который в машине пытался стащить с нее джинсы. Маленький, щуплый, а каким крутым он казался самому себе!

— А ты почему одета? — нахально спросил этот прыщ.

Сдерживать его было некому, и Наташе ничего не оставалось, кроме как спрятаться от него в парилке.

Он попробовал открыть дверь, но Наташа крепко вцепилась в ручку, еще и ногой уперлась в косяк, чтобы этот недомерок не смог ничего с ней поделать.

— Ну и подыхай там! — донеслось из-за двери.

В парилке было невыносимо жарко. Наташа очень скоро поняла, что здесь не выживет. На ум ей пришла ящерица, которая отбрасывает хвост, чтобы уцелеть. Может, ей лучше было бы переспать с бандитом, чем загнуться здесь от теплового удара?

Ответ на этот вопрос оказался отрицательным. Но ум девушки продолжал пульсировать в поисках спасительной мысли. Если бандитский недомерок не смог открыть дверь, значит, он не справится с Наташей. Дверь до сих пор закрыта, стало быть, этот тип тут теперь один. Все куда-то уехали, а он остался.

Наташа решила, что столкнет его в бассейн и убежит. Она улыбнулась, радуясь своей находке, хищно сощурила глаза, настраиваясь на борьбу, и толкнула дверь от себя. Но, увы, она не открывалась. Недомерок намертво заблокировал ее. А раскаленная печь казалась девушке полыхающим обломком слишком уж близкого солнца. Она выключила ее.

Вторая заповедь разведчика такова: виноват — отвечай. Егор не выполнил боевое задание. Деньги он забрал, освобожденного пленного увел, но, как и ожидалось, попал в переплет. Боевики со всех сторон обложили разведчиков, тем пришлось пробиваться к своим. К счастью, потерь удалось избежать.

А дома, на базе, состоялся жесткий разбор полетов. Но ведь по-другому и быть не могло.

— Фролов, тебе нравится убивать? — в упор спросил командир батальона майор Акаткин.

— Нет, — ответил Егор, стоя перед ним с опущенной головой.

— Ты мстишь за отца, за брата?

— Нет.

— Ты потерял любимую девушку, ищешь смерти?

— Нет.

— Ты потерял башню? Не боишься погибнуть?

Егор пожал плечами. Эта версия оказалась самой теплой. Можно даже сказать, горячей.

— Я понимаю, ты не мог смотреть, как бандиты убивают пацана. Но ведь это не первый срыв задания! Ты постоянно лезешь в драку!

— Больше не повторится, — со вздохом проговорил Егор.